Начальник России с неограниченными полномочиями

Если что-то в последнее время и радует Бориса Николаевича Ельцина - кроме, конечно, упоения собственным президентством, - то это внешняя политика. Недавно он пообщался со всем земным шаром по Интернету, выступил перед руководством российского МИДа, а затем отправился в Бирмингем на заседание "группы восьми". Выступая перед экраном компьютера, Ельцин дал высокую оценку своему здоровью ("Комсомольская правда" мрачно пошутила: "Дебейки дал Ельцину третий срок. Он даже не подозревает, чем это угрожает России". Это в связи с тем, что американский кардиохирург Майкл Дебейки счел, что Ельцин находится в прекрасной физической форме и вполне может участвовать в выборах на следующий президентский срок), выступая перед дипломатами - высокую оценку внешней политики России, а в Бирмингеме - высокую оценку собственному участию в работе клуба лидеров ведущих мировых держав.

Отличное настроение российского президента было во многом связано с тем, что в Бирмингеме Россию окончательно приняли в этот клуб. На сей раз Ельцин участвовал во всей официальной программе саммита. Обедню слегка подпортил, правда, Жак Ширак. На своей пресс-конференции он почему-то все больше говорил о "большой семерке", а не "восьмерке". На это пресс-секретарь Ельцина отреагировал в том ключе, что, мол, старые привычки уходят с трудом...

Правильно отреагировал Сергей Ястржембский, политически грамотно. Однако по-своему прав и Ширак. Вообще весь этот треск по поводу "полноправного участия" и "полновесного членства" России в группе самых богатых и развитых стран планеты не может не вызывать раздражения, пишет в "Независимой газете" ее постоянный обозреватель Алексей Пушков: "Какая, к дьяволу, полновесность, какое равноправие, если мы ни по каким критериям к этим странам не принадлежим".

Кое-какие основания быть среди ведущих стран мира у России все-таки есть. Это ее статус ядерного государства, до недавних пор сравнимого по своей мощи с США, место постоянного члена Совета Безопасности ООН, наконец, ее геополитическое положение. Но в экономическом плане ей до "большой семерки" очень и очень далеко. На 1997 год ВВП России (около 450 млрд. долларов) составлял 6 процентов от американского, 10 процентов - от японского и 39 процентов - от британского... Из постоянных членов СБ ООН Россия на сегодня - самое слабое в экономическом отношении государство, которое к тому же с каждым годом еще более слабеет относительно других центров силы.

Реформы в России не то что не удались. Они чудовищно не удались. Они потерпели крах. Вопрос в том, будет ли этот крах одновременно и крахом страны? Не исключено, - считает главный редактор той же "Независимой газеты" Виталий Третьяков.

Ведь что такое реформы? Это более или менее радикальное, но эволюционное, без глобальных (в масштабах страны) потрясений и необратимых негативных последствий преобразования чего-то устаревшего в нечто новое, более соответствующее реальностям времени и удовлетворяющее большинство населения реформированной страны. Что же получилось в России в результате деятельности "реформаторов"? Разваленная и бездействующая когда-то вторая по масштабам экономика мира; массовая безработица; полная ликвидация права на оплату за произведенный труд; массовая детская беспризорность; массовая коррупция. А еще: люмпенизация и пауперизация населения страны на фоне сверхбогатства немногих; возникновение многомиллионного класса мелких собственников, выживающих и обогащающихся (в своих масштабах) в основном незаконными способами, осознающих эту незаконность (не ими созданную), а поэтому готовых перед угрозой разорения и потери средств к своему примитивному существованию на все, на поддержку любого "вождя". И если первый фактор есть объективная база для возвращения к коммунистической идеологии и власти, то второй - необходимое условие для возникновения власти фашистской. (Да, да, именно такое страшное слово обозначил в своей публикации Третьяков.)

Шахтеры потеряли терпение первыми - просто потому, что у них начали умирать от голода дети. По теории Гайдара и Чубайса, они должны были умереть после расцвета рыночной экономики, а дети стали умирать раньше. Конечно, шахтеры не правы. По теории, они должны были записаться в мелкие лавочники и вступить в партию "Демвыбор России", а они этого не сделали. А еще шахтеры не борются с олигархией, что могло бы заменить им работу на нерентабельных шахтах и скрасить образовавшийся от отсутствия работы досуг. Шахтеры неправильно пристают к правительству, в котором уже нет ни Гайдара, ни Чубайса. А потому теперь за все должен отвечать Сергей Владиленович Кириенко.

Говорят, кто-то сказал о Хрущеве: это действительно гений - оставить такую страну, как Россия, без зерна. Теперь можно сказать и о Гайдаре с Чубайсом: это действительно гении - оставить такую страну, как Россия, не только без экономики, но и без штанов.

В последние два года Борис Ельцин терпит поражение на губернаторских выборах. За малым исключением, в краях и областях выбирают тех, кто или напрямую заявляет о своем отрицательном отношении к нынешнему режиму, или, по крайней мере, не отождествляет себя с ним.

Это означает, что стрелка "демократического развития" по Ельцину и по Гайдару завершает оборот, неумолимо приближаясь к отметке 1989 года, когда началось крутое падение тоталитарной коммунистической власти. Тогда большинству хотелось перемен. И была вера. Сегодня тоже зреет воля к переменам. Но нет веры. И поэтому закат тотальной президентской власти происходит в новой общественно-политической и нравственной атмосфере. Россия криком кричит от ужаса, но почему-то все еще не может остановиться в своем движении к целям, которые большинство "дорогих россиян" отвергает. Почему же вновь и вновь общество оказывается бессильным перед властью? На этот вопрос попробовал ответить секретарь Московской городской организации Партии самоуправления трудящихся Валентин Логунов. Причин много, но главная, на его взгляд, заключается в том, что Россия, во многом изменившись, сохранила в неприкосновенности прежнее свойство - авторитарное правление.

Место генсека, политбюро, ЦК КПССС с октября 1993 года фактически, а с принятием новой Конституции и юридически заняло одно лицо - президент. "Нашему президенту, - пишет Логунов, - никто не указ, что он всякий раз и демонстрирует с каким-то ребячливым восторгом. Его скрижали - не Богом освященные заповеди, не данные народом наказы и даже не собственные обещания, а всего лишь личные намерения, которые меняются в зависимости от обстоятельств".

Набор прав и полномочий российского президента, закрепленных Конституцией, таков, что его коллега в США - стране, как известно, с классической формой президентского правления, - выглядит в сравнении с "другом Борисом", как плотник супротив столяра. О "друге Шираке" и "друге Коле" и говорить не приходится, их полномочий хватило бы российскому президенту разве только на десерт. В результате все оказались в западне. Ельцину все чаще угрожают уголовным преследованием. Основная оппозиционная сила России - коммунисты - опасаются прихода Лебедя; финансовый капитал - коммунистов; региональная элита - государственников... Все всех боятся. А причина тотального страха - Конституция, позволяющая не считаться с волей народа, с законодательной и региональной властями, способная всякий раз воспроизводить начальника Россия с неограниченными полномочиями.

В октябре 1993 года парламентаризм не получил широкой поддержки народных масс. Видимо, потребовалось еще пять лет неограниченной президентской власти, чтобы российское общество окончательно почувствовало - цари, генсеки и президенты только коверкали народную жизнь.

Т.КЯННУ.

(По страницам российских газет).