Что ни партия, то список,

Принятие этого предложенного правительством проекта поправок, с точки зрения властей, очень важно. Настолько важно, что, напутствуя депутатов перед началом очередной сессии, об этом говорил президент Леннарт Мери. Ему вторили в разных аудиториях премьер, министры - иностранных дел, национальных меньшинств. Запланированное послабление натурализационной политики важно для официальных властей потому, что это будет весомым козырем, открывающим перед Эстонией двери в европейское общество.

Но так ли весома и существенна эта поправка на самом деле? Что она меняет в политике предоставления гражданства в целом? Если оставить в стороне соображения о первой ласточке и прецеденте, доказывающем, что незыблемые статьи Закона о гражданстве не так уж незыблемы, то по сути никаких изменений не произошло и не планируется. Нынешнее поколение взрослых и пожилых представителей русскоговорящего населения Эстонии так и обречено доживать свой век за пределами официального общества со всеми вытекающими из этого поражениями в политических и гражданских правах. Если, конечно, отдельные смельчаки из этого легиона неграждан не предпримут отчаянную попытку штурмовать все существующие натурализационные препоны. Главный из них - это языковой ценз.

Именно этот ценз является непреодолимой преградой для большей части пожилого русскоязычного населения, особенно на том же Северо-Востоке, где и сегодня, на восьмом году восстановленной независимости, носителей государственного эстонского языка не так уж много. Чтобы не держать за дверью гражданского общества хотя бы людей пенсионного возраста, им бы следовало предоставить хоть какие-то льготы на экзаменах по языку и основным эстонским законам. А кого-то, может, и вовсе освободить. В конце концов, чего уж этих стариков насиловать, все равно они свое уже оттрудились, сидят в основном дома на свои нищенские пенсии. А ежели кому вздумается подработать, так тут сработает вполне законное требование работодателя: предъяви необходимое для данной должности, профессии знание языка, или - на худой конец - справку о сдаче квалификационного экзамена. Кстати, от требования знать государственный язык в нужном для работы объеме не освобождает и синий паспорт гражданина.

Однако именно старикам ни на какие льготы при получении гражданства рассчитывать, по крайней мере в ближайшие годы, не приходится. По одной простой причине. А причина кроется в том, что, став гражданами, они автоматически получат право участвовать в выборах того же парламента. А наращивание числа потенциальных избирателей за счет представителей некоренного населения, да еще обремененного ностальгическими воспоминаниями о совсем недавнем прошлом, чревато. В первую очередь оно чревато как раз в регионах компактного проживания русскоязычного населения, ибо они могут отдать голоса не за тех кандидатов и таким образом провести в парламент гораздо больше своих соплеменников, чем властям и представителям коренного этноса хотелось бы. В этом видится главная закавыка, так как если уж говорить начистоту, то идеальным с точки зрения титульной нации был бы мононациональный парламент. Конечно, не такой, какой случился под воздействием предвыборного портрета бородатого старца с метлой. Но что делать, коль общество разбавлено почти полумиллионом лиц другой этнической принадлежности. Потом, иметь пару-тройку, пять-шесть или даже чуточку больше русских депутатов в парламенте совсем не страшно, ибо их можно в любой момент заблокировать. Но зато при необходимости можно и похвастать: "Вот мы, дескать, какие интернационалисты и демократы! У нас, вон, русские даже в парламенте заседают". Предоставление в упрощенном порядке гражданства несовершеннолетним иностранцам безопасно, так как избирателями они станут не так скоро.

Странно, но именно русские депутаты, предлагавшие ввести натурализационные льготы для лиц преклонного возраста и критиковавшие косметический характер "детских поправок" правительственного проекта, сегодня почему-то выступают в поддержку последнего. То ли не хотят в своем несогласии (хотя причины оного совсем другие) оказаться в одном ряду с противниками этих поправок в лице национал-радикалов. То ли решили, что и то хлеб, раз нет ничего лучшего. То ли опасаются, что их поданные против голоса могут оказаться решающими и тогда вообще никакие поправки не пройдут. Поскольку внятного разъяснения на сей счет из стана русской фракции нет, остановимся на этих предположениях.

И обратимся к другой теме - изменениям в Законе о выборах. Их русские депутаты тоже почему-то поддержали. Речь идет о введенном на этой же неделе запрете на многопартийные предвыборные блоки. За это изменение в Законе о выборах проголосовали 66 членов парламента. Причем, как отметили многие, следившие за табло, темп голосования заметно возрос, когда число голосов "за" перевалило за сорок. Вполне допускаю, что в неравномерности виновен компьютер, но в целом создалось впечатление, будто многие депутаты до последнего момента колебались, чему отдать предпочтение. И решили примкнуть к большинству.

В общем, на парламентских выборах в марте 1999 года списков будет столько, сколько партий. Плюс независимые отдельные кандидаты. Хорошо это или плохо? Все зависит от того, с какой стороны подойти.

К бесспорным преимуществам следует отнести, что участвующим в выборах партиям не надо будет ни искать вероятных союзников, ни вести с ними трудные переговоры о единой предвыборной платформе, зачастую не совпадающей со всеми программными положениями самих партий. То есть каждая партия может выйти к избирателям в чистом, без компромиссного макияжа, виде. И предвыборная платформа в таком случае будет в значительно большей степени совпадать с партийной программой.

Ясно, что без "довесков" удобнее всего выступать крупным и влиятельным партиям. Обычно это партии центристской ориентации. Или достаточно крупные партии, радикально оппозиционные правящей.

К числу пострадавших от запрета на предвыборные блоки и союзы следует, конечно же, отнести "довески" в виде малочисленных и слабосильных партий, не способных по отдельности преодолеть 5-процентный парламентский порог. Они теперь не могут сблокироваться ни с какой более крупной партией, ни друг с другом. Короче, их удел - перейти в более низкий разряд партий, не представленных в парламенте. Это ближайшая перспектива. А в будущем попасть в высшую политическую лигу они смогут, только влившись, если это не чревато полным отказом от собственных специфических программных положений, в какую-либо более крупную партию. Или слившись с несколькими другими аутсайдерами политической гонки.

Видимо, запрет избирательных союзов не на руку Коалиционной партии. Она была самым последовательным противником этой поправки в Законе о выборах. Настолько последовательным, что руководство партии задумалось: а не предложить ли своему товарищу по партии Марту Сийманну избавиться от министров, представляющих в кабинете партии, депутаты от которых голосовали не так, как хотелось бы коалиционникам. Речь шла о министре Андре Вейдеманн (Партия развития) и министрах Андресе Варике и Виллу Рейльяне (Крестьянская партия). Причем, насколько можно судить по общей ситуации, к ним лично никаких претензий нет. С работой справляются, а вот в остальном...

С точки зрения избирателя, запрет на предвыборные блоки и союзы привносит определенное удобство, ибо сразу ясно, за каким списком какая политическая партия стоит.

К благам можно отнести и то, что для наших русских партий сам собой решился почти что гамлетовский вопрос: "Единым списком или порознь?" Теперь только порознь. А уж потом увидим, сколько голосов наберут кандидаты от Русской партии, сколько - Объединенной народной. И, таким образом, отпадет еще одна причина послевыборной внутрифракционной и межпартийной тяжбы: кто на чьих голосах въехал на Тоомпеа и кому во фракционных апартаментах музыку заказывать. Кстати, сколько бы ни спорили, музыку будет заказывать избиратель.

Конечно, отсутствие предвыборных блоков несколько затянет процедуру формирования межпартийных союзов после выборов. Но это лишь в том случае, если мандаты распределятся совсем уж неожиданным образом или возобновление ныне существующих альянсов невозможно, ибо партнерство было совсем уж насильным. Но это все будет потом, когда сосчитают голоса и депутаты займут свои места в зале.

А. ЭРЕК.