Заголовок

И.Ф.Гете "Фауст".

Помните как лет семь-десять назад в таллиннских домах вольготно чувствовали себя барабашки, какими они были нахальными и популярными и как много рассказывали о них газеты, журналы, радио и телевидение. Писали, говорили и показывали на полном серьезе о том, как громили барабашки посуду, швырялись сковородками, шумели по ночам, передвигали мебель, включали электроприборы и даже что-то поджигали. Потом над Эстонией появились неопознанные летающие объекты и один из них неудачно приземлился где-то в Нымме. Наши оборотистые заготовители металлолома вели торг с хозяйкой участка на предмет приобретения таинственного металла - для определения, с какой планеты или звезды он прилетел. Из Москвы наведывались специалисты каких-то полтергейстных наук.

И вдруг - как отрезало: ни тебе барабашек, ни инопланетян. Тоска зеленая. Одни финансовые скандалы. Как недавно сказал один умный человек: "В застойные времена про социализм лгали, зато про капитализм говорили правду". Нынче не до потусторонних проказников, справиться бы с вполне земными и куда более зловредными. Тут не только мебель с места на место переставят, но и дом пополам распилят и на улицу запросто выставят с посудой и сковородками. Единственное развлечение и утешение, что какая-то "Нелли из вологодской деревни" грыжи и свищи заговаривает, снимает порчу и сглаз, а один местный кудесник нетитульной нации заряжает воду и кремы, при этом поет и работает под Кашпировского.

Из-за отсутствия свежих фактов о барабашках, привидениях, различных оккультных феноменах и полтергейстных явлениях стали в газетах и еженедельниках вспоминать их прошлых "подвигах и чудесах" в таллиннских башнях и около них. И опять на полном серьезе, об зловещими подробностями, без тени улыбки. В ход пошли и свои, и зарубежные страшилки.

Вы думаете, что я не люблю сказки и таинственные истории? Ничего подобного - очень люблю и даже собираю. Я о другом. Вильгельм Гауф, автор "Маленького Мука" и "Карлика-Носа" был абсолютно прав, назвав сказку любимой дочерью щедрой королевы фантазии. Но если фантазия - мать, - добавил он, - то отец сказки - Реальный мир. И насколько привлекательностью Сказка обязана матери, настолько глубиной содержания - отцу". В легендах, преданиях, мифах, дошедших до нас из глубины веков, - та смесь непонятно-чудесного и обыденно-простого и даже забавного, которая и составляет отличительный признак настоящего сказочного вымысла.

У каждого народа - свои сказки, легенды, мифы, своя мистика и магия, свое представление о потусторонних и оккультных (тайных, сокровенных) силах, истоки которых - в истории самих народов. И когда мы говорим об эстонских сказках, нечистой силе, добрых и злых духах, о домовых, нельзя забывать, что возникли они в крестьянском обществе. Одни из них уходят в глубину столетий и связаны с языческими временами, другие родились в короткие часы отдыха после тяжкого труда на баронской земле.

В старину, например, полагали, что покойник может превратиться в домового. Считали, правда, что в домовых превращаются не все, а лишь очень скупые, злые, умные люди, колдуны или умершие необычной смертью. Прихода такого домового опасались, поэтому и существовало множество приемов, чтобы предохранить дом от его появления. Возвращаясь, например, после тризны на могиле, гнали лошадей во весь опор, чтобы покойник не догнал.

В народе существует предание о рождении озера на Ласнамяги. И в наши дни на берегу озера Юлемисте стоит господский дом поместья Мыйгу. Рассказывают, будто в стародавние времена на месте озера было помещичье поле, что, мол, под водой до сих пор отчетливо видны каменные гряды межевых оград. Однажды батраки поместья Мыйгу распахивали поле до позднего вечера. Потом оставили плуги на ночь в поле, собираясь чуть свет вновь приняться за дело. Глубокой ночью людей разбудил громкий крик: "Озеро идет! Озеро идет!" Последовал необычный гул, затем из глубины расщелины потоком хлынула вода вместе с разными рыбами. К утру на месте поля простиралась озерная гладь.

Среди местных жителей бытовало поверье, что из озера Харку глубоко под землей течет в озеро Юлемисте быстрая речка. Оттого и водятся там те же рыбы, что и в Харку. Считается, что рыба переплывает из одного озера в другое. Еще рассказывают, будто со дна Юлемисте подняли несколько плугов и что это те самые плуги, которые батраки оставили на барском поле, когда за ночь там появилось новое озеро.

Герои этих верований и преданий были свои, родные, духи, домовые, родная природа, а привидения были чужими, немцами, шведами, и жили они в баронских замках и мызах. Таинственные истории про любовь монаха-францисканца, о датской принцессе, основавшей Таллинн, о черте, справлявшем свадьбу на чердаке бюргерского дома, о суровом рыцаре-розенкрейцере к эстонскому миру легенд и потусторонних сил не имеют никакого отношения. И когда мы говорим словами Генриха Гейне о том, что Старый Таллинн "родился под зыбким светом легенд", не нужно забывать, что эти легенды родились среди тех, кто пришел в эстонские земли с крестом и мечом семь столетий назад и среди их потомков. И эти два мира в течение веков жили обособленно друг от друга не только в сказках, но и в реальной жизни.

Когда на основе эстонских преданий и легенд о деяниях и приключениях богатыря-исполина Калевипоэга писатель Крейцвальд создавал национальный эпос, кое-кто из местной немецкой интеллигенции давал понять, что это прекрасное начинание, но в то же время не что иное, как "надгробный памятник обреченной на гибель народности". Но народ не может считаться покоренным, не может исчезнуть, пока у него не отняли его песни и сказки. Как самую священную реликвию берегли эстонские крестьяне сказания и песни, доставшиеся им от предков, и нет сомнения, что в немалой степени именно благодаря этому, несмотря ни на что, эстонский народ выжил. А привидения и барабашки - все-таки иностранного происхождения.

Леонид СУРКОВ.

На снимке: Линда, оплакивающая Калевипоэга, родилась на эстонской земле. В отличие от привидений.

Фото Василия ШАЛЯ.