Девять с половиной недель

Бабушка - в семье главный эксперт по женихам и куратор во всех смыслах. За советом, за деньгами и на выговор за плохое поведение - к ней. Так вот бабушке Дима понравился сразу и безоговорочно.

Наташке "выписали" добро на поздние прогулки, освободили от воскресных трудов на даче и даже купили пару новеньких одежек.

Бабушка показала Наташке кое-что из собственных запасников. В числе прочего - кружевные белые перчатки, их раньше носили просто так, а теперь исключительно - на бракосочетание.

Бабуля считала, что уж за два с половиной месяца вполне можно разглядеть все положительное (и не только) в женихе. Так, к слову сказать, случилось с предыдущими ухажерами Натальи.

Оба были дисквалифицированы и получили категорический отлуп бабушки за девять с половиной недель. Один курил без разрешения, второй не подавал Наташке пуховик, и она (при живом-то женихе!) натягивала китайскую амуницию сама.

Дима подобных просчетов не допускал, был галантен, и бабушка говорила, что мальчик воспитан по-европейски. Даже слишком...

Он занимался коммерцией, имел два диплома "для себя", один гуманитарный, другой - технический. Мелкий ремонт, будь то перегоревший утюг или порвавшаяся сумка, не превращался для Димы в большую проблему.

Героического в том было мало, но на монолитном фоне ничего не умеющих мужиков он выглядел достойно.

Посещения его стали регулярны. Он не приходил в гости с пустыми руками: обязательно покупал по пути на рынке возле Балтийского вокзала кучку бананов и всякой там пряности. Общался запросто, проявлял знание внешней и внутренней политики (это в разговорах с папой) и не лез под Наташкину юбку.

И бабушка сделала на него ставку.

Наташка Диму полюбила. Не потому, что он нравился в доме. Сама.

Отношения казались стабильными, и большой секрет из них делать перестали. Подружки завидовали, соседки одобряли выбор. Дело шло, по всем первичным признакам, к свадьбе.

Дима сделал Наташке официальное предложение. Она была безумно рада, что небывалое везение свалилось на нее в двадцать три года. Подружки к этому времени уже всякого натерпелись. Свою жизнь устроить никак не могли, а хотелось - очень. Или совсем не было вариантов, или "варианты" были женаты. Одной умной, тонкой девочке не хотелось разбивать семью, у другой, недалекой и примитивной, не хватало ума и сил разрушить очаг своего приятеля, хотя очаг этот, надо признать, не сильно-то и горел.

Везению своему Наташка удивлялась, но в него верила. Ей с детства внушали мысль, что порядочность окупится счастьем и удачей. Но не то времена изменились, не то бабушка совершила тактический сбой, а вышло все премерзко.

Платье Наташке купили и туфельки - все в "Стокмане". Она считала денечки. Встал во весь рост вопрос знакомства с Димиными родителями.

По первой версии, они жили в другом городе, но однажды, когда будущие молодожены отправились в теплую компанию и Дима немного напился, выяснилось, что родителей у него "нет вовсе". Была сочинена душераздирающая история их гибели. Мифическая, конечно.

Наташка - человек серьезный, и то чувство, которое у нее возникло, меньше всего можно было назвать подозрительностью.

Ей всегда нравилось любимое словечко Высоцкого: "Разберемся!"

Переговоры с Димой на трезвую голову прояснения не дали. Родители "воскресли" и продолжали благополучно жить в другом городе...

Время шло теперь уже слишком быстро - так казалось. Разослали приглашения, заказали зал в уютном кафе на Вышгороде. Договорились, что с новыми родственниками познакомятся на свадьбе. Все в семье для успокоения друг друга ввели в обиход фразы: "Так лучше" и "Давайте жить без предрассудков".

Оставалось каких-то жалких четыре дня до долгожданного момента.

По вечерам Наташка придумывала прически и подводила глаза - все искала оптимальный вариант.

Накануне свадьбы договорились с подружкой-свидетельницей, что та останется ночевать у Наташки.

Предполагали, что утром будет много суеты и неразберихи, хорошо, если невесте кто-то будет помогать.

Теперь Наташка говорит: "Бог есть на свете. Хорошо, что все случилось вечером".

В дверь позвонили. В дверях стояла женщина с ребенком.

Вызвала Наташку. Сказала, что кричать не будет или там ссориться, а просто хочет ей кое-что объяснить. Она представилась: "Димина жена". Наташка только и смогла сказать, что видела Димин паспорт. Не было там никакой жены. И приезжая стала рассказывать. Медленно. В прихожей.

Выяснилось: пять лет назад, когда они с Димой собирались пожениться, он как раз потерял паспорт. И ему выдали другой. А потом, видимо, потеря нашлась.

"Другим городом" оказалась Нарва. Там и родители, и семья Димина остались. А он уехал в Таллинн, устроился в акционерку к знакомым и зарабатывал деньги, которые аккуратно пересылал домой.

Ссор, размолвок в семье на момент его отъезда не было. Женщина вела себя сдержанно, спокойно и очень уверенно. Так и сказала: "Случилось недоразумение. У Димы, видимо, солнечный удар. Отнеситесь ко всему философски".

Утром Дима не пришел. И Наташка, собственно, видела его после "недоразумения" только раз: прошлым летом на Ратушной площади за кружкой пива. В том смысле, что он там сидел, а она проходила мимо. Ее не заметил или сделал вид.

Наташка повесила на трамвайной остановке объявление о продаже ненадеванного свадебного платья и согласилась рассказать свою историю.

А на днях позвонила, и я в первый раз услышал, как замечательно она умеет смеяться.

Она говорит, что последнее время ходила надутая, убитая и в таком духе. А потом увидела свое объявление на столбе: "Продается платье..". А внизу какой-то остряк подписал: "...и невеста в хорошем состоянии..."

Она говорит, что, мол, значит, не все потеряно. Дома заболела бабушка. Не просто заболела, а, что называется, слегла. Это отвлекло всех от незабываемого образа положительного Димы. Девять с половиной недель - слишком малый срок для подробной проверки...

Юрий ГРИГОРЬЕВ.