Ирво Ихо: Мир огромен и разенС 5 по 12 июля в Пярну проходил XII международный фестиваль документальных и антропологических фильмов. В день закрытия фестиваля корреспондент "Молодежки" встретился с членом жюри, известным эстонским кинематографистом Арво ИХО.- Как-то не совсем привычно было вас видеть в президиуме фестиваля. - Просто сидеть сложа руки в президиуме я никогда и не согласился бы. Впрочем, здесь такой возможности и не было - ведь нам пришлось просмотреть около полусотни картин из 16 разных стран. И не только просмотреть, но проанализировать, разложить все, как говорится, по полочкам. Поэтому я считаю, что мы, члены жюри, здесь работали и старались быть объективными. - По каким критериям оценивались фильмы? - Официальных определений было три. Первую премию (гран-при) присудили за лучший фильм гуманистической направленности. Вторую - за лучшую антропологическую, то есть человековедческую картину. И третью премию получил лучший фильм о выживании. - Очень актуально! - Конечно. Здесь на фестивале было несколько фильмов такой направленности. Из них, пожалуй, особенно близка нашему зрителю латвийская картина "Легко ли быть...". Я уверен, что многие еще помнят нашумевший фильм покойного Юриса Подниекса "Легко ли быть молодым?". Это была одна из первых картин, в которой молодежь показали без вранья и фальшивых масок. И вот десяток лет спустя Антра Цилинска, бывшая у Подниекса монтажером, сделала то, что Юрис сам собирался сделать - разыскала героев того фильма, чтобы увидеть, как им живется. Фильм показывает, что у нас в Прибалтике людям живется нелегко. За 10 лет произошло коренное изменение уклада жизни. Если советская власть всеми силами стремилась вогнать нас всех в уравнительные рамки, то сейчас все зависит только от самого человека, от его энергии. Но, к сожалению, не у всякого эта жизненная энергия находится. - Фильм "Легко ли быть молодым?" собирал в свое время полные кинозалы. Сейчас кинодокументалисты о таких колоссальных аудиториях могут лишь мечтать. Как вы думаете, чем объясняется падение интереса к документальному кино? - Все же жаловаться на катастрофическое падение интереса не приходится. Если вы обратили внимание, на фестивале в зале было много молодежи. Это радует. А что касается картины Подниекса, то народ молился на нее потому, что впервые за советское время на экране была показана жизнь во всем разнообразии и без прикрас. Но в принципе, документальное кино никогда не собирало такого количества зрителей, как американские коммерческие фильмы. Дело в том, что документалистика не задается целью развеселить публику. У нее совсем другие намерения - исследовать жизнь во всех проявлениях. На данном фестивале как раз собраны картины, исследующие человека, его среду обитания и духовную культуру. - Интересным новшеством было включение в фестивальную программу фильмов-автопортретов... - Как правило, кинематографист снимает фильмы о других людях. Но способ, как он это делает, всегда отражает и его собственные взгляды и пристрастия. Здесь действительно был представлен целый ряд фильмов, в которых камера как бы повернута на 180 градусов и начинает снимать создателя фильма. Это было интересно. - А вы смогли бы снять автопортрет? - Это требует особого мужества. Мне, например, органически не свойственно быть в фокусе внимания зала. Я люблю наблюдать, быть "за кадром". Поэтому вряд ли я буду когда-нибудь снимать автопортрет. Более того - я просто не допущу кинокамеру в свой дом. У каждого человека есть право на личную жизнь, до которой никому никакого дела быть не должно. И лично я снимаю людей только в том случае, если они с этим согласны. - У хозяина кинофестиваля Марка Соосаара, кажется, другое мнение на этот счет? - Да, мы с ним иногда спорим на эту тему. Он говорит: "Снимать можно абсолютно все". Кроме того, Марк ведь провоцирует своих героев, чтобы они раскрылись перед камерой, проявили себя в той или иной ситуации. Такой у него метод работы. Вообще, кинодокументалист должен обладать определенным нахальством. У меня его нет. - О чем, по-вашему, можно снять хорошую картину? - По-моему, хороший фильм о чем угодно снять нельзя. В хорошей картине должно быть что-то человеческое. Можно, конечно, снять фильм о дохлых мухах (на фестивале была такая картина). Но меня это мало волнует. Вот картина, получившая гран-при "Дети Гайи" датского режиссера Бенте Милтон меня взволновала. Гайа - это древнегреческая богиня земли, по сути сама земля. По древнегреческому мифу, первыми на земле рождались всякие монстры. И в картине Милтон показаны, грубо говоря, человеческие монстры, то есть люди, родившиеся с очень большими физическими недостатками. Например, у одной женщины совсем нет рук, а вместо ног - малюсенькие конечности. У другой женщины настолько сильно деформирована голова, что она кажется существом с другой планеты. И вот чем этот фильм восхитителен: он открывает нам глаза на то, что все родившиеся на земле, все, что из матери-Гайи вышло, имеет право на существование. Нам, так называемым "нормальным" людям, у которых все вроде бы на месте, кажется, что жизнь этих "монстров" - сплошная мука. Но это не так! Они такие же люди, как мы с вами, притом умные люди, у них огромное желание жить и такие же радости и печали, как у нас. Та самая женщина, у которой нет рук, показана в фильме такой обаятельной, что я могу в нее влюбиться! Она такая же красивая, как Венера Милосская. Картина "Дети Гайи" говорит о том, что никому не дано право решать - каким людям жить и каким умереть, как это было у фашистов. Развитие в природе происходит через различные формы жизни. И в каждом человеческом существе есть вертикальное измерение, есть голос Бога. Все это в совершенной кинематографической форме показано в датской картине. - Значит, по поводу присуждения гран-при у вас особого мнения не было? - "Дети Гайи" - картина очень хорошая. Но наравне с ней на главную премию претендовал фильм швейцарского режиссера Петера Энтелла "Катаясь". Это фильм о молодых нормальных людях, которые любят кататься на роликовых коньках. Поначалу у меня не было абсолютно никаких ожиданий по поводу этой картины. Я думал, ну, замечательно, катаются себе молодые люди, и это красиво смотрится. Но оказалось, что Петер Энтелл из обычных вещей, которые встречаются каждый день на улице, сумел развить настоящую человеческую драму, рассказ об успехе и падении, о честности и торгашеской морали, о семье, личности и обществе... - Мне показалось, что некоторые сцены в этом фильме были постановочными. - Я после просмотра спросил у автора - не игровая ли это картина? Потому что фильм снят очень лихо, и особенно меня поразило - как в нем раскрываются люди. Даже собака там выступает, как хороший актер! - А так ли это важно, срежиссированы ли сцены, или нет? Вот Пушкин говорил: "Над вымыслом слезами обольюсь". - Понимаете, есть несколько способов работы в документальном кино. Первый, нормальный способ - репортажный. Из эстонских кинематографистов в этом ключе работает Андрес Сеэт. Во-вторых, провокационный способ. Им превосходно владеет Марк Соосаар. Кстати, Петер Энтелл тоже признался, что многое спровоцировано в этом фильме, который он снимал в течение трех лет. И, наконец, - постановочный метод. Но это уже - не документальное кино. - Вы сами куда больше склоняетесь? - Я все же считаю себя игровиком. Ну не люблю и не умею я манипулировать живыми людьми, как это делает Соосаар! Нет у меня этого нахальства и таланта. А также мне не хватает того острого глаза, который есть у Сеэта. Поэтому я чувствую себя гораздо лучше в игровом кино. Мне как-то не хватает смелости лезть с камерой в душу другого человека. И срывать с него покровы. Я средствами актерского кино пытаюсь добраться до души зрителя, коснуться его мыслей и чувств. Для меня важно не нанести живому человеку вреда, не сделать ему больно. По-моему, надо уважать каждого человека и его право на спокойное существование... - Ну, это аксиома... - Не для всех. Читателям "Молодежки" я могу напомнить, как в советское время, когда русский язык был "первым среди равных", относились к представителям многих национальностей. Каждому, наверное, приходилось слышать выражения "чучмек", "черножопый"... Это отвратительные, расистские выражения. А теперь, когда в Эстонии русские люди, прожившие здесь 30-40 лет и не удосужившиеся выучить три предложения по-эстонски, попали в трудное положение не "первых среди равных", они взвыли. Им как бы невдомек, что в советское время 105 национальностей были рядом с ними постоянно в таком положении. Вот на Пярнуском кинофестивале как раз можно было видеть, что мир огромен и разнообразен. И те же самые "черножопые" и "чучмеки" и чукчи нисколько не хуже русских, эстонцев или англичан. Дай Бог, чтобы это доходило до умов и сердец.
Максим РОГАЛЬСКИЙ.
|