Писатель Георгий ВЛАДИМОВ: "Будет мировая проблема скуки,
можно не сомневаться. Но без проблем - еще скучнее, пожалуй"

1. Какого рода новые страхи появятся в XXI веке?

- К нынешним страхам прибавится страх перенаселения. Его испытывает всякая разросшаяся популяция, при этом снижается ценность отдельной особи. Но если крысы смиряются с необходимостью жертв (даже, по некоторым наблюдениям, жертвуют собой), люди на это не согласятся, да, впрочем, и не должны. Однако при разрозненности наших усилий мудрено выдержать баланс между сохранением планеты и возможностью прокормить (также и напоить, и развеселить) всех ее обитателей.

Страны неразвитые и бедные хотя бы имеют (пока) запас территории. Развитые - обеспокоены притоком иммигрантов, добивающихся работы и пособий; возникают трения, конфликты, вражда к иноземцу.

Но допустим, границы на замке, и чиновники не чувствительны к мольбам и взяткам. Аборигенам не грозит теснота коммуналки, но каждой семье нужен автомобиль, а ему нужны дороги. В Германии они близки к идеалу, но уже перегружены. Прокладывают новые, а старые расширяют. Генрих Белль писал о "задороживании" (Vertrassung). Съедается бездна площади, от выхлопов страдают леса. Треть лесов Германии мертва; они еще зеленеют, но под корой стволов гниль и труха; и ураган, долетевший аж от Флориды, косит их, как солдатиков Жукова на Зееловских высотах. В новом веке это ждет и Россию.

Бессмысленно ругать прогресс, он неостановим. И страшен не прогресс, а - недопрогресс, то есть его замедление. Вся надежда, что изобретатели усовершенствуют очистные устройства, подарят нам "чистый двигатель", а может статься, позволят летать - невысоко, но без пересечений и "пробок". А Интернет и видеотелефоны уменьшат нужду в поездках и встречах. Иного пути, как форсировать прогресс, нет для человечества.

2. Будут ли сделаны в новом столетии такие научные открытия, которые значительно укрепят позиции атеизма? Или, наоборот, веру в Бога?

- Научные открытия XXI века уже назрели, и они сильно потеснят атеизм, а веру в Бога подкрепят. Самых разных ученых не устраивает материальная основа бытия, не все сходится в их расчетах - если не сделать допущения, что Вселенная имела начало, которое называют Большим взрывом или Первым толчком. Но кто-то же этот взрыв учинил, а прежде задумал, спланировал - не материальная (ибо материи еще не было), но, несомненно, мыслящая воля. И не откажешь ей в предусмотрительности. Взять нашу Землю - лишь треть на ней суша, две трети - океан. Зачем его столько, притом горько-соленого? Но еще раньше, чем нарисовалась первая амеба, было учтено, что сушу мы замусорим, изгадим, а океан выручит нас, даст время одуматься. А на этот период овеет кислородом, накормит чем богат, напоит пресной водой айсбергов (созданных не для потопления "Титаников"), даст приют на своей поверхности и в глубинах. Стало быть, океана и должно быть много, вдвое против суши. А набор солей делает его воду пожирателем всякой дряни и мертвечины, притом бережным к живому. Она, правда, не справляется с ядерным хламом и бутылочками из-под пепси, но и не могло же быть терпение океана беспредельным.

Конструкция, что говорить, громоздка и расточительна. Вот и берет сомнение в авторстве Бога седобородого. Он бы, пожалуй, выбрал инженерное решение поизящнее и экономнее. И все-таки подбавил суши.

У тех, кому верится в Бога-Отца, в Христа-Спасителя, в Святую Троицу, еще укрепится вера - от того, что вот и наука признает первородство Духа. Впрочем, и для верующих от науки Иисус Христос - фигура очень значительная. Пусть он, человек, был и зачат, как водится, во грехе, но он оказался избранным услышать голос Вселенского разума. Истины, которые вещал Иисус, были, по-видимому, ослепительны для современников. В век увлечения казнями и кнутобойствами сказать: "Любите и прощайте врагов своих!" За это и распять недолго. Но смягчимся, по завету самого же Христа, к распявшим его: они высоко оценили его учение, дали "вышку".

3. Проявления жестокости в мире будут нарастать или ослабнут, чем вы мотивируете свои ожидания?

- Жестокость в нас поселилась, еще когда наши предки не слезли с ветвей и натерпелись от клыкастых и когтистых соседей по джунглям. Ну а взявши палку, мы уж размахались. Жестокости в XX веке проявилось куда больше, чем в скромном Средневековье, но похоже, мы ею пресытились. Все больше принимается законов и обычаев против нее, и открытость мира вынуждает ее прятаться. Пытки инквизиции или зверства нацистов были нормой, они выставлялись напоказ, сейчас они - тягчайшие злодеяния против цивилизации. Даже там, где еще применяют смертную казнь, она смягчена - все-таки не распинают, не четвертуют, не сжигают живьем. Клубы защиты животных добиваются, чтобы и на бойнях умерщвляли без мучений. В Испании я был приятно разочарован, что коррида уже не такое прельстительное зрелище для испанцев, как описано у Дос Пассоса, Ибаньеса, Хемингуэя. Поостыли к ней, больше любят футбол и велогонки. Уже и видеть ее не хочется, жестокость.

4. Можно ли ожидать новую волну интереса к учению Маркса, новые попытки построения рая земного - коммунизма?

- Марксизму, можно считать, сильно повезло, не всякая религия могла б погордиться такой взрывной популярностью. В него вложили столько надежд, за него умирали (а от него еще больше, но это только укрепляло веру), он имел столько шансов осуществиться. И то, что замечательный проект не выдержал натурных испытаний, еще не свело эти шансы к нулю. Множество людей полагает, что до "настоящего" марксова социализма дело еще не дошло, всякий раз строили не так и не то. И как его, каналью, построить правильно, кто знает... Есть коренной - и не искоренимый - изъян у этой теории: ей требуется другая человеческая природа. А ту, какая есть, надо переиначить, а не то - сломать. Выходит, для счастья жить при коммунизме нужно умереть.

Однако формула "капитализм - в производстве, социализм - в потреблении", принятая развитыми странами, наполовину марксистская. Отдельные файлы этой программы вполне работоспособны. В целом же Передовое учение великими державами внесено в полицейский компьютер с пометкой: "Вооружен средне, но очень опасен". И туда, где он только поднимает голову, летят и плывут десантники быстрого реагирования, как было на Гренаде.

Надо бы какой островок выделить для марксистов-ленинцев, пусть бы экспериментировали с добровольцами, но им же чтоб в мировом масштабе из искры возгорелось пламя. Так что - счастливого пути, десантники!

5. От каких нынешних государств и правителей вы ожидаете в новом столетии действия, способные омрачить жизнь всего мирового сообщества? Могут ли появиться в XXI веке диктаторы наподобие Сталина или Гитлера?

- Диктатура может взрасти в любой стране, впавшей в неблагополучие. Кто ожидал увидеть ее в просвещенной Германии? Она возможна в Латвии, в Белоруссии, не исключается и Россия. Вирус диктаторства живет в каждом из нас - хотя бы потому, что на свете много мужчин, недовольных своим ростом. (Пожалуй, есть смысл клонировать долговязых.) Однако ж на всякого Хусейна должен найтись свой Жириновский. В открытом мире диктатору нужно признание со стороны, иначе ему не усидеть.

Что приняты законы, вроде бы исключающие диктатуру и тиранию, еще мало значит. Законы нуждаются в толковании, и всегда найдется лазейка для оправдания "чрезвычайных полномочий". За свободу, как и во время Гете, нужно каждый день идти на бой.

6. Если наступит время, когда невозможны войны, кровавые революционные беспощадные конфликты, не приведет ли это "обилие гуманизма" к невыносимой скуке и не взорвет ли эта скука сама по себе занудно-мирное течение жизни? Иначе говоря, не станет ли скука новой серьезной мировой проблемой?

- Оно действительно скучновато без пиротехники. Поэтому, скажем, немец в 20.00 усаживается с батареей пива к телевизору и вживается в новую "криминалку", где вдоволь бабахают, лупят по мордасам и нещадно крушат дорогие автомобили - тот самый немец, который оружие видит только у полиции (в месяц раз) и потратит воскресенье, чтоб вывести царапину на своем BMW или "Пассате". Будет мировая проблема скуки, можно не сомневаться. Но без проблем - еще скучнее, пожалуй. Отчего и жилось нам так весело при большевиках - что ни шаг, то проблема.

Я, однако, не думаю, что людям нового столетия (столетий) свои заботы не дадут обеспокоиться, каково там народу в Танзании или Зимбабве. Я видел, как все загорелись помочь голодной России. Был всплеск энтузиазма, было очень трогательно - и никак не скучно. В те дни "криминалки" не смотрели, интерес был - как грузят гуманитарную помощь и сколько на нее отстегивают промышленники, банкиры, кинозвезды... Ну и опять же - экология. И новые ураганы, землетрясения. И вспышки расовой ненависти, религиозной нетерпимости. Этих проблем - еще на три века.

7. Не исчерпают ли демократические нормы и ценности в XXI веке свою способность регулировать общественные и межгосударственные взаимоотношения на началах гуманизма?

- Еще так рано говорить нам об исчерпании демократии, когда мы только приступаем к ее освоению. Покуда не придумано лучшей формы общественного устройства, в ней одной - спасение от многих бед уходящего века. Но чтоб совсем избежать очередного Сталина (да и Брежнева тоже), нам бы задуматься - о нормах демократических, о том, что существует благородство, что честь дороже жизни. Что гнусно и мерзко - лезть в чужие письма, подслушивать и подглядывать, фотографировать через дырку в банях, публиковать и читать, от кого живот у принцессы С. и с кем кое-что у Мадонны. Что нельзя гнуться перед любым начальством, быть винтиком, свое мнение ставить ниже партийной установки. Сказано у Ницше: "Слишком много я вижу среди вас солдат, слишком мало - воинов". Много теряем мы оттого, что нелепый рыцарь из Ламанчи - для нас всего лишь пародия, а "донкихотство" - всего лишь порицание.

8. В наше время, когда кажется, что все поддается познанию, освоению, - как вы полагаете, что останется даже в XXI веке непознанным, неосвоенным?

- Непознанное еще увеличивается с познанием, притом в геометрической прогрессии. И, как ни парадоксально, практические успехи совместимы с незнанием. Сегодня рак излечим уже на 50 процентов, но это достигнуто ощупью, смертным опытом, а природы его мы еще не постигли. Для нас и всемирное тяготение остается тайной, какой оно явилось Ньютону.

Наконец, вечно непознанным останется человек, а особенно - женщина. Но и мужчина тоже.

9. Какие, по-вашему, произойдут изменения в отношениях между супругами и в целом между мужчинами и женщинами, - верны ли предположения, что резко изменится отношение к супружеской неверности, угаснет чувство ревности? Можно ли ожидать, что в новом столетии браки во всем мире будут заключаться в значительно более раннем возрасте: скажем, в 13-15 лет?

- Похоже, что лучшая половина рода человеческого утомлена феминизмом, яростной конфронтацией с мужчинами. В США уже впору мужчинам отстаивать свои права - подать даме пальто или сказать комплимент или - что запредельно ужасно - ввернуть пикантный анекдот, - и это бы не считалось "сексуальным домогательством". Непомерные штрафы подбивают амазонок сутяжничать, не щадя сил и нежного облика. Но, кажется, Биллу Клинтону выпало стать последней жертвой этой войны. Уже сочувствуют ему, а не Дженифер с Моникой, и не одни мужчины, но и женщины. И пресса как-то вяло реагирует, а это совсем уже неинтересно, террористы Майнхоф и Баадер тут же повесились в камерах, как узнали, что за неделю про них ни строчки не напечатано.

В России конфронтация не так остра, и много других причин разлада любовных союзов, а прежде всех та, что мужчины и женщины - товарищи по несчастью. Это сплачивает, но далеко не всех. Ощущение, что не складывается жизнь, толкает поискать "варианты", "взять недоданное". Когда жизнь наладится, отношение к неверности сложится скорее традиционное. И не одному "женскому человеку", по выражению А.Платонова, захочется возвратиться в женщину, подругу и опору мужчины, хранительницу очага. И чтобы ее завоевали, и оберегали, и чтоб ревновали, конечно, как же без этого...

В судебной практике сталинских лет ревность числилась среди "низменных побуждений", которые отягчали вину. Вопрос, по сути, в том, имеет ли право человек на другого человека. Гуманнейшая советская власть, выжигавшая "частнособственнические пережитки", считала, что никоим образом, это право принадлежит государству. Теперь, при распаде того государства, можно и по-другому рассматривать это "низкое побуждение" - как непременную и законную спутницу любви. Даже в пушкинском "Я вас любил, любовь еще, быть может..." она слышится - как последняя попытка удержать. А сколь далеко может зайти право на другого, зависит от нашей интеллигентности (или неинтеллигентности).

10. Назовите (в порядке значимости) основные источники человеческой радости в новом столетии: а) хорошая семья, б) творческие достижения, в) финансовый достаток, г) приверженность религии, д) участие в политике, е) развлечения, путешествия, ж) отшельничество.

- Человечество никогда не предпочтет одну какую-то иерархию ценностей. Для нормального индивида, не замороченного идеологиями, она всегда своя. У кого-то на вершине пирамиды семья, у другого - успехи в творчестве, третьему - жаждется попасть в Книгу рекордов Гиннесса продолжительностью игры на саксофоне. И не последнюю строчку займет отшельничество. Есть же счастливцы, обладающие умением общаться с самим собой и себе не наскучивать. К сожалению, гаснет оно в суете сует. А мы ведь рождаемся, чтоб осознать немногое, но главное. И эту работу надлежит исполнить наедине с собою.

("МН").