Гении и сикофанты

Не допрыгнувшие

Современник Леонтьева Фаддей Венедиктович Булгарин, побиравшийся в молодости на улицах Ревеля, позже прославился как беспощадный критик А.С.Пушкина, Н.В.Гоголя и критика же В.Г.Белинского. Анонимный автор так аттестовал Булгарина:

Все говорят: он Вальтер-Скотт,
Но я, поэт, не лицемерю:
Согласен я, он просто скот,
Но что он Вальтер-Скотт - не верю.

Если Ф.Булгарин пользовался благосклонностью жандармов, то Виссарион Белинский, наоборот, был не в чести у III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Помните картину художника Наумова, изображающую предсмертный обыск в квартире критика? Белинский проявил себя во всех жанрах литературной критики - от крупных историко-литературных статей до мелких рецензий включительно. Умер молодым.

Беспринципный критик Петр Пильский, осевший после революции в Риге и активно печатавшийся в газете "Сегодня", останется в нашей памяти потому, что в начале 20-х годов он вместе с поэтом Георгием Ивановым пьет за посмертную славу еще живого Игоря-Северянина, а десять лет спустя, к 30-летию его творческой деятельности, публикует панегирик "Странствующий рыцарь", полный сопливых комплиментов.

Советский критик Леопольд Авербах, наставлявший на ум писателей-попутчиков советской власти и громивший писателей-непопутчиков, ныне возглавляет список репрессированных в 30-е годы (не без его участия) московских писателей. Его современник и единомышленник критик Владимир Ермилов - член партии с 1927 года - был более удачлив и пережил даже XX съезд КПСС. Критику Михаилу Кольцову - члену ВКП(б) с 1918 года - не повезло: в 1938 году он был репрессирован. Реабилитирован уже посмертно.

В конце прошлого века публицистическая полемика между эстонскими газетами "Олевик" и "Постимеэс" по вопросу о малых народах закончилась тем, что издатель Гренцштейн написал донос в Управление по делам печати на издателя Тыниссона. Между тем, оба они уже были жертвами доносов Я.Кырва.

Во второй половине XX века в Эстонии мы найдем еще больше примеров противостояния гениев и сикофантов. Многие из эстонских советских сикофантов-литераторов, сикофантов- журналистов и сикофантов-критиков здравствуют и поныне. Одни - пишут мемуары, другие - учат молодых основам профессиональной деятельности.

Нет необходимости переносить обычаи глубокой старины и дней минувших в наше светлое капиталистическое сегодня. Однако избавиться от того, что уже успело в нем прорасти и укорениться, будет нелегко. Скорее всего даже невозможно. Поэтому пусть каждый делает свое дело: один творит, другой критикует. О том, кто из них - гений, а кто - бездарь, кто - сикофант, а кто - жертва, пусть судят потомки.

Вечерний эфир

По установившейся традиции вечерний эфир безраздельно отдан на откуп информационно-музыкальным передачам (канал "Энергия" - с понедельника по воскресенье). В дневном эфире Радио IV не имеет конкурентов, но вечером оно вступает в жесткую конкуренцию сразу с тремя коммерческими радиостанциями. Эфир до отказа заполнен современной музыкой. Ритмы достаточно бодрые, чтобы успешно бороться со сном. В вечернем эфире явно не хватает передач иного плана.

Представьте себе, что вам слегка надоело каждый вечер дремать у телевизора. Спать еще не хочется, а глаза уже устали. Телевизор выключен. Любимая книжка отложена в сторону. Вы включаете радиоприемник и натыкаетесь на передачу с многообещающим названием "Энергия". Минут через пять вы уже окончательно проснулись, а еще через пять минут вы уже активный участник игры "Гладиатор", "Фаворит" или "Ночной выигрыш".

Если внимательно посмотреть на сетку вещания, то создается впечатление, что ежевечерние музыкально-информационные передачи достаточно уравновешены: в понедельник - передачей "Kalevite kodu", во вторник - "Шолом алейхем", в среду - "Штудиями", в четверг - "Экслибрисом", в пятницу - "Персона грата", в субботу - "Червона калына", в воскресенье - "Батьковщиной". Все эти передачи выходят в эфир в 9 часов вечера, предваряя канал "Энергия". Однако большинство из них - "Kalevite kodu", "Шолом алейхем", "Червона калына", "Батьковщина" - явно припозднились в эфире.

Перечисленные программы несомненно являются украшением эфира Радио IV, хотя предназначены для особого слушателя. О них не стыдно упомянуть в любом отчете о соблюдении прав национальных меньшинств, но у радиоэфира другие законы. Кажется, было бы разумнее, если бы они выходили в эфир хотя бы на час раньше. Тем более, что все эти передачи носят познавательный характер и рассчитаны на юных слушателей, в том числе.

На мой взгляд, в вечернем, может быть, даже и в ночном эфире, был бы весьма уместен повтор передач из рубрики "Продолжение следует", тем более, что технически это несложно. Для радиоэфира это весьма традиционный жанр: известные актеры читают короткие рассказы или даже небольшие повести известных писателей. Такие передачи в вечернем эфире вполне способны составить конкуренцию телевидению. Дополнить повтор "Продолжение следует" могли бы и другие передачи Радио IV из утреннего и дневного эфира, например, "Здравый смысл" Тамары Калантар, "Беседы о русском языке" Лины Туровской или "Радиоакварели" Герберта Цуккера, "тема дня", извлеченная из информационной программы "Эхо дня".

Если время выхода в эфир канала "Энергия" сдвинется на час вперед, то его постоянные слушатели особенно не пострадают. Даже наоборот, многие из них будут рады тому, что передача Вадима Анцупова будет "продвинута" за полночь.

Перепрыгнувшие

Мне уже приходилось писать о том, что "Субботея" - это радиопередача, насильственно перенесенная в телеэфир. Длинный и откровенно скучный разговор с психологом на фоне пустынного пляжа в Пирита, очевидно, призванного придать разговору "курортный" антураж, был щедро разбавлен анекдотами a'la "Джентльмен-шоу" в исполнении Александра Цукермана и скупо проиллюстрирован цитатами из шедевров мирового киноискусства. Психологическая канва разговора постоянно тонула в "хохмочках" ведущего, которые, впрочем, оставили собеседника равнодушным.

Вслед за курортной темой последовал не менее пустой и скучный разговор о способах употребления вина в целях утоления жажды, снятый на фоне унылого, задрипанного куста. В этом сюжете в кадре вновь появился Михаил Владиславлев, но по установившейся традиции микрофоном безраздельно владел его старший партнер по тандему. Приглашенному в кадр специалисту по винам из вежливости дали возможность сказать несколько слов. Куст безмолвствовал.

Несколько скрасил тягостное впечатление от предыдущих сюжетов разговор с Гербертом Цуккером. Беседовали в лодке, на фоне реки. Кажется, накрапывал мелкий дождь. На заднем плане изредка появлялось перевернутое отражение лодки с рыбаками. Зрителю показали несколько кадров, иллюстрирующих гостеприимство Герберта Цуккера и его разнообразные таланты. Спас сюжет и сам Герберт, выглядевший мудрым и значительным. Как жаль, что зритель не увидел его во время работы над передачей "Природа и человек" или "Радиоакварелями". Совершенно проигнорированы были коллеги Цуккера и члены его семьи, а ведь их мнение могло бы дополнить характеристику одного из старейших и любимых авторов Радио IV.

От просмотра "Субботеи" осталось ощущение, что ее авторы умышленно тянули время на проходных сюжетах и откровенно халтурили там, где тема говорила сама за себя. Впрочем, из разговора с психологом Дмитрием Листопадом тоже можно было сделать "конфетку", приложив немного старания, но это, как видно, не входило в основную задачу авторов.

Михаил ПЕТРОВ.