В Европу без "вышки"

Парламент на этой неделе большинством голосов присутствовавших одобрил присоединение к шестому дополнительному протоколу Европейской конвенции о правах человека и основных свободах. Этот документ и означает отказ от применения в стране смертной казни.

Перевес при голосовании получился незначительный: 39 - "за" и 30 - "против". При этом надо отметить, что присутствовавших в зале и участвовавших в обсуждении вопроса об отмене смертной казни было гораздо больше. И гораздо больше было противников ее исключения из системы наказаний. Но... но было обещание Эстонии отказаться от смертной казни. Этот отказ - своего рода билет в Европейское сообщество. И обещание надо было выполнить. Мало того, надо было выполнить к конкретному сроку - до начала переговоров о вступлении Эстонии в Европейский союз. Что и было сделано. Как признался в кулуарах экс-премьер Март Лаар, их фракция оказалась меж двух огней: пониманием того, что смертную казнь сегодня еще отменять рано, что это непопулярное решение, когда новые парламентские выборы не за горами, и это может навлечь на депутатов гнев избирателей; и четким сознанием, что решиться на отказ от смертной казни придется, так как без этого Эстонии в Европе не бывать. И Март Лаар со товарищи выбрали третье - не голосовали вообще и таким образом спасли ратификацию шестого дополнительного протокола.

Кстати, в самой Европе, среди - стран членов Евросоюза есть два государства, в которых смертная казнь как вид наказания существует, но там она давно не применяется. Например, в Великобритании последний смертный приговор был приведен в исполнение более двадцати лет назад. А в Соединенных Штатах, почитаемых нами за образец демократии, смертная казнь существует и применяется поныне. Более того, как известно, не только в виде умерщвления на электрическом стуле, но и в газовой камере. Трудно сказать, насколько это гуманнее повешения в Англии или гильотинирования во Франции, либо расстрела в России, той же Эстонии, где последний смертный приговор был приведен в исполнение осенью 1991 года.

В обыденном - и не только обыденном - сознании нередко законопослушность определяется строгостью вероятного наказания. Дескать, чем больше страх перед наказанием, тем меньше преступлений. Наверное, оно и в самом деле так. Если человек знает, что за преднамеренное убийство ему самому тоже грозит смерть, это может остановить его занесенную руку. Данный тезис попытался оспорить в парламенте министр юстиции Пауль Варул. По его мнению, важна не столько мера наказания, сколько сознание его неотвратимости, неизбежности. А тут, по части неотвратимости, в нашем обществе кроются большие резервы. Раскрытых преступлений - с гулькин нос по сравнению с зависшими и глухими расследованиями. Темп роста числа самих преступлений, включая и тяжкие против личности, заметно превышает темпы роста числа раскрытых, когда преступник пойман, изобличен и осужден.

Вряд ли убийств станет больше после отмены смертной казни и замены ее пожизненным заключением. По крайней мере, статистика стран, где от расстрелов, повешений отказались, кривая убийств вверх не поползла. Правда, когда речь идет о Европе, то тут мы в основном имеем дело со странами с достаточно стабильной внутренней ситуацией. У нас по части внутренней экономической и социальной стабильности пока далеко не все благополучно.

Есть у института смертной казни еще один аспект. Это фактически убийство одного человека (пусть и злостного преступника), которое государство поручает другому человеку или другим людям. То есть, кто-то в стране, где применяется смертная казнь, должен взять на себя роль государственного убийцы. Палача. Не зависимо от того, нажимает человек на спусковой крючок, рычаг рубильника или открывает газовый вентиль. Роль, согласитесь, незавидная. Не случайно в прошлые века палачи предпочитали скрываться под маской и были изгоями общества. Да и современные экзекуторы вряд ли способны сыскать уважение, хотя и являются исполнителями воли власти, у которой состоят на службе.

Говорят, чтобы человек не был уверен, что это именно его пуля оборвала жизнь приговоренного, в расстреле обычно участвуют несколько исполнителей приговора. Они не знают, чей выстрел был решающим. И расстрельные команды меняют как можно чаще, чтобы у людей не выработалась привычка убивать. Так это или нет, неизвестно, но слухи ходят именно такие. Представляется, что они куда достовернее, нежели разговоры про то, что приговоренных к смертной казни вообще-то не расстреливают, а отправляют на урановые рудники. Представляю, в таком случае, ядерную мощь державы и сколько надо было бы приговаривать к смертной казни в том же Советском Союзе, чтобы добыть столько радиоактивного металла для бомб, атомных электростанций, ледоколов и подводных лодок.

В Эстонии, как известно, последний смертный приговор был приведен в исполнение осенью 1991 года. А осужденные на высшую меру наказания после этого до сих пор сидят в камерах смертников и ждут. Кто помилования, кто замены смертной казни недавно введенным пожизненным заключением. По некоторым слухам, сложности с исполнением приговоров возникли в связи с тем, что некому стало расстреливать. Попросту никто не хочет брать на себя сию "почетную" миссию. Как бы там ни было, все смертники с 1992 года по настоящее время живы.

Как это действует на сознание обывателя, в большинстве своем склоняющегося к принципу "око за око"? Данные большинства социологических опросов свидетельствуют о том, что лишь около 30 процентов населения одобряет отмену смертной казни. Остальные 70 считают ее отмену если не преждевременной, то уж по крайней мере слишком гуманной мерой в столь жестоком обществе, как наше. Кстати, любопытное совпадение, по данным последнего опроса вступление Эстонии в Европейский союз поддерживают тоже лишь 30 процентов.

Рядовой эстонский житель считает рост преступности одной из самых острых современных проблем. И гуманизация системы наказаний в данном случае, по его мнению, лишь подстегнет и без того высокие темпы роста. Особенно, если учесть беспомощность правоохранительных органов в борьбе с этим преступным валом.

Через десять дней после опубликования в официальной печати ("Riigiteataja") решение парламента об отказе от применения смертной казни вступит в силу. Сомнений в том, что президент сей акт не провозгласит, нет. Ибо глава нашего государства неоднократно подчеркивал, что в Эстонии смертная казнь хотя и существует, но с 1992 года ни одного приговоренного не расстреляли. Всем им расстрел будет, видимо, заменен лишеним свободы, кому максимально допустимым сроком, кому пожизненным. Именно свободы. Пока же наши тюрьмы и зоны мало этому соответствуют. На это евроэксперты эстонским властям тоже неоднократно указывали.

А. ЭРЕК.