МОНАРХИ И ШУТЫ

Крах коммунизма стал мощным реаниматором монархистской идеи. До "бархатных революций" 1989 года лишенные престола монархи в изгнании не имели никаких шансов покончить со своей безвестностью. С изменением геополитического расклада в Европе (Россия, Румыния, Болгария и Югославия) у них появилась надежда на возвращение престола.

Место королей - в сказках. Именно так к ним относится большая часть наших современников. Мудрые короли в преклонных годах и отважные молодые наследники вытесняются мерзкими политиканами. Окруженные верными слугами, изгнанные монархи живут воспоминаниями, надеясь, что времена изменятся и наступит день, когда они вернут себе украденный трон. Старая история. В век космических кораблей и компьютеров не пахнет ли она нафталином?

С этим можно поспорить. Монархия по сей день остается силой, с которой следует считаться. Несколько десятков современных монархов продолжают править важными, с экономической и политической точки зрения, странами (Саудовская Аравия, Иордан) или, выполняя представительские функции, тешат национальную гордость граждан своего государства (Япония, Великобритания). Не принадлежи принцесса Диана к королевской семье, была бы скорбь по ней так глубока?

Не меньший интерес представляют монархи, лишенные своего трона. Наш мир густо населен экс-королями, монархистами и высокородными претендентами на престол, чьи корни уходят глубоко в прошлое. Даже если они не представляют важности, они и их преданные сторонники, по крайней мере, достаточно яркие личности, вызывающие не только улыбку. Многие видят в них иллюстрацию того, как национализм, феодализм, сентиментализм и политические амбиции могут загадочным образом переплестись.

Сказки не могут правдиво рассказать о странном мире монархов в изгнании. Из около сорока королевских фамилий, лишенных трона, только одна или две удачно вписались в очаровательный образ благородного двора в ссылке. Чаще всего отпрыски королевских фамилий, имеющие серьезный политический вес, полны амбиций и начисто лишены конструктивности (например, воинственно настроенный король Албании Лека); те, кого можно считать уважаемыми и внушающими любовь, лишены реального политического влияния (герцог Браганзийский, соискатель португальского престола).

Но это лишь общее правило. Некоторые движения монархистов процветают в странах, где нет королевских наследников (Польша и Украина), или там, где нет монархического прошлого вообще (Эстония и США). Одни соискатели престола бедны, другие влачат жалкое существование, а третьи, их меньше всего, богаты. Некоторые являют собой живое олицетворение национальной культуры; другие, как претендент на престол из Грузии (правление его предков закончилось в 1801 годy), с трудом говорят на языке своей страны, хотя и завоевали определенную популярность. Случается, что на один трон претендуют сразу несколько человек, иногда из разных династий (французские Бурбоны, орлеанисты и бонапартисты). В последнее время появились соискатели престолов в странах, которые развалились (Югославия) или слились с другими (две Сицилии - ныне часть Италии). Есть даже члены королевских семей, полностью отрекшиеся от всяких претензий на свои троны, но сохраняющие определенный политический вес (например, афганский Захир-шах, ныне живущий в Риме).

Монархизм остается удивительно жизнеспособной идеологией. Исключая британскую династию Виндзоров, другие царствующие монархи пребывают в превосходной форме. Королевские дворы сохраняют поддержку народа: бывший король Греции Константин, по словам его пресс-секретаря в Лондоне, получает около тысячи писем в неделю. Почему же монархия оказалось такой жизнестойкой?

Король породил коммунистов, коммунисты создали министров

Когда монархов низвергают, они редко теряют всех своих сторонников сразу (исключение, пожалуй, составляет распутный и коррумпированный египетский король Фарук). Со временем воспоминания о монархах приобретают все более и более романтический ореол, особенно если сменивший их правление режим оказывается еще хуже. Когда смена правительства сопровождается массовой эмиграцией (как это было в странах Восточной Европы), образуется диаспора, которая полна ненависти к новому режиму и страстно желает восстановления старого. В той же степени, как царствующий монарх являет собой средоточие лояльности в подданных, так и сосланный становится центром притяжения оппозиции. Роялисты из Лаоса и Вьетнама - активные члены эмигрантских антикоммунистических движений с центрами в Великобритании, Франции и США.

В странах, где коммунисты пытались переписать историю, поставив себя в центр событий, монархи олицетворяют другую, более привлекательную версию прошлого. Их визиты на родину - вспомним первое посещение Румынии королем Михалом в 1992 году - привлекают десятки тысяч людей. И хотя монархистские партии не могут похвастаться большинством голосов на выборах ни в одной из бывших коммунистических стран (и не имеют шансов его получить), они стали серьезной политической силой, особенно на Балканах.

Популярность европейских монархов удивительна. В то время как их личные качества (исключением можно считать удивительного человека, болгарского короля Симеона) особенно не впечатляют. Принц Александр из Югославии и король Лека из Албании говорят, что их странами продолжают управлять коммунисты, но сами они вряд ли являются хорошими кандидатами на роль правителей. В прошлом году на референдуме в пользу монархии Лека получил 35% голосов и уехал из страны в тот момент, когда его сторонники пытались свергнуть парламент. Александр с трудом говорит на сербском языке; его ближайшее окружение безлико и жестоко.

Король без королевства; королевство - без короля

Границы европейских государств были многократны перекроены, так что претензии, например, австрийских роялистов на восстановление империи Габсбургов, - нереальны. Тем более что Отто фон Габсбург, внук императора Франца-Иосифа II, отрекся от соискания престола. Он является членом Европарламента от Германии, обладая тем самым большей политической властью, чем все остальные монархи, а его сын-полномочный посол в Венгрии.

Многие члены королевских фамилий оказались вдали от родины. Например, претендент на трон Черногории (мини-государство на Балканах, включенное в состав Югославии в 1918 году) получил от мамы-коммунистки французское воспитание и только недавно узнал, что он законный престолонаследник. Сейчас он учит "родной" язык. Султан Занзибара живет в провинциальной глуши на юге Англии и не отвечает на письма. Наследник египетского престола принц Фуад ведет скромную жизнь в Париже. Естественно, что также скромны претензии ливийских и иракских потомков королей.

Моего коня за царство!

Нет ничего удивительного в том, что короли без королевств имеют сторонников. Удивительно другое: и трон без монарха способен найти поддержку. Польша не имеет престолонаследников (последний король Станислав II был выслан в 1795 году), зато может похвастаться непрекращающимися перебранками между семью (!) монархистскими организациями, которые, как правило, принадлежат к крайне правой части политических сил. Аналогичная ситуация сложилась на Украине, где также отсутствует монархистская история недавнего прошлого. И в США есть роялисты. "Американские члены нашей организации отдают себе отчет в том, что шансы установления монархии в Америке равны нулю, и отнюдь не ратуют за смену строя. Мы верим в идею как таковую", - говорит Дон Форман, секретарь базирующейся в Англии Лиги монархистов.

Отдельно стоит упомянуть о сюрреалистах, уверенных в том, что природная абсурдность монархизма должна заставить всех современных политиков не воспринимать себя слишком серьезно. Лучший пример такого рода - это роялисты Эстонии. Не имея за плечами ничего, кроме легенд о вождях племен шестисотлетней давности, надежды сторонников установления монархии в стране лучше всего охарактеризовать как не вполне адекватные.

Полдюжины членов парламента от Партии роялистов, избранных в 1992 году, удачно оттеняли помпезность постсоветской политической жизни Эстонии. Например, когда самоуверенный лютеранский пастор потребовал открывать каждое заседание парламента молитвой (странная идея для наименее религиозной страны в Европе!), роялисты отреагировали на его предложение организацией языческого ритуального костра прямо в здании парламента. Вскоре роялисты лишились своих мест, и эстонский парламент утратил неотъемлемую часть любого королевского двора - шутов.

Религия сопутствует монархии. Вспомним Японию: император Страны восходящего солнца, согласно официальной генеалогии, является прямым потомком божества Шинто. С религией тесно связана династия Романовых в России и королевская семья в Эфиопии.

А за душой ни гроша

Лишь несколько королевских семей, лишенных престола, имеют приличные состояния. Семья Канди (королевство в Азии, ныне часть Шри-Ланки) потеряла трон во время британской интервенции 1815 года. Их потомкам, живущим на юге Индии, обещали пенсию, которая, согласно патетическим письмам, написанным от руки в Лигу монархистов, не начисляется несколько последних десятилетий. Многие отпрыски королевских фамилий живут более сносно. Или прихватив с собой часть национального богатства, или получая помощь от друзей. Расходы бывшего правителя Афганистана Захир-шаха оплачивает, согласно информации, предоставленной его пресс-службой в Лондоне, "одна дружественная держава".

Многие вынуждены работать, чтобы заработать себе на жизнь. Югославский принц Александр - страховой брокер; румынский король Михал в молодости был пилотом.

В заключение несколько слов о "лжедмитриях", которые появляются и по сей день, так как генеалогия многих монархов запутана. Например, во многих странах в XIX веке престолонаследование шло по мужской линии. А может ли соискателем трона выступить дочь монарха? Серьезную морально-этическую проблему представляют высокопоставленные отпрыски, приторговывающие титулами. Порой их королевское происхождение более чем сомнительно. "Спрос порождает предложение, - заявляет секретарь Лиги монархистов Дон Форман, - так что если кому-то вдруг захочется стать графом несуществующей Руритании и получить несуществующий Орден Золотого Вомбата, - пожалуйста. Но это вызовет смех".

Д. К.