Аванс на всю жизнь

Весточка из Причудья

"Здравствуйте, дорогие, батя и тетя Галя! Пишет вам Андрей. Я еще мыкаюсь без работы. Мне нужна срочно справка из жилуправления о моей выписке из таллиннской квартиры. Так что сразу как получишь письмо, напиши ответ и справку вышли. Ну, а так все нормально. Да, вышли денег, если есть возможность. Мать, как всегда, в долгах, а у нас нет денег даже на хлеб, как и у вас, наверное. Жду письма. Андрей".

Смех сквозь слезы

Это было его последнее письмо. Второго ноября прошлого года пришла короткая телеграмма: "Андрей умер". Потрясенный отец Семен Артюх вместе с женой Галиной Викторовной кинулся в Причудье - это, почитай, дальний свет для нашего столичного жителя.

В автобусе, тоскуя, размышляли, что не мог 17-летний Андрей, высокий, здоровый, сильный, просто так умереть. Наверное, случилось что-то ужасное. На месте им объяснили, что ничего особенного не случилось. Так... Пьяная драка на хуторе.

Потом Андрея хоронили. На похоронах случился странный эпизод. Неподалеку от дома Семен Артюх заметил в легковушке двух людей. Как раз гроб мимо несли. Один в какой-то полувоенной форме, другой - невидный такой, бородатый.

- В форме - это бывший вояка, Пеэтер Вяли, - сказали Артюху. - А бородатый - безработный Козанков. Это он Андрея убил.

Вяли и Козанков, вспоминает Артюх, оживленно говорили о чем-то своем - издали не услыхать. И... смеялись.

Свидетель

"Я, Гаврилюк Александр Игоревич, являюсь свидетелем драки и избиения Артюха Андрея Семеновича парнем, которого зовут Николай, фамилию которого я не знаю. Я работал по хозяйству 2.11.97 г., примерно в обеденное время, как вдруг услышал крики из телятника, чтобы я пришел и разнял Андрея и Николая. Когда я подбежал в сарай, то увидел Андрея в бессознательном состоянии, которого Николай избивал, как мне показалось, обломком от оглобли. Я подбежал и выхватил из рук Николая дубину и его самого стал оттаскивать.
После того, как я оттянул от Андрея, который остался лежать на полу, мы пошли управляться в сарай. В три часа к нам подошел Косатонов Егор Васильевич, сосед по хутору, и сказал, чтобы мы забрали Андрея, до сих пор лежащего на полу, и отвезли домой. Когда мы везли Андрея домой, Николай сказал, что он или слишком пьяный, или это он его так избил, хотя Андрей почти не был пьяный.

Из-за чего произошла драка, я не знаю. Примерно в четыре часа мы Андрея привезли домой, внесли в дом и положили на пол. Что было дальше с ним, я не знаю. 3.11.97 г. Гаврилюк".

От греха подальше

Нанесенные Андрею травмы были, безусловно, смертельны. Об этом позже с категоричностью заявит судмедэксперт. Но Андрей с разбитой головой в больнице еще прожил 27 часов.

Сам ли догадался или заботливые друзья подсказали, но, говорят, Козанков даже надумал ехать в больницу извиняться. Опоздал. Андрей умер.

В глухом и тихом Причудье, слава Богу, убийства еще редки. Каждое - пусть жуткое, но событие. Наверное, поэтому сначала не следователь, а 15-летний парнишка Витька, младший брат Андрея, ночью пошел к Козанкову и убедил его заявление написать.

Потом Козанков от греха подальше из села убежит. Но хоть бумага останется.

Купюра на двоих

Андрей приехал в Причудье к матери, первой жене Семена Артюха. Отцу объяснил, что хочет самостоятельности. И пробыл-то в селе несколько месяцев. Артюх жил в Таллинне небогато, на пенсию. А там все-таки деревня, огород, рядом огромное озеро, рыба.

Мы старались держать его в строгости, объяснял мне Артюх, вот и учился хорошо, и с поведением никаких проблем. Ну а захотел к матери - как не отпустить? Тем более учиться пока не собирался.

В день убийства он получил свой первый в жизни аванс. Пятьсот крон одной бумажкой. Правда, на двоих с будущим убийцей Козанковым. Случайный работодатель позже говорил, что других денег у него не было: расплатился с парнями крупной бумажкой.

Из-за этой-то бумажки, похоже, и возник спор. Козанков сказал, что первый аванс надо обмыть. Местная же "самопалка" стоит всего двадцатку. Хорошо можно было выпить. И Козанков, он сам признавался, выпил хорошо. Сразу больше бутылки. А Андрюха - немножко. Дальше возникло непременное предложение добавить. И Андрей этих своих первых, несчастных денег пожалел. Ну, Козанков на него и обиделся.

Так бы, по-честному, Козанков с сильным не по годам Андреем не справился бы. Но, судя по всему, он ударил его то ли дубиной, то ли трубой по голове. Ну а потом продолжил бить и топтать. Козанков так и в суде, который пока ничем не кончился, рассказывал.

"Достойный" ответ

После похорон Семен Артюх решил сходить к Козанкову. Тем более что тот первое время не был арестован. Халтурил, как обычно. Хотел в глаза, говорит Артюх, ему посмотреть.

Вызвал из дому. Спрашивает: "За что ты, подонок, моего сына жизни лишил?"

- А просто так, - тот отвечает, - по пьяни.

Затем жена Козанкова выскочила. Стала кричать, чтобы не смел больше ходить, иначе она топором ноги поотрубает.

Артюх и ушел...

Угроза помогла

- Понимаете, убили человека! - с изумлением делился Артюх. - А подозреваемый как ни в чем не бывало ходит по деревне.

Почему так? Может, потому, что поначалу происшедшее здесь пытались свести к заурядной, будничной хулиганке, практически - досадному недоразумению? Только вот арестовали Козанкова на 17-е сутки (?!).

Впрочем, не надо думать, что в местных правоохранительных органах сами до такого решения додумались.

- Мы писали во все инстанции, - рассказывает Артюх. - Нас не слушал никто. Только когда пообещали записаться на прием к самому министру, вникли в суть происходящего: Козанкова арестовали.

Жалобщики

Конечно, Артюхи сегодня "достали" всех. Они пишут письма, они записываются на приемы, они составляют ходатайства.

- Ну что они все ходят, - посетовал в телефонном разговоре со мной следователь. - Дело опять в суде. Надо ждать, а они жалуются!

Что ответить? Они жалуются, потому что у них сына убили. Видно, так досадили они "органам", что те додумались до того, что предложили стать представителем потерпевшего по делу абсолютно постороннему человеку - сожителю первой жены Семена Артюха. Тот письменно отказался: "Я - чужой, а у убитого Андрея есть отец".

Надо понимать, этот чужой следствию куда более удобен, он-то жаловаться точно не будет, так что, глядишь, уговорят...

Ходоки

Переменилось, мне говорили, Причудье. Почему-то стыд исчез. Чужие, темные люди наехали. Ходоки - так называют в селах тех, кто со стороны.

И Козанков - ходок, и Гаврилюк - ходок. Все сами по себе. И те, и эти.

Про Козанкова мне рассказывали, что он и прежде схватывался с местными сельчанами. Каждый раз до крови. Одному будто бы разбил голову. Тот вначале все заявления в полицию писал. Потом захворал, а по весне ушел в лодке на озеро, да так и не вернулся...

Такая вот получается жизнь, в которую, не ведая, ступил и получил удар дубиной сзади городской парень Андрюха.

...В этом жутком по своей будничности убийстве столько необъяснимых разуму деталей.

Вот Козанков выходит из сарая хвастаться перед мужиками: "Я там одного отметелил". И никто не подошел к Андрюхе-то.

Потом сосед будто бы подошел. Увидел: лежит, хрипит. И пошел вроде обедать. Потом сказал: "Отнесите же его". Отнесли убийца вместе с главным свидетелем. На пол положили. И прочь, с Богом.

Между прочим, Гаврилюку Андрюха подарил свою куртку. Красивую, с замочками. Мне об этом Галина Викторовна Артюх рассказывала. Такая хорошая куртка у него единственная была. А вот отдал.

- Почему? - спросила Галина Викторовна, когда во время своего первого приезда в село на Гаврилюке куртку увидела.

- А жалко, что ли? - Андрюха беспечно махнул рукой. - Друг - пусть носит!

Нет, не стал, судя по всему, Гаврилюк Андрюхе другом. Ни на один из состоявшихся судов он так и не явился.

Нет больше Андрюхи на земле. Ничего-то в своей короткой жизни, кроме первого аванса, он получить не успел.

Некоторые сельчане все еще надеются на суровый суд. Ну, срок, конечно, когда-то дадут. Не без этого. Может, лет шесть. Ведь такое обычное получилось убийство. Никому не интересное - ни властям, ни "органам". Да и в деревне эту историю стали подзабывать. Ну, убили и убили...

Юрий ГРИГОРЬЕВ.