Эпоха переходит на фальцет

Роман Виктюк свободно обращается с цитатами, как, впрочем, и со всем остальным. Александр Блок ответил Анне Ахматовой, боявшейся выступать сразу за ним на сводном вечере, - не волнуйтесь, Анна Андреевна, мы же не тенора! Уязвленная Ахматова назвала Блока в дальнейших стихах трагическим тенором эпохи. Роман Виктюк сказал на "Мастер-классе": эпохе нужен был тенор, и ее выразителем стал Александр Блок. Мастер продолжил: а потом эпохе потребовался фальцет, почти визг, и ее выразителем стала Марина Цветаева, умевшая петь на разрыв аорты. "На разрыв аорты" играл Осип Мандельштам, но все равно прав Мастер, а не тот, кто борется за мертвую точность цитат...

Роман Виктюк любитель странных, самых странных сближений. Цветаевским фальцетом пронизал он мелодраму Ч.Брэкета, Д.М.Маршалла мл. и Б.Уайлдера в сценической версии Виктора Денисова "Бульвар заходящего солнца". Он один увидел сходство между романтической поэмой конца и обыденной истерикой стареющей женщины, требующей романтической любви. Он один увидел сходство между Искусством, на алтарь которого положена вся жизнь, и искусством притворяться, играть, в жертву которому приносятся не своя, но чужие жизни. Яд, рельсы, свинец - на выбор - предлагала героиня Цветаевой своему возлюбленному в "Поэме конца". Что ж, свинец, - после некоторго раздумья выбирает героиня "Бульвара заходящего солнца". На премьерных спектаклях в этой роли таллиннский зритель увидел Аду Роговцеву, в дальнейшем нам предстоит увидеть и Татьяну Маневскую.

Роман Виктюк обожает рифмовать. Причем выбирает рифмы самые простые, типа "кровь - любовь". Если герои живут в призрачном мире кинематографа, то они становятся тенями и совершают свои пантомимы за прозрачными ширмами (сценография Владимира Боера, костюмы Марианне Куурме); если они подчинены миру черно-белого кино, то через сцену натянут белый экран в черно-траурной раме; если главного героя молодого сценариста Джо (Александр Ивашкевич) заманили в клетку денег, то на сцене будет именно клетка с прозрачными окошками - в окошки будут выглядывать те, кто здесь оказался добровольно, и взбираться и раскачиваться на железных креплениях те, кого сюда заманили обманом или силой. Ну, довольны такой простотой? - спрашивает Виктюк...

...Когда Владимира Набокова спросили, что его натолкнуло на "Лолиту", он ответил, что его поразила история, произошедшая в одном зоопарке: там обезьяну долго пытались научить рисовать. Научили. И первое, что она нарисовала - клетку. Все. Какая связь? Ассоциативная? Нет. Абсурдистская? Отчасти. Жанровая? Может быть.

Мелодраму "Бульвар заходящего солнца" Роман Виктюк перевел в трагедию, где правду говорят не шекспировские шуты, напротив, шуты произносят заученные, стандартные, продажные реплики, а правда остается за слугой, за лакеем, за "чего изволите", за тем, кому можно приказать, за "бывшим" Максом (Эдуард Томан), ибо он единстенный любит. Ее Величество Любовь в конфликте с плебсом - всеми остальными чувствами. Все остальные чувства могут даже стрелять, как это делает Норма, убивающая любовника, могут унижать и оскорблять, как это делает Джо, могут танцевать, как это делает Бетти (Юлия Яблонская), но что бы они ни делали, они не могут выйти за рамки проигрыша, наигрыша; Макс может говорить шепотом, медленно двигаться, запахивая полы халата, повторять реплики, навязываемые ему, но только в его лжи во спасение есть подлинная истина неповторимости личности... Ты, меня любивший фальшью истины и правдой лжи, ты, меня любивший дальше некуда, за рубежи, ты, меня любивший дольше времени - ресницы взмах...

"Мастер-класс" Роман Виктюк начал, опровергая разум, интеллект и как бы склоняясь в сторону сердца. Но потом отказался и от сердца в пользу актерской интуиции. Он рассказал восточную притчу о тех, кто побывал за высокой стеной и вернулся, лишившись дара слова; ибо прекрасное не может быть пересказано; великое не может быть остановлено; загадочное не может завершиться. Он все время повторял: "К сожалению". Вероятно, он сожалел о том, что ему нужны актеры, чтобы выразить одного себя. Театр одного актера Романа Виктюка. И ассистенты, которые, безъязыкие, корчатся гениально всем телом, чтобы попытаться его пересказать в нарушение притчи. Танец Саломеи в исполнении Дмитрия Бозина расшатывает мозжечок, как сочетание транквилизатора с рюмкой коньяка. Это именно разговор телом - тело пытается дышать в такт речи, немота учащает дыхание, дыхание, срываясь, выворачивает, разворачивает, сворачивает бедра, бедра, обмякая, выталкивают из грудной клетки плечи и руки, руки улетают с клекотом и скрываются в облаках за горизонтом. "Браво!" - шепчет Виктюк в микрофон и закрывает руками лицо.

Слова не имеют значения, ни малейшего значения не имеют слова. Особенно в драматическом искусстве, которое целиком у Виктюка построено на другом - музыке, ритме, дыхании, обмирании, трепетании, истерике Любви. Танец вне законов хореографии. Романтический отказ от слова. Дом в сердце моем - словесность.

"Город глухих" называется фильм Валерия Тодоровского, представленный на Международном кинофестивале в Таллинне.

В главных ролях снялись две необыкновенные девочки: Ч.Хаматова и Д.Корзун. Они мечтают уехать в город Глухих, где нет никаких звуков, помимо шума морского прибоя, и где, если ты глухой, тебе сразу дают денег. Они уходят в глухоту, как уходят в шуты, в изгои, в отверженные, чтобы освободиться от убийственного мира звуков. Они перестают разговаривать словами, из гортани их вырываются хрипы, клекот и стоны, они плещут крыльями рук по воде густого городского воздуха, они уродливы и прекрасны в истерическом надрыве линий своего тела, которым они теперь должны разговаривать. Карикатуры. Монстры. Фантомы. (Давящий фильм Валерия Тодоровского, который смотришь мучительно и неотрывно, вдруг, в какой-то свободный момент, кажется безнравственным. Да, глухота здесь - поэтическая метафора. Но есть еще и реальный мир реальных глухих, глухонемых людей, бредущих по улицам и могущих зайти в кинотеатр и увидеть самих себя в преувеличенном и изысканном пространстве кадра. Увидеть и ужаснуться...)

То, что возможно в музыке, в красках, в слове, очень трудно переходит на сцену и на экран, ибо здесь задействованы живые люди, которые, конечно, помнят, что искусство выше нравственности, но им самим трудно, очень трудно быть лишь инструментарием для художественных вибраций создателя.

Юрий Любимов на давнишний вопрос о том, что будет с его Театром на Таганке, если не будет его самого, закричал: "Театр должен умереть вместе со мной!". Если Роман Виктюк вдруг уйдет из сценического искусства, то погибнет не только его театр, погибнут и его артисты, ибо через них говорит он сам, ибо они существуют только в его гениальном воображении (плоды которого можем вкушать и мы).

Разговор в фойе после "Мастер-класса":

Он: "Тебя не унижает его отношение к женщине?! Только актриса-женщина в "Саломее" пьяно выбивается из безупречного часового механизма ножевых ранений танца. Это демонстрация".

Она: "А тебя не унижает, что актеры-мужчины лишь карманные ножички этого часового механизма. Это еще большая демонстрация. Нет ни мужчин, ни женщин, ни эллина, ни иудея. Есть Роман Виктюк".

Эпоха фальцета непременно предполагает на сцене наличие двоих - между которыми возникает напряжение, называемое любовью или космическим одиночеством. Этими двумя могут быть Персонаж и Плащ, которым Персонаж хочет обладать; Манекен-Труп и его страстный Почитатель; Стулья и Саломея, танцующая для них; Актриса и пантомима ее тайных переживаний, представленная Видением; оборотная сторона экрана, как оборотная сторона Луны, и Режиссер-Слуга, бьющийся о ее непрозрачные пространства.

Французский слащаво-шепелявящий шансон и рок с металлическим привкусом во рту - из музыки все что угодно, как будто это все добыто из вороха воздушных вещей с искусственым мехом на призрачном занавесе кисеи или блестящей, истисканной дождем кожи. Мужской тренированный торс, продолженный юбкой до пола.

Бульвар заходящего солнца в Городе глухих под руководством Романа Виктюка. (Продолжение - Марина Цветаева и ее порочная страсть к сыну Муру. Ипполит, утоли!) Фальцет не успокоится, пока не перережет горло. Как сладостно гибнуть в таком окружении и с такой перспективой!

Елена СКУЛЬСКАЯ.