Любовь как... грянетСмирнов - назовем его так - споткнулся на третий год после свадьбы. Ученые считают, кстати, третий год самым тяжким в семейной жизни. Как, впрочем, и шестой, и все остальные.
В общем, Смирнов переспал с одной девицей из их общей компании. Это даже как-то случайно вышло. На вечеринке зашел в чужую спальню. Можно сказать, бес попутал. А Света сердцем что-то такое почувствовала. И спросила прямо. А он так же честно все зачем-то рассказал. Чтобы это понять - надо знать Смирнова, который по установленному правилу жизни не врет. В принципе. Он готов промолчать, когда не спрашивают. Но если спрашивают прямо, то и отвечает прямо. Такой железный, провоцирующий беды характер. И вот что случилось. Светлана сказала, что после "этого" жить вместе не имеет смысла. Не получится просто. Смирнов из профессорской квартиры Светиных родителей съехал в малосемейку. Потом отлежал полтора месяца в диспансере с нервным заболеванием. Выздоровел, но Свету возненавидел. Люто. Если б Смирнов не жил в примаках, на чужой квартире... Если бы не был сыном коплиских бедных учителей, покорившим единственную профессорскую дочку... Если бы не пробивался везде и всюду с трудом, через унижения, без протекции и связей... Без всех этих "если бы" Смирнов случившееся пережил бы. Они-то по большому счету даже и не поссорились. Света вела себя со сдержанным достоинством, но ему не простила. А Смирнов не простил, что она не простила. Человек он был при всей внешней сухости, язвительности тона и колкости речи страстный и увлекающийся, что называется, фанат дела. И как только семейная жизнь рухнула, резко пошел вверх по службе. Он увлекся - ну, смейтесь сегодня, умные! - речами Горбачева, а потом с такой же искренностью - Сахаровым. Повесил в квартире - он получил однокомнатную квартирку - большой Сахарова портрет. Правда, позже Сахарова выкинул и водрузил нового кумира - президента нашего, господина Мери. Под эти портреты он со службы перетаскал к себе в постель, наверное, десятка четыре подруг. Правда, с годами сократил список до двух, причем, обеим было объяснено популярно, чтобы на семейную жизнь не рассчитывали. Алименты платил исправно. Давал бывшей жене даже больше положенного - он стал неплохо зарабатывать. Сценарий денежных выдач разработал сам. Они обычно встречались где-нибудь в Старом городе раз в месяц, Света приходила с сыном, и Смирнов после нескольких формальных фраз, подчеркнуто деловитых, отдавал конверт. И тут же быстро уходил, сбавляя шаг только за поворотом. Годы мало кого красят. Света с годами не хорошела. Через друзей Смирнов получил намек, что, возможно, ту давнишнюю глупость стоит поправить. Смирнов осторожно навел справки: у Светы после него мужиков не было. Эти дружеские намеки он оставил без последствий. Фигушки! Больше не споймаете. Как-то с дачи привез для сына ведро клубники. Света звала зайти в квартиру. Он отказался. Объяснил: "Тороплюсь". - Ты представляешь! - с возмущением рассказывал Смирнов другу. - Она звала сына: "Выйди! Отец пришел". Так тот не вышел, засранец. Конечно, у меня нет больше сына. Что осталось у Смирнова? Авторитет на службе. Безусловный авторитет неутомимого работника. Любовница, про которую Смирнов знает, что та спит еще и с его начальником. Просто у них, так сказать, разные присутственные дни. Еще есть у Смирнова кошка Дуська, о которой он всем рассказывает с нежностью. А отечественного президента в квартире сменил огромный, в красках портрет великой певицы Марии Каллас. Смирнов без ума от Каллас. У него полный стеллаж записей. Включает суперсовременный, очень дорогой музыкальный центр и слушает Каллас часами. У портрета - своя история. Художник, с которым как-то между дел свели Смирнова, запросил за работу десять тысяч - деньги приличные. Но Смирнов согласился. С портретом сообща они мучились с полгода. Вначале что-то не получалось у художника. Потом браковал работу за неверные "детали" сам Смирнов. Ругались они ужасно. Художник кричал Смирнову в лицо, что тому не дано понять искусство. Через день Смирнов приезжал с водкой. Выпивали и мирились. В конце концов портрет был окончен. Смирнов принес деньги, но художник денег не взял. И подарил Каллас Смирнову. Этот одинокий художник сказал, что любит Каллас не меньше Смирнова. И что они со Смирновым, как ни странно, очень похожи... Юрий ГРИГОРЬЕВ. Фото Дмитрия ПРАНЦА.
|