И сосна с сосною говорит...

Заходим. Директорствует в Таллиннском Доме мебели, как и 20 лет назад, когда магазин впервые распахнул свои двери, Уно КАЛЛАС. Умудренный жизненным опытом хозяйственник. Собственно, он и сам участвовал в строительстве Дома, сдача которого была приурочена к открытию Олимпийских игр в Москве (и в Таллинне), - был представителем мебельной фирмы на этом олимпийском объекте. А до того 20 лет работал в Таллиннском промторге (около 200 магазинов промышленных товаров имелось в его ведении) - коммерческим директором. "У меня профессиональная болезнь - торговля", - говорит Уно Каллас, улыбаясь.

А сейчас директор, можно сказать, вторично отстраивает здание - полностью переоборудован и расширен (до 2200 кв. метров) второй этаж, идет реконструкция и расширение первого, и директор с видимым удовольствием показывает гостю, как идут работы, которые уже близки к завершению.

Пройтись по торговым залам Дома мебели сегодня - что прогуляться по музею изящных искусств. Невозможно перечислить все экспонаты - столы и стулья из древесного массива (не из прессованной стружки или опилок!), шкафы с зеркальными дверцами, кушетки любого, самого вычурного, обрамления и ширины, кресла, диваны, оборудование кухни. Продается и "сопутствующий" товар - ковры, торшеры, бра, фурнитура. Явственно чувствую, директор гордится, что заведует столь крупным и богатым красивой и нужной продукцией учреждением. И что особенно приятно - несмотря на то, что страна открыла свои двери для любого импорта, в том числе мебельного, не устанавливая практически никаких таможенных барьеров и квот, большинство продаваемой в Доме мебели продукции, точнее три четверти, - отечественной, эстонского производства.

Самый крупный поставщик мебели для Таллиннского Дома мебели - это тартуский мебельный комбинат "Tarmeko" (мягкая мебель, кушетки), фирма "Wermo" из Выру (мебель для офисных помещений), таллиннская фабрика "Standard" (мягкая, а также офисная мебель), пярнуский "Viisnurk", раквереский "Virumaa", кохтла-ярвеская фабрика "Virko" и TVMK. И что характерно, объем продаж через Дом мебели почти всех этих крупнейших в республике мебельных предприятий постоянно растет. А у "Tarmeko" он составил за восемь истекших месяцев года 22 процента. Выходит, и сейчас спрос на мебель достаточно высок - если не по случаю новоселья, так на замену старых гарнитуров.

Но это все лирика. Цель журналистского визита в Дом мебели что ни на есть прозаическая. Министерство экономики совместно с Центральным союзом промышленности, ассоциацией малых и средних фирм EVEA под организующим началом Эстонской торгово-промышленной палаты начинает в стране кампанию под девизом "Hea - eestiasi" (в вольном переводе - "Эстонское - значит добротное"). О чем наша газета рассказала в номере "Русского почтальона" за 28 сентября.

Как только зашла о том речь, директор горячо восклицает: "А что же они раньше думали? Кому теперь принадлежат Кренгольм, таллиннский "Лейбур", Раквереский мясокомбинат, Кехраский целлюлозно-бумажный комбинат? Кому? Иностранцам! А сейчас вдруг заговорили "Предпочти эстонское", "Эстонское - значит добротное". Не слишком ли поздно? Хорошо еще Дом мебели за нами остался. А то бы и здесь продавалось все импортное".

С мебели и начался наш разговор. К нему вскоре присоединились и два других руководителя - директор Тартуского АО "Tаrmeko" Олев НИГУЛЬ, а затем и директор Таллиннского АО "Tarmel" Айн СААРМАНН. Интересный получился разговор о судьбе отечественной промышленности, причем не только мебельной. И надеюсь, - полезный разговор. Я бы так сказал - и Уно Каллас, и его гости рассуждали широко, по-государственному.

Начнем с того, что эстонская мебель, по мнению специалистов, ничуть не хуже импортной, поступающей в Эстонию, скажем, из Скандинавских стран, Италии, Франции, Германии или Великобритании. В чем можно убедиться, полюбовавшись экземплярами, выставленными в Доме мебели да и в любом другом мебельном магазине страны. И сравнить - отечественное и зарубежное. Нет, не хуже, а подчас - лучше. Даже внешне. Западные мебельщики, к примеру, редко используют древесный массив - дорого, трудоемко. Да и южная (допустим, испанская или итальянская) сосна, используемая в мебельном производстве, хоть и быстро растет, но древесина получается мягкой, непрочной. А вот эстонский сосновый массив куда тверже и мебель из него получается и прочной, и надежной. Знают ли о том наши покупатели? Скорей всего, нет, не знают. Кроме того, эстонская мебель и дешевле западной аналогичного предназначения (и сравнимого качества) процентов на 20-30. И все-таки иной раз покупатель отдает предпочтение именно импорту. В чем дело? Почему? О том скажем чуть позже.

Аргумент, еще раз подтверждающий, что эстонская мебель ничуть не хуже западноевропейской, состоит в том, что многие из названных выше эстонских предприятий более половины своей продукции экспортируют, в первую очередь, в страны Запада. Значит, она вполне конкурентоспособна на тамошнем рынке.

И тут такой парадокс. Западные импортеры требуют, чтобы вся завозимая в их страны мебель была сертифицирована, удовлетворяла определенным требованиям. Например, ткань, которой обиваются кресла, кушетки, диваны, не должна возгораться от искры. А уж если мебель от большого огня все же загорелась, то не должна выделять вредных для здоровья, опасных для жизни человека веществ, могущих содержаться в лаке, краске, поролоне, пластмассе. Словом, такой сертификат - это своего рода документ безопасности. Подобные требования логичны и вполне обоснованы.

Естественно, таким требованиям удовлетворяет и эстонская мебель. А вот то, что Эстония импортирует с Запада...

Фирм-импортеров развелось у нас множество, и они доставляют в свою страну нередко то, что попроще, подешевле (и похуже качеством). Лишь бы сбыть. Благо эстонская таможня никаких сертификатов на ввозимую мебель не требует. Эстония - открытая страна, не раз заявляли наши политики. Ввози, что хочешь, рынок диктует спрос. Вот и ввозится мебель без указаний из чего она сделана, не содержит ли вредных веществ, в каких условиях ее целесообразно использовать и т.п.

Нет в Эстонии закона, который позволил бы предъявлять к импорту подобные требования. В советское время экспертизу импортируемой мебели (правда, тогда ее объемы были сравнительно невелики) проводила Государственная торговая инспекция. Сегодня взамен нее действует Департамент защиты потребителя, есть еще Департамент защиты здоровья (бывшая санинспекция). Но эти ведомства контрольными функциями по импорту промышленных товаров, в том числе мебели, не наделены. А главное - нет закона, ставящего преграду на пути недоброкачественной (по тем или иным параметрам) промышленной продукции, поступающей к нам из-за рубежа. Этим и пользуются иные импортеры.

Более того, эстонские производители дают гарантию на свою продукцию на полгода, на год (стул не развалится, клей не рассохнется и т.п.). Импортная такой гарантии, как правило, не имеет.

И все же - почему покупают? Да, не все то золото, что блестит. Но у многих еще с советских времен сохраняется предубеждение к отечественному - "не то". Лучше куплю что-нибудь импортное, западное. Вот именно с этим психологическим предубеждением и стоит бороться вообще, тем паче в ходе кампании "Эстонское - значит добротное". Ибо это и на самом деле так. Как правило.

Стоит повторить уже сказанное: приобретая свой, эстонский же товар, ты способствуешь развитию отечественной промышленности, росту числа рабочих мест, увеличению поступлений налогов в бюджет, а значит и возможностей по социальным выплатам. Снижению дефицита во внешней торговле, наконец. Так что свободный рынок - это неплохо, но он имеет и свои негативные последствия, которые необходимо заранее прогнозировать.

Посмотрим на проблему пошире, предложили журналисту руководители-мебельщики. Возьмем Таллиннский хлебокомбинат "Лейбур". Его, как известно, приобрели финны. Вроде бы это сделано во благо столичной хлебопекарной промышленности. Крупнейший производитель с помощью иностранцев модернизируется (у государства вроде бы не было на то средств), качество продукции улучшается. Но есть и явные минусы. Только в течение первого года, судя по сообщениям печати, финны-владельцы использовали для хлебопечения эстонское зерно, а затем перешли на импортное, поставив под удар эстонских хлебопашцев. То же, не исключено, произойдет с Раквереским мясокомбинатом. До сих пор здесь использовалось для приготовления колбас и сосисок эстонское сырье. Но это пока. В печати появились сообщения: на юге Финляндии создается мощный откормочный свинокомплекс, откуда мясо пойдет в Эстонию, конкретно - в Раквере.

Поскольку сельское хозяйство в Финляндии дотируется государством, свинина, поступившая к нам с северного побережья Финского залива, окажется более конкурентоспособной по цене, нежели мясо с эстонских хуторов. И выращивание свиней в Эстонии, да и крупного рогатого скота, также уже пришедшее в упадок, зачахнет окончательно. Куда податься тогда хуторянину?

И еще один поразительный сюжет. Недавно в Эстонию поступила (судя по сообщениям печати) большая партия коровьего масла из Новой Зеландии. Тамошние маслоделы затоварились, настала пора сбывать залежалый товар. И сбыли - в Эстонию, по дешевке, благо двери внутреннего рынка у нас, как уже неоднократно говорилось, открыты настежь - завози, что угодно. Из этого масла быстренько сварганили сметану и стали реализовывать ее, конечно, по дешевке, в том числе и на внутреннем эстонском рынке, усугубив положение местного крестьянства.

Все эти факты свидетельствуют, по мнению собеседников, а с ними нельзя не согласиться, что государство не имеет программы поддержки и развития собственной экономики. Дело пущено на самотек. Даже гладильные доски, даже мышеловки завозятся из-за рубежа. Иначе говоря, проблема гораздо шире, нежели она, очевидно, видится организаторам кампании "Предпочти эстонское" или же "Эстонское - значит добротное". Одними лозунгами делу не поможешь. Дефицит внешней торговли, растущий из года в год, может быть преодолен только на основе долгосрочной государственной программы, в которой были бы просчитаны все плюсы и минусы "открытых дверей".

Вот к каким выводам пришли участники встречи в Таллиннском Доме мебели. Прислушается ли к ним правительство?

Ярослав ТОЛСТИКОВ.