"Себе замены пока не вижу"

- Что дальше? Оставаться на гребне волны, поддерживать свою популярность, чтобы твоя публика хотела слушать тебя и завтра, чтобы твои зрители оставались действительно верными поклонниками. Наверное, именно этот период самый важный. Восхождение примерно у всех одинаковое, а вот удерживается на пике каждый по-своему - и это самое трудное.

- И с годами начинает казаться, что взбираться наверх отчасти было даже легче, чем надолго задержаться на пике славы?

- Как вам сказать... В жизни вообще ничего простого не бывает. Конечно, если человек определил для себя какую-то цель в жизни, он будет к ней идти. Но путь этот не всегда украшен розами - шипов гораздо больше. Поэтому если ты уже вскарабкался на вершину, то очень и очень будешь ценить свое место. А что касается меня лично, то в своей творческой жизни всегда и все делала сама. Это уже много позже появились люди, которые мне помогали. Так вот, мне за себя не стыдно: я не шла окольными путями, никогда не давала взяток, ни с кем не спала ради того, чтобы как-то преуспеть. Я шла честным путем. Может быть, медленнее, чем кто-то из моих коллег, но зато совесть моя чиста.

- Ни в коем случае не подвергая сомнениям ваши слова, хотелось бы все-таки понять, что именно дает популярному певцу возможность удержаться на пике славы?

- Я бы так ответила: все! Поддерживать свою популярность нужно всем: и своим отношением к зрителям, и репертуаром, и бесконечными изменениями. Одного голоса, к сожалению, недостаточно - нужно постоянно удивлять своих поклонников. А вот это могут далеко не все, потому что на самом деле удивлять - очень сложно. Надо постоянно искать и находить что-то новое и, быть может, не только и не столько в репертуаре, сколько в своем облике, образе, имидже - это касается абсолютно всего.

- И личной жизни тоже?

- А вот это - нет. Здесь все течет, как сердце подсказывает, а не так, как подсказывает зритель.

- И все-таки публичность входит в комплекс вашей профессии, хотите вы этого или нет.

- Конечно! Человек, который становится более или менее популярным, оказывается на виду: о нем хотят знать, причем как можно больше.

- Вас это не раздражает?

- Раздражает ужасно. А что я могу сделать? Я - известный человек и нахожусь в той же шкуре, что и все мои коллеги, не только музыканты, но и спортсмены, политики и вообще известные люди. То, что на сцене, то, что на виду, - всем понятно. Но хочется узнать, что же там, за кулисами, что именно скрывается от посторонних глаз. Это тот самый запретный плод, который очень сладок: всем хочется подробностей из личной жизни известных людей. Наверное, я сделала большую глупость, когда в свое время начала рассказывать буквально все, и продолжаю это делать и сейчас. Думаю, что какая-то тайна все же должна оставаться, поэтому с некоторых пор для себя постановила: все, хватит, больше ничего о себе рассказывать не буду.

- Разве это можно постановить и выполнить?

- Можно.

- А что вы станете отвечать тем, кто будет интересоваться вашей личной жизнью?

- Думаю, найдутся слова. Например: это моя частная жизнь, и никто не имеет права в нее совать, извините, свой нос.

- Вы полагаете, этот ответ кого-то удовлетворит?

- Нет, к сожалению. Многие журналисты ведут себя очень некорректно и очень невежливо. Это я еще очень мягко выражаюсь. И с ним у меня идут большие баталии: на некоторых даже буду подавать в суд.

- У вас есть такое право.

- Просто вынуждена буду это сделать, потому что чаша терпения переполнилась. Пишущая братия позволяет себе такие выпады, что, знаете, даже меня, за 26 лет работы на эстраде повидавшую много и разное, в том числе и очень разных журналистов, - даже меня в последнее время ухитрились настолько поразить, что оставлять без ответа больше не хочу. Они ведь пользуются своей безнаказанностью: нас оскорбляют, а мы в ответ молчим и бездействуем. Значит, надо отвечать, что я и сделаю.

- Существует ли на этом фоне профессиональная музыкальная критика в вашем жанре?

- Конечно, существует.

- Вы это серьезно говорите?

- К сожалению, среди молодых это действительно довольно большая редкость, а вот если посмотреть поколение постарше - там очень много интересных, образованных, интеллигентных, а главное - знающих свою профессию людей.

- Более четверти века на эстраде - срок солидный. Вас не страшит тотальное увядание культуры?

- Я бы не стала проявлять такую уж пессимистичность. Конечно, процент зрителей, увлеченных более легкой музыкой, очень велик, и эта потребность возникает от желания отвлечься, ни о чем серьезном не думать. Но уверяю вас, среди молодых много серьезных, думающих людей, которые приходят на симфонические концерты, на концерты джазовой музыки. И глядя на них, я вижу ростки прогресса. Пусть этот процесс идет очень медленно, но он есть, и это чувствуется по реакции молодежи, на моих концертах: ей нравится музыка, на которой воспитывались я и мое поколение. Меня это так радует! Именно поэтому не хотелось бы проявлять пессимизм. Конечно, у нас сейчас очень много мусора. Но, думаю, непременно произойдет естественный отбор - и этого мусора не станет, его выметут с эстрады.

- И вы готовы утверждать, что среди своих коллег, пусть пока очень издалека, на горизонте, наблюдаете людей, которые продолжат то, что сделали на эстраде вы и ваши предшественники?

- Боюсь, нет. Тех музыкантов, которые продолжили бы напрямую то, что делала я, не вижу. Но сейчас существуют какие-то модные течения, модные направления и веяния - в них тоже надо быть профессионалом. Не знаю, какая судьба ожидает, например, группу "Блестящие" или группу "Тет-а-тет", но среди молодежи выделила бы эти команды, потому что там есть профессионализм, есть культура, и коммерчески все продумано очень правильно. Поэтому у них есть, у них будет жизнь. А все остальное - это на самом деле мусор.

- Вы сказали - команды. А как насчет солистов?

- Себе замены пока не вижу. Может быть, дочь будет петь. Пока не хочет.