"Таллинн - город журналистов", - считал Сергей Довлатов

Елена Скульская - участник конференции. Мы выбрали несколько фрагментов из ее выступления, которые непосредственно связаны с Домом печати, нашей редакционной жизнью...

В редакции "Советской Эстонии" многие были с Сергеем Довлатовым на "ты". К этому самым естественным образом располагал прокуренный редакционный быт, приправленный к тому же нередко розовым портвейном. Но ко мне Сергей неизменно обращался с чопорно-литературным "Вы". Было обидно. Все уговоры и все попытки явочным порядком перейти на "ты" оканчивались неудачей. Даже если Сергей полууклончиво соглашался, то на следующий день все-таки приветствовал меня прежним "Вы".

- Неужели, Сережа, вы со мной так никогда и не перейдете на "ты"?

- Нет, Лиля, это невозможно.

- Никогда?

- Никогда!

- Но почему же?!

- Чту, бля!

Однажды мне доверили в течение месяца замещать заведующую отделом культуры. Довлатов сказал: "Лиля, вы просто обязаны заказать мне что-нибудь рублей на тридцать!" - "Сережа, - вздохнула я, - есть только рецензия на фильм под названием "Красная скрипка" - о музыканте, уходящем в Революцию..." - "Мне всегда хотелось написать что-нибудь революционное!" - воскликнул Сергей и отправился в кино.

Рецензия Довлатова начиналась буквально так: "В сердце каждого советского патриота до сих пор непреходящей болью отзывается гнусный поступок Сомерсета Моэма, пытавшегося в 1918 году устроить в молодой советской республике контрреволюционный мятеж".

- Сережа, - засомневалась я, придавленная ответственностью заведующей отделом культуры, - не слишком ли строго, все-таки Моэм известный писатель? А?

- Перестаньте, мы с вами работаем в партийной газете. Вы просто завидуете моему будущему гонорару.

Рецензию сдали как есть.

Через час обоих вызвал Туронок.

- Вот что получается, друзья мои, - сказал он ласково, - когда молодой беспартийный товарищ пишет рецензию и сдает ее еще более молодому беспартийному товарищу. От вас, Лиля, я заметил, уже некоторое время попахивает богемой, что мешает вам разобраться как в международной, так и во внутренней обстановке. Мягче надо, друзья, мягче. Леонид Ильич Брежнев говорил на последнем Пленуме о необходимости заботиться о деятелях культуры, предоставлять им большую свободу...

Довлатов опечаленно кивал.

Вечером Сергей позвонил моему отцу:

- Григорий Михайлович, ваша дочь и Генрих Францевич считают, что я написал слишком советско-патриотическую рецензию. Что мне делать? Посоветуйте. Утром нужно сдать новый вариант.

- Записывайте, - немедленно откликнулся отец. - Абзац. Отточие. Истинный революционер - не тот, кто бездумно сгоняет людей в коммунизм поротно и повзводно. Истинный революционер - тот, через чье сердце проходят все беды мира, подсказывая ему единственно верный выбор...

...Спустя несколько дней, когда рецензия была опубликована, Сергей сказал мне:

- Я совершенно успокоился. Во всем, оказывается, можно добиться совершенства. Если не будут печатать мою прозу, в конце концов, я научусь профессионально писать стихи.

Сергей Довлатов уверял меня, что нашей нехитрой журналистской профессии можно легко обучить любого человека, хоть немного умеющего читать и писать. Однажды, живо обсуждая с Сергеем эту тему, мы столкнулись на улице с моей бывшей соученицей, бросившей школу после шестого класса и к описываемому моменту достигшей положения официантки в Доме офицеров флота.

- Эта женщина без спины, - обрадовался Сергей, - разрешит наш спор, - именно она в самом скором времени станет известной журналисткой.

Сергей был представлен, наговорил массу ласковостей и восторженностей по поводу удивительной устной речи будущей журналистки, речи, требующей письменного воплощения, и отправил худую женщину с сомнительной спиной на несколько заданий. Она везде побывала, как смогла рассказала Сергею о своих посещениях, ну а уж написал он, разумеется, сам.

О молодой, перспективной журналистке немедленно заговорили в редакции. Клиенты кафе демонстративно садились только за ее столики. К ней посватался механик теплохода. Сергей возмутился:

- Она могла бы и выставиться. Мы все-таки изменили ее жизнь.

Журналистка, понимающе улыбнувшись уголками рта, пригласила Сергея в гости. Сергей широким жестом пригласил меня с собой. Пришли. Дверь распахнулась. В проеме возникла хозяйка в совершенно прозрачном желтом халате на голое тело.

- Это пеньюар! - закричал Сергей, в страшном страхе и панике метнувшись к выходу из подъезда.

- Странно, - удивилась журналистка, - сами намекали про благодарность... Может, хоть выпьете?

Наконец с подающей надежды захотело познакомиться начальство. Мы усадили ее за стол в редакционном кабинете, велели вести себя скромно и смирно, а если спросят, кто такая, отвечать: "Я - автор отдела информации". А сами отправились за начальством. В наше отсутствие в кабинет заглянул замглавного Борис Нейфах.

- Вы кто? - забеспокоился он, присматриваясь к наряду и раскрасу посетительницы.

- Я-то ихний писатель, а ты-то чего приперся?! - и женщина без спины навсегда вернулась к своему подносу официантки, оставив по себе ощущение, что профессия журналиста все-таки чего-то стоит.

Елена СКУЛЬСКАЯ

На снимке: Сергей Довлатов на фоне Дома печати.