Мнимые величиныКонкуренция в сфере производства духовных ценностей чрезвычайно высока. Может быть, даже на несколько порядков выше, чем в экономике и политике. Всякая творческая личность неутомимо сражается за свое место под солнцем славы, пока у нее есть хоть малейшая надежда на общественное признание. Энергичнее всего расталкивают локтями конкурентов мнимые творческие величины.Настоящие гении чаще всего умирают в безвестности и нищете, не дождавшись часа, когда их творения находят общественное признание.
О философии творчестваБоюсь, что сказать нечто новое на эту тему мне не по силам, поэтому сошлюсь на забытого ныне поэта-биокосмиста Александра Ярославского. Может быть, в свое время он и хватил лишку, когда заявил о том, что "все, кто в жизни творить не может, сбежав от судьбы, уходят "любить" к семейному ложу":
Так пусть же они там про похоть не врут, В полном соответствии с теорией "гениев и мнимых творческих величин" Ярославский сгинул в черной дыре УСЛОНа (УСЛОН - Управление соловецких лагерей особого назначения.) в конце 20-х годов. При жизни он был явно обделен советской литературной критикой и за ненадобностью сослан на Соловки. В приведенной выше цитате из стихотворения Александра Ярославского "Лицемерам любви" нам ценно напоминание о том, что все наши шедевры - ничто в сравнении с тем даром, которым нас наделил Творец мироздания:
Не всем расплескивать жемчужный бокал;
Жемчужный бокалДаже самого "комплиментарного" критика всегда подозревают в том, что он изнывает от желания плюнуть в "жемчужный бокал" чужого творчества. Творческие личности a priori относятся к критикам как к злейшим врагам рода человеческого.Между тем, критик - это такой же автор, такая же творческая личность, как и они сами. Критику свойственно ошибаться. Тем более ужасно, когда он делает ошибку исключительно из-за пренебрежения к нему со стороны автора, однажды удостоенного критики. Недавно я причислил творческую достопримечательность Радио IV - Ивана Макарова - к убежденным борцам за денежные знаки и оказался неправ. Иван Макаров буквально заполняет собою эфир: пять дней в неделю ведет двухчасовую программу "Радио-радиус" и еще утренние программы, подбирает музыку для ночного эфира, придумывает и озвучивает рекламные клипы, причем большей частью бесплатно. Совершенно понятно, что на полноценную творческую работу времени не хватает. Как слушатель, натыкающийся в эфире на халтуру, я не обязан об этом знать, но как критик я совершил грубую ошибку и не боюсь в этом признаться. Более того, я приношу Ивану Макарову свои запоздалые извинения. Надеюсь, что теперь он найдет время для интервью "пожирателям эфира". У этой медали есть и оборотная сторона. Я, например, не знаю ни одного автора, обидевшегося на критика за незаслуженные похвалы. Откровенная лесть воспринимается благосклонно и даже с видимым оттенком великодушия: "Пишите, пишите!" Среди коллег журналистов считается хорошим тоном слегка перехваливать "проминентов" - ложь во благо. Между тем для пользы дела все же лучше немного перебрать с критикой, чем с лестью.
Мания величияВ среде журналистов критик становится белой вороной - одиозной личностью, искателем конфликтов, возмутителем спокойствия. К сожалению, мне пришлось столкнуться и с более нелестными отзывами критикуемых авторов типа "мелкий пакостник", "мелкий провокатор", "инструктор ЦК КПСС" и т.п. Утешаю себя только тем, что Виссариону Белинскому тоже кое-кто из современников-литераторов руки не подавал.В последнее время мне часто приходится сталкиваться с любопытным явлением. Пишущие журналисты не читают даже собственную газету, не слушают местные радиостанции, не смотрят местные телепередачи. Радиожурналисты, ссылаясь на общую усталость, не слушают даже собственную радиостанцию. Тележурналисты никогда не смотрят передачи своих конкурентов. Причем журналисты из печатных изданий относятся к своим коллегам на местном радио и телевидении откровенно по-барски - свысока и с оттенком пренебрежительности. Тут есть над чем крепко призадуматься, но у меня пока нет готового объяснения этому феномену. Зато отчетливо просматривается тенденция к саморекламе во всех средствах массовой информации. У нас есть один очень молодой пишущий журналист, который раз в неделю обязательно напомнит читателю, что он журналист: "я как журналист", "нам, журналистам" и т.д. Кажется, он до сих пор еще не разучился грызть ногти во время интервью, но никогда не забывает напомнить о том, что он "профессионал".
ПрофессионалыСамый профессиональный журналист в газете - это главный редактор. Никто не имеет привилегии править то, что вышло из-под его пера.Очень условно из общей массы редакторов можно выделить три типа. Первый тип редакторов относится к авторским текстам крайне пренебрежительно. Узнать такого редактора очень легко: он начинает править текст, не успев прочитать даже первого абзаца, и непременно сократит материал, даже если в этом нет абсолютно никакой необходимости. Практика показывает, что такой редактор всегда вырезает из авторского текста именно ту главную мысль, ради которой был написан материал, оставив читателю второстепенное. Второй тип редакторов отличается от первого тем, что, помимо правки и сокращений, любит дополнять авторский текст отсебятиной. Таких авторы боятся больше всего, потому что "кастрированный" материал все же лучше, чем редакторская отсебятина, снабженная, к тому же, чужой подписью. Оба названных стиля редактирования обыкновенно приводят к тому, что сотрудники редакции и авторы за ненадобностью перестают работать добросовестно: как бы ты ни написал - хорошо или плохо, - редактор всегда поправит. Идеальный редактор, прежде чем править авторский материал, всегда прочтет его до конца, сокращения и правку согласует с автором и никогда не позволит дополнить чужой текст собственными вставками. Авторский материал, по какой-либо причине не устраивающий такого редактора, будет отвергнут без унизительных нравоучений. Если материал не совсем безнадежен, то идеальный редактор предложит автору самому привести текст в должное состояние. Когда начинает заносить самого главного редактора, то и газета становится посмешищем для коллег-журналистов и для читателей. Есть у нас такой "главный", который, побывав на приеме во французском посольстве, не увидел ничего, кроме длинной очереди к "первым рукам Франции в Эстонии", а после 75-минутной встречи с президентом ЭР вложил ему в уста бессмертную фразу: "Общественные процессы динамичны, они могут протекать медленно".
Пусть критика танцует ки-ка-пуТворческая интеллигенция признает только один вид критики - комплиментарный. Все остальное для них не имеет права на существование. Недавно у меня состоялся разговор с одним из постоянных "проминентов" рубрики "пожиратели эфира". Ссылаясь на свое легкоранимое творческое самолюбие и используя весьма энергичные оценки моих критических заметок, он умолял меня о том, чтобы я оставил его в покое хоть на какое-то время. Что ж, ради наших добрых отношений в прошлом я готов оказать ему эту "медвежью услугу", причем совершенно бескорыстно.А на память мне пришли строки из "Рондо Хенрику Виснапу" Игоря Северянина, в котором отчетливо слышен пушкинский мотив: поэт и толпа. Наберусь наглости и скажу, что тема эта имеет весьма современное продолжение - критик и его "проминенты". Рондо было написано в ответ ныне забытому поэту Александру Кусикову - автору ругательной рецензии на переведенную Игорем Северяниным книгу стихов Хенрика Виснапуу "Amores", в которой он назвал переводы "северянинзированными до грезоужаса":
Поэт идет, избрав себе тропу, Михаил ПЕТРОВ. |