Однажды жарким летом...

Пятьдесят пять лет назад, в свой последний приезд на родину из Парижа, художник сделал три графических портрета. Интерпретаторы творчества Вийральта называют их символическими, пророческими, ставя в контекст последующей судьбы страны и истории народа. "Полуакт", "Моника" и "Вирве". Три девочки.

Сегодня они, полвека назад прилежно позировавшие Вийральту, вспоминают о том, что было.

В тот год Астрид Арак исполнилось пятнадцать. "Одна из знакомых матери как-то зашла к нам, - рассказывает Астрид, - и, придирчиво оглядев меня, спросила у мамы, не позволит ли она мне попозировать художнику. Согласие было получено. Сначала художник сделал набросок портрета, потом последовало предложение позировать на акт. После долгих уговоров я согласилась обнажить себя только до пояса. Вот с тех пор и стою полураздетая перед всеми - воплощенное средоточие всех несчастий - глаза долу".

Больше полувека Астрид Арак не решалась никому рассказывать о том своем первом опыте натурщицы. Сегодня она сняла обет молчания: "Ближе чем на три шага он ко мне не подходил. Позировала я в просторной комнате, дверь из нее вела в соседнее помещение, куда во время рабочих пауз уходил художник, оставляя меня одну спокойно передохнуть и расслабиться. Так мы и работали с конца мая по август, пока портрет не был закончен". То лето запомнилось своей необычайной жарой и чувством стыда от собственного обнаженного тела, а совсем не потрясением от встречи с необычайным человеком. Но, возможно, именно то лето 1942 года и предопределило дальнейшую профессиональную судьбу Астрид - судьбу танцовщицы и натурщицы. Тот вийральтовский "Полуакт" с дарственной надписью художника Астрид не сохранила. Долго прятала его где-то за шкафом, а потом и вовсе продала: "Так мне было стыдно за самое себя".

"Я Мооника Поотсик, мое имя пишется с двумя "о", хотя многие пишут его с одним. Ошибся и художник, подписав мой портрет "Моника". В 42-м ей было восемь лет. "Мы шли по рынку с отцом за покупками. Вдруг подходит неизвестный. Оказывается, он чуть ли не целый день ходил за нами следом, раздумывая, подхожу я ему для натуры или нет. Внешне подошла. Но одно надо было в себе преодолеть - непоседливость. Ему не нравились непослушные. Правда, художник умел очень просто объяснить, что и как я должна делать. Давал мне отдохнуть от работы. У него всегда были в запасе конфеты и сласти, которыми во время сеансов он меня угощал". Кем он был на самом деле, Моонике и ее родным было тогда невдомек - художник и художник. Потом только после выставок, после газетных публикаций все встало на свои места. Свой портрет с дарственной надписью Вийральта она хранит как святая святых. А собственная жизнь Мооники Поотсик прошла среди стройматериалов в испытательной лаборатории министерства соответствующего профиля.

О том, что именно Вирве Хейнлайд позировала Вийральту для картины "Вирве", публика узнала после фильма Марка Соосара "Земные страсти", посвященного судьбе художника. А девятилетней девочкой она ничем особенным не отличалась. Лето 42-го она проводила на хуторе Тамме. Время от времени взрослые поручали ей относить воду с хлебом странному городскому чудаку, который в самую жару сидит под большим дубом и рисует, будто делать больше нечего. Всерьез никто в округе его не принимал, и порой кое-кто даже ворчал: вместо безделья лучше бы покосил траву. Этот-то чужак и позвал Вирве попозировать ему для рисунка. С тех пор Вирве помнит, какое это трудное занятие. Помнит она, что незнакомец баловал ее дорогими конфетами - удивительными для крестьянской девочки. А однажды даже принес с мызы Уусна яблоки - огромные, красивые, вкусные. "Больше всего его удивляли мои глаза - таких быть не может, удивлялся он. А у меня такие глаза отроду", - говорит Вирве и смотрит на собеседника совсем как та девочка с портрета.

Сегодня у нее за плечами большая жизнь, прошедшая в хлопотах по торговому делу. Оригинала своего портрета она не сохранила, но хранит его цветную копию.

Аксель ТАНИ.

(По публикации "Magasin").