А судьи - кто?

На углу улицы Аптеэги и Ратушной площади стоит один из старейших и своеобразнейших домов Старого города. Известен он с XIV столетия, за его пятиметровым фасадом в течение веков жили и работали скорняки, ювелиры и переплетчики. Несмотря на многочисленные перестройки, здание сохранило средневековые габариты, внутреннее членение и конструкции.

С 1983 года его владельцем стала столичная инспекция по охране памятников архитектуры. В связи с этим при реставрации не было необходимости менять сохранившуюся планировку XVIII века. Очистили и привели в порядок прихожую (диле) и жилую комнату (дорнзе), помещения на верхних этажах и подвал, в котором возник своеобразный музей раритетов, найденных в Старом городе при реконструкции домов, разрушенных во время войны, и находок от археологических раскопок.

...Поднимаюсь по крутой лестнице на второй этаж, в кабинет руководителя инспекции Расмуса Кангропооля. Наш разговор, естественно, о судьбах Старого Таллинна, о том, что ему подходит, а что - нет. Существует ли вообще научно обоснованная концепция реставрации, реконструкции и строительства в охранной зоне столицы Эстонии?

- Увы, такой концепции сегодня не существует, - сетует Расмус Кангропооль. - Да если бы и была, то скорее как благое пожелание, ничем и никому не обязательное. Сегодня практически все зависит от вкуса того или иного архитектора, чиновника, человека с деньгами; даже у специалистов нет сегодня единого мнения о том, что подходит или не подходит Старому городу. Строить или не строить? И если строить, то что именно, - почти гамлетовский вопрос.

- Насколько я помню, в конце 60-х годов искусствовед Хельми Юпрус и архитектор Рейн Цобель завершили работу над проектом регенерации, т.е. возрождения Старого Таллинна. В ходе его подготовки была произведена инвентаризация почти 1300 зданий города, определена их архитектурно-историческая ценность. Проект предусматривал сохранение ядра города как центра общественной жизни столицы. Он не должен был превратиться ни в музей, ни в сити, в нем обязательно должны были жить люди. Отвечает ли этот проект реалиям сегодняшнего дня? - интересуюсь у моего собеседника.

- За прошедшие 30 лет он, конечно, во многом устарел. Изменились условия, понятия, возможности. Однако собранные тогда данные и сегодня могут послужить базой для новых разработок, - сознается он. - Беда в том, что их никто не ведет. Созданный в послевоенные годы Институт проектирования памятников культуры прекратил свое существование. Вести целенаправленную политику некому. Лет десять назад главный специалист этого института Тедди Беклер предлагал провести фотограммометрию всех зданий Старого города, чтобы создать его точный макет, а затем моделировать на нем любые работы по реставрации, реконструкции и строительству. Сегодня об этом все забыли. Да и на такое дело денег никто не даст.

- Жаль, если бы был такой макет, вопрос о застройке трех свободных участков на улицах Харью, Виру и Аптеэги можно было бы решить более обоснованно, чем сейчас, когда главное не результат, а мнение.

- Мое мнение как человека всю сознательную жизнь отдавшего проблемам Старого Таллинна: застройка его просто необходима. И вот почему. Самое ценное в нашем городе - не отдельные уникальные сооружения, которых у нас практически нет, ведь даже церкви Олевисте и Нигулисте не числятся среди европейских шедевров архитектуры, а весь комплекс средневековой части Таллинна, сохранивший не только много старых домов и сооружений, но и - самое главное - городскую планировку и уличную сеть XVI столетий. Редкое явление в истории европейского градостроительства. И именно это отмечали эксперты ЮНЕСКО при ознакомлении с нашим городом перед включением его в список памятников мирового культурного наследия. Так вот, по моему мнению, эти образовавшиеся в результате войны пустоты надо застроить, чтобы сохранить уникальную уличную сеть Старого Таллинна... Другое дело - КАК и ЧЕМ. Создать здания, которые не нарушали бы облик средневекового города и в то же время были бы современными, - задача архисложная.

- И все-таки, мне кажется, что возможность обзора в перспективе улиц, например церкви Нигулисте, не умаляет ценности Старого Таллинна, ведь и ЮНЕСКО включила его в свой почетный список с этими пустотами.

- Я же сказал: сколько людей - столько мнений. Однако по вопросу застройки улиц Харью и Виру большинство специалистов сходятся во мнении в том, что оголенные пространства нарушают целостность средневековых улиц. Правда, при этом я со страхом думаю о появлении в черте крепостных стен "стеклянной архитектуры", вроде будущего Дома Мендельсона. Беда в том, что особых прав воспрепятствовать этому у нас нет.

- Но ведь еще в 1966 году была создана государственная охранная зона Старого города, которая включала не только его средневековое ядро и крепостные сооружения, но и окружающий их зеленый пояс на бывших земляных укреплениях. Своеобразный архитектурный заповедник с довольно строгим режимом застройки. Например, из-за спора о сносе одного старого небольшого сооружения на несколько лет задержалось строительство Молодежного театра. В результате польские строители успели возвести только фундамент.

- Теперь другая крайность. В 1994 году принят новый закон о Старом городе, в котором только один пункт запрещающего характера - нельзя сносить ценные здания. Но кто и на основании чего определит истинную ценность того или иного здания? А главное, в законе ничего не говорится о том, что можно и чего нельзя строить в охраняемой зоне. В результате на улице Айа появилось уродливое здание "Пассажа", которое явно не вписывается в окружающую застройку. Так что гарантии корректного решения по застройке улиц Харью и Виру пока не существует.

...Слушал Расмуса Кангропооля и думал: как долго шли люди к пониманию необходимости охраны памятников архитектуры и истории. Первым дошедшим до нас законодательным актом в этой области был... указ шведского короля Карла XI, изданный в 1666 году, который предписывал: "Взять все древности под тщательный надзор и охрану, дабы никому не вольно было нанести им хоть малый ущерб". Но как и многие другие указы и распоряжения, закон шведского короля, как и многих других европейских владык, не смог противостоять натиску капитала - в Таллинне сносили и строили и при шведах, и при русских. В конце XIX века таллиннский юрист и историк, большой энтузиаст охраны памятников архитектуры Эуген фон Нотбек, настоял на создании комиссии по охране этих памятников при городской думе. К сожалению, деятельность комиссии покрыта пылью забвения. Однако нет сомнений, что благодаря ее настойчивости удалось приостановить снос городских стен и башен, бездумную перестройку старых домов.

По утвержденному положению комиссия должна была составить списки памятников архитектуры, рассматривать проекты их перестроек, особенно находившихся в частном владении. Но были дельцы, ловко обходившие все преграды. К примеру, предприниматели Гуткин и Зунделевич в конце прошлого века построили большой доходный дом между улицами Виру, 4 и Вяйке-Карь, 1, что было прямым вызовом тогдашнему закону о строительстве в Старом городе. Так что с комиссией считались далеко не всегда.

С тех пор минуло сто лет, и вновь сила денег ломает любые разумные преграды, стремясь ворваться в пределы Старого города и возводить только то, что приносит доход: офисы, гостиницы, магазины.

Наивные мечтатели эпохи "развитого социализма" создавали дома туристов, музыки, детского творчества, писателей, кинематографистов, театральных деятелей, музеи и театры...

Может быть, и сегодня, в эпоху начального дикого капитализма без всяких ковычек, властям придержащим стоит все-таки эту власть употребить, остановив до лучших времен реконструкцию наиболее ценных памятников архитектуры и истории, запретить поспешное строительство новых зданий, чтобы не поминали лихом неразумных предков жители Таллинна в двадцать каком-то веке? Право, спешка в этом деле ни к чему!

Леонид СУРКОВ.

На снимке: Ратушная площадь, 12 - здесь поселился Департамент охраны памятников, у которого почти нет прав.

Фото Василия ШАЛЯ.