Пруд Шнелли: есть ли у него будущее?

Это, конечно, хорошо, но... Если бы все остальное делалось в таком же ключе, с такой же страстью и до конца...

Увы, похоже, что главный способ решения проблем у нас сегодня - это "метод проектов". Разработали проект ремонта лестницы Паткуля, получили деньги, отремонтировали, а вот что чуть дальше лестницы - это уже дело десятое. Полным ходом реставрируют башню Длинный Герман, стараются, а то, что у подножья творится - в проект почему-то не входит. А там - изувеченный склон горы возле раздолбанного стадиона бывших "Трудовых резервов", и если бы не заросли разросшихся кустов сирени и жасмина, скрывающих камни, хлам, мусор, вид бы для глаз гостей города был бы совсем позорным.

Инкрементализм - это такой подход, когда делаем только то, что уже совсем не терпит отлагательств, или когда уж гром грянул. Но ведь проще следить за малым, но постоянно, и тогда не придется грандиозно тратиться на наведение порядка. Это как дома - соблюдай чистоту и не надорвешься в генеральной уборке.

Такой подход не самый перспективный, хотя полностью капиталистический. Я помню лучшие времена пруда Шнелли и Бастионного парка вокруг него. Это все против Балтийского вокзала. Визитка города, "фейс", так сказать. В пруду плавали утки с утятами, и в самые замечательные годы их там обитало до трех семейств. Плавали белые лебеди-шипуны. Однажды был черный... В самом пруду водились большие красные рыбы... Эх и жирные были эти рыбы! Через прозрачную воду - не чета той нынешней густо-зеленой массе, которая в пруду сегодня, - были видны их толстые спины и ленивые движения. К осени рыбу организованно вылавливали сетями и даже продавали в магазинах.

Рыбакам-любителям ловить эту рыбу не разрешалось, так же, как и бродить (не то, что валятся в любом виде, как сейчас) по подстриженным и ухоженным газонам. По парку ежедневно ходил смотритель - злой высокий старик с красной повязкой на рукаве и свистком. Он гонял мальчишек, норовящих потоптаться на газонах, сбежать по бастиону или тайком бросить закидушку в пруд. Систематически косили траву на склонах старинных рвов, собирали выпавшие из древних стен камни, мели дорожки, посыпали их песком и сгребали всяческий мусор.

В Олимпиаду 1980 года по пруду катали на падаренной Венецией (нашим городом-побратимом, помните?) настоящей гондоле. Где, кстати, она сейчас? Вообще, летом здесь частенько устраивали катание на весельных лодках и водных велосипедах. Помню, пару сезонов на пруду даже тренировались байдарочники и канонисты. Зимой устраивали большущий - на всю длину пруда - роскошный каток с музыкой, с гирляндами цветных ламп, с раздевалкой, буфетом. На моем веку пруд чистили дважды. В начале шестидесятых годов спустили воду (дренажная система тогда действовала), пригнали мощный драглайн (экскаватор), и он вычерпал всю тину и грязь со дна на глубину почти три метра. Гусеницами тракторов и колесами самосвалов мелиораторы разворотили газоны равнинной части Бастионного парка. Однако по весне весь город провел несколько субботников-воскресников, и прелесть искусственных полянок была восстановлена.

Второй раз - уже в семидесятые годы - пруд Шнелли чистили как-то невнятно - зимой. На лед выкатили колесный гидравлический экскаватор, который копнул пару раз и провалился под лед. На сем и кончили. Правда, ближе к лету, немного поспустив воду, соорудили бетонный парапет для укрепления равниного берега пруда. Этот парапет начал разрушаться почти сразу после своей постройки, и сегодня во время сильных дождей его заливает вода.

В прошедшие советские времена денег на все, похоже, было побольше. Ныне получается только местами поддерживать должный порядок и ждать средств.

Пруд зарастает осокой. Шестой год вода в нем цветет безбожно и похожа на жидкую массу цвета той же травы, которая растет по его берегам. Склоны ползут вниз. Оползание грунта на всех остатках бастионов - серьезная проблема. Плакучие ивы, купающие свои кроны в водах пруда, появились здесь в начале столетия, когда было решено на старых бастионах сформировать парк. Ивы все время старались выпрямить свой ствол, но оползгание грунта шло гораздо быстрее, и многие из них стали падать в воду.

В Бастионом парке растет около сорока видов деревьев, и за всеми ними надо серьезно и тщательно ухаживать. Многие растения больны, дуплисты, трухлявы, не выдерживают порывов ветра и часто стоят с поломанными ветвями и вершинами. Каштановая аллея поражает своей дремучестью, потому что напрочь запущена. Белок в парке нет уже лет пять... Варварски выглядят пни, оставленные после санитарных рубок. Многочисленные кусты разрослись так, что это уже не экзотика, а откровенная неряшливость.

Плешь футбольного поля стадиона "Трудовые резервы" смотрится с Вышгорода как плевок... А когда-то стадион поражал своей чистотой, ухоженностью и просто красотой. Он жил. Сегодня же больше напоминает дворовую полуспортплощадку.

Если со стороны Балтийского вокзала и улицы Тоомпуйестеэ за парком следят, то за валом бастиона - форменное раздолье для бомжей. Это их владения. Туалет и распивочная в одном флаконе. Редкие уборщики побаиваются здесь работать, даже днем "жмутся" к лестнице Паткуля - тут и начальство близко (рядом управа Кесклинна), и людей нормальных побольше. Вообще, сотрудники акционерки, присматривающей за парками, говорили мне, что было бы неплохо проложить здесь постоянный полицейский патрульный маршрут. Очень оздоровило бы обстановку. По вечерам и ночам здесь не только пьют...

Мы явно скоро повторим то, что случилось с Центральным парком в Нью-Йорке и Булонским лесом в Париже. В конце концов туда пришлось вводить полицейские части, а Булонский лес в 1995 году сделали платным парком, и он перестал быть обителью дешевых проституток и транссексуалов.

Мы - на пути. Под кустами уже спят, раздеваются и тискаются по пьяни, в пруду, разогнав тину, моют ноги и рожи. Рядом - вокзал, пристанище бродяг.

Шнелли явно станет болотом. Скоро здесь запахнет гнилью и плесенью. Впрочем, нельзя сказать, что за прудом совсем не присматривают. Это не так. Периодически вылавливают крупный мусор - ящики, коряги, дохлых кошек. Вылавливают и мелкий мусор, если ветер прибивает его к берегу, собирает в одном месте.

В условиях нашей тотальной свободы с рыбаками на пруду уже не борются. Каждый день на его берегах можно увидеть трех-четырех рыболовов с полным оснащением. Даже на фотографии в газетах они попали как иллюстрация городской идиллии. Рыбка ловится, но размером с палец. Бомжи на кострах за бастионами делают из нее шашлык.

Я беседовал с Кайей Сарнет из Кесклиннаской управы, она ответственна за парковый сектор. В планах есть капитальная очистка пруда Шнелли, но нужны большие деньги... Решение о строительстве лифта-подъемника к смотровой площадке у лестницы Паткуля, о котором так шумели пару лет назад, окончательно не принято: проект дороговат. Все-таки спорна идея, к тому же последние ремонтные работы у лестницы породили протесты относительно подъемника со стороны археологов, архитекторов, даже гидрологов. И главное: как он вообще впишется в картинку склона?

Есть идеи по обеспечению сохранности наших парковых ансамблей. Некоторые парки смело можно сделать платными. Некоторые передать в ведение благотворительных организаций. Почему-то кажется, что христиане общины неплохо справились бы с полезной миссией по облагораживанию нашей природы. Наконец, уборка и ремонт парков - прекрасное поле для разворачивания общественных работ, где находили бы себе применение руки безработных и тех же самых бомжей.

Наши парки наряду с жемчужиной Старого города, его улочками, церквами, древними стенами и башнями - нетленная культурная ценность. Когда-то во многих парках города под деревьями стояли таблички с указанием видовой принадлежности растения. Не очень большой парк Хирве имеет восемьдесят видов деревьев и кустов - больше, чем громадный Кадриорг! В Таллинне сложился свой тип парков - что-то промежуточное между свободным английским и классически-регулярным французским. Это прекрасно. Важно только до конца выдержать линию индивидуальности...

Виктор ВАСЕХА.