Мне не больно. Я обиженОтец его много лет работал следователем городской прокуратуры. Давал интересные материалы в нашу газету "Советская Эстония". Главная его гордость была - сын. Рассказывал о нем редко и скупо, но неизменно с "воскликом": "Ну и Венька!"Впервые увидела "Веньку" несколько лет назад. Позвонил и сказал, будто знакомы всю жизнь: - Люба, приходи на похороны отца... Он знал всех его знакомых по рассказам. И в тяжкую минуту всех созвал. Удивительно сердечный парень, этот Вениамин! Хоронила, тоже Вениамина, строго по православному обряду та, с которой давно был в разводе. И потом всех позвала на девять и сорок дней. На редкость умеет чтить память эта семья! С той поры "Веньку" не видела. И вдруг звонок через годы: - Люба, уезжаю в Германию насовсем. Вот собираю деньги на билет до Гамбурга. - Почему уезжаю? От обиды, что не являюсь гражданином своей родины. Родина послала меня служить в космическую разведку. Там облысел. Два года жил в лесу под землей, потерял здоровье. А теперь мне говорят: тебя послала Россия, а служил ты в Латвии, на территории другого государства. Значит, эстонский стаж тебе не положен. Сейчас законы настолько часто меняются, что перестал обращать на них внимание. Уставший я в свои сорок. Ну как так можно? На западе рожает женщина в самолете над Англией, Францией, Японией, и у нее спрашивают: Какое гражданство хотите для ребенка - английское, японское? Хорошо. Запишем". А я не на пароме родился, а здесь, в Таллинне. Ну получилось так. Ну судьба. Мама с папой зачали. Родителей не выбирают. А теперь, оказывается, мне положен только серый, волчий паспорт. По-эстонски могу говорить без акцента. Пошел первый раз сдавать экзамен. Спрашивают про конституцию, право, а это уже специфический язык. Ну ладно, куда ни шло. Но три вроде бы нормальные тетки вдруг начинают спрашивать, какие рыбы водятся в маленькой эстонской речушке. Да я же не рыбак! Про эту речушку никогда не слышал, а из рыб, кроме кильки, салаки, камбалы и кита, честно говоря, никого не знаю. Конечно, во второй раз не пошел. Ни один уважающий себя человек не пойдет. А это означает, что по своей специальности работать не могу. У меня же опыт - будь здоров! И язык подвешен. Начинал дежурным, был участковым, следователем. А теперь работал сторожем - и то уволили. Ты можешь представить, я лишен возможности иметь оружие - не гражданин! Ну ладно, если кто в квартиру залезет, мясорубкой шандарахну по башке. Но ведь обидно, что какой-то эстонская сопля, картофельная шелуха, имеет право на оружие, а я, опер, нет! Где такое видано? Спрашиваешь, что послужило последней каплей? Все, путем накопления. Поставили памятник эсовцам, которые насиловали детей, сжигали эстонских коммунистов, сжигали русских, сжигали евреев. Гельмут Коль, немец, против этого. А они каждый год парад устраивают, ведьмины пляски затевают. Что может быть хуже этого? Я, например, не знаю. Вот ты узнай по своей специфике и сообщи мне в Германию. Национализм - это мелкая форма фашизма. Забыли о своих бедняках и только политизируют. Дудаева по-всякому чествуют. Думаешь, он им нужен? Смехота! Им лишь бы Россию подразнить. ...Звоню тебе, может, в последний раз. Завтра в семь улетаю. Почему самолетом, если в несколько раз дороже? Вот видишь, законы знаешь, но тут надо все вместе в мозгах держать. Все время думать об этом проклятущем гражданстве. Я сдал свой волчий в обмен на проездной и, если ехать на автобусе, надо добывать визы трех государств. Это большие деньги. А потом ехать три дня, питаться и, как говорил папа, гигиену одних мест производить. На какие шиши? Ты советовала в еврейское общество сходить. Свои, дескать, никогда в беде не оставят. Святая наивность! Это ты по своей школьной подружке судишь, о которой мне папа рассказывал в далеком прошлом. Прошли те времена. И евреи не те. Ну сходил я в это общество. Сидят там две чудачки высшей категории. Говорят: если бы вы в Израиль уезжали, то другое дело, всем бы помогли. А в Германию, мол, ехать - позор. Одна из них только-только оттуда вернулась, в гостях у евреев была. А зачем мне в Израиль, с арабами воевать? В еврейском обществе денег для таких, как я, нет. Они хотят весь мир на ноги поставить, чтобы на территории гимназии синагогу построить. На площадке, где сейчас играют в футбол еврейские мальчики. Это им выгодно. Рекомендацию от синагоги получил у верующего Абрашки. Может, в Германии помогут немецкие евреи? Не знала, что я верующий? Ну что ты? Если рюмку-другую ебом покрою, так это не значит, что не верую. Зато никогда не совращу замужнюю женщину. Никогда. Это, считаю, позор. Что с собой беру? Как раз чемоданчик открыт. Две простыни, пододеяльник, четыре полотенца для посуды, три полотенца для лица и рук, одно банное, прищепки для белья, пачку чая, трубку. Табак не купил. Не на что. Конечно, четыре рубашки, галстуки. Фотографию сына. Да еще графинчик и шесть стаканчиков - для уюта. Оставляю же здесь все. Могилу отца. Ратушную площадь, по которой стучал башмаками. Не боль, как говоришь, - обиду. Обижен, что, заплатив за квартиру, пил голый кипяток, по трое суток не ел, ведь здоровый мужик, живу вроде в цивилизованном государстве. Нет, фотографа в аэропорт не привози. Не нужна мне такая память. Ну что ты напишешь под снимком: "Уезжает последний еврей"?..
Прощальный разговор записала |