Глянцевые герои

Культ, стиль и мода а ля рюс

Все, должно быть, помнят сказку про Емелю: ну там еще подробно о всяких "по-щучьему велению", самоходных печках и прочих чудесах, которые поджидают ленивого раздолбая под занавес - полцарства в четвертьфинале, а в полуфинале - брак по расчету с особой царских кровей. Незатейливый сюжет об истории головокружительной карьеры с припевом-рефреном про сказку-ложь, где, собственно-то, и конец, а кто с открытым ртом слушал - соответственно, молодец. Правда, почему молодец - доподлинно не известно.
Ведь ежели условно поделить целевую аудиторию на "емель" и "слушателей", то всплывут вверх брюхом любопытные подробности, о которых автор сего бессмертного творения в силу душевной простоты и иных загадочных и странных свойств, извечно приписываемых русской душе, счел нужным умолчать. Надо бы устранить этот пробел... А как же, спросит внимательный читатель, финальная игра Емели? Будет, золотые, дайте только срок, будет вам и белка, будет и свисток арбитра, после которого кто-то, может, решит, что я взял на себя функции рефери совершенно незаслуженно.

Итак, обещанные подробности на примере индустрии отечественного шоу-бизнеса и обслуживающих его изданий.

Глянцевые журналы

Емеля объявился в Москве в начале 90-х. От него, простите за подробности, нестерпимо попахивало деревенской жизнью. Он верил в демократию, реформы, но при этом слушал колхозный панк, гонял на мотоцикле и делал то, что мамка не велит. Ему жутко хотелось быть похожим на кого-нибудь из тех вымороченных героев, которых мастерски штампуют на вожделенном Западе.

Переезд в столицу не прошел бесследно: хамоватая секторгазовская личина нашего героя приобрела французско-нижегородские черты, шея обзавелась долгожданной золотой цепочкой, палец - печаткой, а прочие части тела - модными шмотками. Емеля приобрел стильную нервную пластику, пристрастился обслуживать модных деятелей шоу-биза и теперь даже является главным редактором нескольких культовых журналов. Для того, чтобы любопытствующие не приставали с лишними вопросами, в журнале "Птюч" он называет себя г-н Шулинский, а в "ОМ"-е - г-н Григорьев. Что до последнего псевдонима, то "ОМ" - младшенький и любимый отпрыск Игоря Григорьева. Первые два - толстые глянцевые журналы "Империал" и "Амадей".

Емеля объявил себя самым стильным, самым модным, самым культовым вождем нового поколения. (Три магических слова "стильный, модный и культовый" всегда употребляются вместе, это своего рода особый титул.)

Мертвенно-глянцевые журнальчики стали маяком, ориентиром и символом тех самых "слушателей", которые, сидя в своих провинциальных задымленных городишках, из кожи вон лезут, натужно пытаясь походить на глянцевых героев с обложки. Им и невдомек, что их никогда не возьмут в космонавты. "Слушатели" пишут Емеле письма: "Привет! Жизнь стремительна, а вы знакомы с героином и антидепрессантами? Мне казалось, что второе безопаснее первого". Увы, милочка, нет. "С днем рождения! Кто я без тебя? Сплошные комплексы. Так не хочется быть серостью. Я китайский бы выучил только за то, что им говорит лидер "Мумий Тролля" Илья Лагутенко". Здорово, Лагутенко - это Ленин сегодня. "Я люблю свой город. У меня вечная депрессия, у него - тоже.", "DJ Грув - это cool!", "У меня день рождения и меня тошнит!"

"Слушатели" даже не подозревают, что для Емели они - так, серая масса, которой, вроде, не хочется быть. Интерес представляют лишь представители "золотой молодежи". Остальные - фон.

Ведь интересы той части шоу-бизнеса (естественно, стильного, модного и культового), который обслуживает Емеля, совпадают, как ни странно, с интересами наркодельцов. Стиль жизни, модные тенденции и способы проведения досуга, культивируемые и пропагандируемые на страницах "блестящих" изданий, в конечном итоге сводятся к одному: обеспечить коммерческий успех драг-дилерам. Охлобыстин, Владик Монро, Бугаев. Литвинова со своими "Тремя историями", Медведева с романами во всех смыслах). Модельер Настя Михайловская и парикмахер Сергей Зверев. Клубы и вечеринки. Легкие наркотики и видео. Сексуальность с приставками "гомо", "транс", "а". "Кислотные цвета". Как нормально быть ненормальным. Более того: нормальным быть ненормально. Триада: стиль, мода, культ.

Лакированные мозги

Некий молодой человек из хорошей семьи... Ах, пардон, не то написал. Надо "по-птючьи", вот так: тинейджер по имени ди-джей Угарный делает закономерный вывод: Емелей стать можно, только следуя определенным тенденциям. Тем, которые превратили маргинальных персонажей конца двадцатого века в культовых фигур.

Меж тем Емеля и его аудитория как-то незаметно поменялись местами: теперь сказочный персонаж сам формирует модели стильного поведения "слушателей". Об успехе выпиливания по мозгу говорит содержание переписки с читателями - те в каждом номере жалобно скулят: "Почему я просто не могу идти по городу, читая свой глянцевый журнал? Почему мир так жесток? А я такой одинокий, начитавшийся статей о поколении ИКС и о пирсинге. Спасибо вам за то, что читаете мои письма и выкидываете их в мусорную корзину". "Пожалуйста!" - берет под козырек Емеля и продолжает проповедь о преимуществах мира иллюзорного перед миром реальным. Он, чудная душа, настоятельно рекомендует оттянуться на вечеринке по полной программе: перепихнуться с кем попало, скушать, на худой конец, таблетку экстази (какая ж свадьба без баяна?), запив проглоченное изрядным количеством жидкости. Дивный человек. Рецепт, кстати, сопровождается блестящей рубрикой - "слагаемые здоровья". Емеля вообще большой любитель стеба и экзотики, и в качестве таковой всем советует закусывать грейпфрутом с солью водку из кактуса. Должно быть, текилу.

Блестящие герои

Ах, как тяжело подобрать подходящее лицо для обложки. Чтобы одновременно и известное, и не слишком гнусное. Емеля, который уж не знаю зачем, пользуется в данном случае псевдонимом Илья Лагутенко, идеально подходит и для обложек, и для разворота, и для музыкального ристалища, и для хит-парадного поприща. И, если внимательно присмотреться, черты лица у него уже не нижегородские, а евроазиатские. Сказывается климат Китая и Англии.

Замечу в скобках: кумир, без преувеличения, миллионов идеально подходит и для Александра Шульгина, босса могущественной "Бекар Рекордз", которая постаралась с раскруткой группы. Я, к сожалению, не понимаю, из-за чего апологеты Лагутенко ломают копья. Брит-поп а ля рюс. Как и всякая калька, особенно по сравнению с теми же Verve и Blur, так - на "троечку". Конечно, можно гордо заявить, что Лагутенко подвизается в такой сфере, где абсолютно все заимствовано. Согласен. А как же текст? Лагутенко, впитавший соки забугорной музыки, постоянно таранит здравый смысл. Любой, только что научившийся произносить слова, сделает то же самое, как минимум, не хуже.

Означенный выше тинейджер Угарный, в хромосомном смысле близкий Лагутенко, к примеру, легко бы сварганил шедевр: "Бейся в ящик, чижик навернулся, может быть, пораньше, если бы не левая ноздря". Всегда найдется какая-нибудь ученая грымза, которая нещадно на пресс-конференциях будет допытываться: мальчик, а про что ты там? И придется ведь доказывать, мол, это не последствия задержки в умственном развитии, а высокохудожественное произведение о вселенской усталости к концу века, что некоторая дебильность текста - да, имеет место быть - но это специально, так и было задумано, чтобы слушатели легко восприняли генеральную линию творчества, наконец, я (веско) - художник, а художник видит мир иначе - вот вам, нате, мое пронизанное метафорами видение, подавитесь.

Нисколько не хочу умалять заслуги, талант и в конечном счете успех нового опять же стильного, модного и культового героя. Может, и перегибаю палку в полемическом задоре. В свое оправдание могу сказать, что при оценке деятельности Емели я старательно не употреблял слова "лажа", и, похоже, мне удалось его избежать. В данном случае смущает даже не столько творчество Лагутенко, окажись на его месте кто угодно, жеманничал бы за милую душу не менее тошнотворно, сколько аудитория "слушателей", которая в очередной раз поверила тому, что молол Емеля, и для себя решила, что да, так оно и есть: ведра с водой двигаются сами по себе, а клинически однообразные кумиры, живущие между перформансами и хепенингами, и есть персоналии, с которых, кабы вот была кишка не тонка, следовало бы сделать жизнь.

А вот вам и финал: Емеля пересаживается с печки на лимузин и отбывает в неизвестном направлении, восхищенные "слушатели" тем временем изумленно роются в карманах - там явно чего-то не хватает. Звучит свисток, возвещающий об окончании игры.

Сергей КОНЯХОВ.