Черная легендаНе так давно мне довелось взглянуть на то, что осталось от самолета Юрия Гагарина и Владимира Серегина. Все, что сумели собрать тридцать лет назад в мартовском лесу под метровым снегом, хранится сегодня в десятке намертво запаянных и опломбированных черных бочек в специальном подземном бункере одного из закрытых военно-исследовательских институтов Министерства обороны России. Чтобы увидеть их, журналисту требуется разрешение ни много ни мало самого начальника Генерального штаба.Бочки, впрочем, как бочки. Ничего особенного. На каждой - надписи масляной краской. Левое крыло, правое, части фюзеляжа... И все-таки впечатление от увиденного оставалось жутковатое. Потом, кажется, понял, почему: пока находился в бункере, меня никак не покидало ощущение ирреальности происходящего. Ведь я уже знал формулировку приказа в отношении бочек, перед которыми находился. Приказ подписан еще тогда, тридцать лет назад, и звучит почти мистически: "хранить вечно". Не 50 лет. Не 100. И даже не "до особых распоряжений". Именно "вечно". Помнится, что с таким грифом хранили дела репрессированных в сталинские времена... Здесь же, в институте, - и часть документов правительственной комиссии, расследовавшей причины гибели самолета. Не знаю, каков их срок хранения, но по крайней мере сегодня ознакомиться с ними практически невозможно. Не рассекречены. А когда будут рассекречены, одному господу Богу известно. Как водится, последнее обстоятельство порождает массу неофициальных версий и просто домыслов по поводу причин гибели Гагарина и Серегина. В последние годы их появилось на свет предостаточно. Начиная с откровенно глупых - будто бы Гагарин и Серегин сели в самолет с жуткого похмелья, что и стало основной причиной катастрофы, и заканчивая вещами куда более серьезными. Один бывший военный, взявшийся за расследование на свой страх и риск, уже успел издать целых три тома с шокирующим названием "Убийство Гагарина". Можно по-разному относиться как к автору книги, так и к его умозаключениям, но некоторые из них отнюдь небезынтересны и заслуживают самого пристального внимания. Чего, к примеру, стоит загадка неопознанного самолета, неожиданно появившегося в воздушном коридоре гагаринского МИГа. Или не менее загадочные учебные стрельбы ПВО, якобы проводившиеся в районе полета Гагарина и Серегина. И, наконец, самый серьезный факт: многие свидетели утверждают, что в момент гибели Гагарина и Серегина было замечено два хлопка-взрыва. Сначала в воздухе. И затем уже при ударе самолета о землю. Причем на последнем настаивают не просто деревенские жители окрестных сел, в районе которых упал самолет. Примерно о том же самом мне рассказывал космонавт Алексей Леонов, волею случая оказавшийся в то злополучное утро 27 марта 1968 года недалеко от места гибели МИГ-15. Тогда, тридцать лет назад, Леонов добросовестно изложил свои показания в письменном виде госкомиссии. Но каково же было потрясение Леонова, когда много лет спустя ему довелось вновь увидеть свои показания. Они были подделаны. Подделана была даже его подпись. В 1968 году В.Быковский был помощником начальника командного пункта управления полетами Чкаловского аэродрома, откуда в последний раз взлетела спарка Гагарина и Серегина. Он был последним, кто разговаривал с Гагариным - буквально за минуту-две до катастрофы. Мы сидели с Быковским в том же самом пункте управления, и он показывал мне на радаре, где она была, эта точка 27 марта 1968 года, когда неожиданно исчезла из поля его зрения. Как и положено по инструкции, время исчезновения он сверил с часами и записал в журнал. И тогда, тридцать лет назад, и сегодня Быковский с упорством настаивает, что точка эта исчезла несколько раньше, чем официально зафиксировано в документах правительственной комиссии. Хотя, в сущности, правы оба: и Быковский, и комиссия. Только комиссия зафиксировала точное время взрыва самолета при ударе о землю. Быковский же зафиксировал точное время исчезновения самолета из поля зрения радара. Отсюда следует вполне вероятный вывод: самолет взорвался еще в воздухе. Быковский пусть и с осторожностью, но все-таки не исключает, что причиной гибели Гагарина могла быть заранее спланированная диверсия. Таких странных, труднообъяснимых, но безусловно настораживающих фактов сегодня в ходу множество. Впрочем, в этот раз я вовсе не склонен вдаваться в подробности этих фактов, отстаивая или же, напротив, опровергая их. В конце концов насколько обескураживающими ни были бы эти факты, они в лучшем случае объясняют лишь, как могла произойти диверсия в отношении Гагарина и его товарища. Но совсем не объясняют куда более важного- почему и зачем? В самом деле: кому стал настолько неудобен и даже опасен всеобщий любимец, гордость нации да и всей планеты, что дело могло дойти до откровенного, иезуитски исполненного убийства? Возможно ли такое вообще? Признаться, именно по этой причине я до самого последнего времени весьма скептически относился ко всякого рода сенсационным, но на поверку крайне малоубедительным рассуждениям о некоем заговоре, направленном против Гагарина. Повторяюсь: я полагал так до самого последнего времени. Точнее, до моего знакомства с Вениамином Ивановичем Русяевым - бывшим кадровым офицером КГБ. Первые несколько лет после полета Гагарина в космос - его сопровождающий, опекун, телохранитель, советчик и просто друг. До этого интервью никому не давал. На разговор же со мной согласился лишь ради доброй памяти Юрия Гагарина - старому разведчику было больно читать досужие и часто откровенно беспардонные домыслы о своем друге... Хочу предупредить сразу: Русяев вовсе не претендует на истину в последней инстанции. Он честно признается, что и сам многого не знает, а значит, не понимает. Но даже того, что он знает, на мой взгляд, вполне достаточно, чтобы вести речь о совершенно новом повороте в деле, которое некоторые журналисты громко назвали "убийством Гагарина". И хотя сам Русяев об убийстве не обмолвился ни словом, он убежден, что нечто "странное" вокруг Юрия Гагарина началось еще за год до его гибели, когда первый космонавт готовился выступить в качестве дублера Владимира Комарова, чей полет на принципиально новом корабле "Союз-1" намечался в конце апреля 1967 года. Вот что говорит об этом Вениамин Иванович: - Это было незадолго, наверное за месяц-полтора, до старта. Комаров пригласил меня с женой познакомиться с его семьей. Когда пришло время возвращаться домой, Комаров вышел нас проводить. Так вот тогда-то, прямо на лестничной площадке, Володя и сказал мне, что из полета он не вернется. Я просто опешил. Пытался возразить ему: ведь над сборкой корабля работали сотни высоких профессионалов... Комаров настаивал, что знает, о чем говорит. И вдруг он... расплакался. Если бы вы знали Володю так, как знал его я, то были бы поражены не меньше: волевой, бесстрашный человек - чуть не рыдает... Что я ему мог сказать? Вообразите мое положение. Ну, единственное, что нашелся: "Если ты так уверен, что погибнешь, откажись от полета". Он ответил: "Нет. Ты же знаешь: откажусь я - полетит первый. А его надо беречь". Первый - это Гагарин. Юра ведь был дублером Комарова... Через какое-то время мне вручили письмо. Кто именно, сейчас уже не помню, да это и неважно. Толстый такой конверт. Наверное, страниц десять. Я его не читал, но в суть меня, конечно, посвятили. Письмо было подготовлено группой, которую организовал Юрий. Он тогда собрал большую команду из всех спецов, которые были достаточно квалифицированны для того, чтобы сделать категоричный вывод: "Союз-1" к полету не готов. А значит, запуск необходимо во что бы то ни стало отложить... - Выходит, прав был Комаров... - На следующее же утро я пошел к одному из влиятельнейших людей нашего ведомства генерал-майору Константину Ивановичу Макарову, начальнику технического управления, которое всегда работало в тесном контакте сначала с Королевым, а после его смерти - с Мишиным, преемником Королева. Я вручил ему письмо со словами: с "Союзом-1" что-то серьезно не так. Он выслушал меня очень внимательно и говорит: "Вениамин, возвращайся на рабочее место и никуда ни на секунду не отлучайся в течение дня". Через некоторое время звонит и требует, чтобы я несся к нему в кабинет. Там он вернул мне письмо, сказав, что действительно есть все основания говорить о множестве технических недостатков корабля. И приказал подняться на три этажа выше, к Фадейкину, начальнику третьего управления. Фадейкин уже в курсе и в свою очередь направляет меня к Георгию Карповичу Циневу. В третьем управлении был отдел, которым заведовал Цинев. - Почему именно к Циневу? Всего лишь начальник отдела... - Э, нет. Далеко не всего лишь. Цинев был одним из ближайших друзей Брежнева, они вместе войну прошли и, насколько мне известно, даже были женаты на сестрах... Так что Фадейкин рассуждал правильно: столь серьезный вопрос, который поднимался в письме, мог разрешить только лично Брежнев, а доложить об этом Леониду Ильичу лучше Цинева кандидатуры просто не найти... ...Итак, читает Цинев письмо, время от времени внимательно так поглядывает на меня, будто угадать хочет, читал я его сам или нет. Прямо сверлил меня тогда глазами... А потом начались очень странные события. Все обернулось вовсе не так, как, надо полагать, рассчитывали Макаров и Фадейкин. Последнего очень скоро услали в Иран, где он вскоре и умер: он был очень больной человек, и командировать его в страну с таким жарким климатом - все равно что отсылать на верную гибель... Место Фадейкина, разумеется, занял Цинев. Любопытно, но все, кто в той или иной степени имел отношение к этому письму, были вскоре по той или иной причине удалены из нашего ведомства. Макарова, например, уволили, лишив даже пенсии. Кстати, и меня самого вскорости отослали из центрального аппарата на отдаленный объект в области. Там я как-то встретил жену Макарова. Она выглядела очень больной, жаловалась на безденежье. Слава Богу, нашлись люди из Госкомитета по науке и технике, которые буквально "подобрали" Макарова, предложив ему какую-то невысокую должность, он там, кажется, и пенсию получил. Но здоровье его было окончательно разрушено... - Выходит, опасное письмо держали вы в своих руках. Но какова все-таки его дальнейшая судьба? - Что сталось с письмом, не знаю. Знаю одно: несмотря ни на что, в начале апреля 1967 года Гагарин и Комаров отправились на Байконур. 23-го числа был произведен запуск. Через 24 часа Володи Комарова не стало. Вы можете себе представить, как он погибал? При снижении корабль должен был выпустить большой парашют. А парашют не раскрылся. Корабль падал на чудовищных скоростях, с огромным ускорением... Комаров в буквальном смысле превратился в пепел. Все, что от него осталось, - маленькая пяточная косточка... - Вы встречались с Гагариным после гибели "Союза-1"? Да, он позвонил мне почти сразу же, как вернулся с космодрома. И сказал, что сейчас приедет. Он был на машине, я его внизу встретил. Предложил зайти в лифт. Он отказался. Говорит, пошли наверх пешком. И добавил: "И у лифта уши бывают". А дело в том, что незадолго до этого у меня в доме установили "жучки". Я, когда это заметил, был в ярости - устанавливать "жучки" в квартире кадрового агента?! И квартира, и телефон были под контролем. Словом, в тот раз мы долго, очень долго на мой 6-й этаж поднимались... Пока шли, он рассказал мне о громадной исследовательской работе, которая была проделана, чтобы предотвратить пуск, и ее результаты просто обязаны были быть представлены Первому лицу. Он мне также сказал, что ему указали на меня как на человека, который передавал письмо соответствующим руководящим чинам. Я рассказал, как все было и на каких уровнях я пытался что-то предпринять и чем все это закончилось. Наконец он сказал: "Хорошо. Я сам пойду к нему. Как ты думаешь - примет он меня?" Я ему говорю: "Ты же в праздники часами с ним на Мавзолее стоишь рядом, а после этого спрашиваешь у меня, примет он тебя или нет. А я с ним и за руку-то никогда не здоровался". Юра мне: "Так мы с ним ни разу серьезно-то ни о чем и не поговорили. Ты думаешь, я о чем с ним на трибуне говорю? Я ему анекдоты рассказываю, которые к загранкомандировкам заготавливаю". А мы с ним действительно несчетное количество анекдотов и шуток для поездок специально собирали - на случай, если нужно будет поддержать светскую беседу. У него, знаете, была просто блестящая память на такие вещи. Короче, закончили мы разговор тем, что Юра решительно заявил: он будет во что бы то ни стало пытаться прорваться к Брежневу. И если Первый обо всем был в курсе и спустил ситуацию на тормозах... То он точно знает, как поступить. Так он сказал. Дословно. Можно только догадываться, что он имел в виду. Мне даже неизвестно, добрался ли в конечном счете тогда Юра до Брежнева... По крайней мере спросить его об этом впоследствии не удалось. Да, честно говоря, это было бы небезопасно, хотя бы учитывая ту слежку, которую за мной учинили. Сейчас я прямо могу вам сказать: нас предупредили - те, кто будет пытаться разобраться в ситуации... Ну, в общем, в воздухе вокруг нас витал страх... - Неужели даже Гагарину было трудно пробиться к Брежневу? Все-таки первый космонавт... - Понимаете ли, когда тебя не хотят принимать, естественно, туда трудно пробиться. Вот отношения Хрущева и Гагарина были блестящими, просто блестящими...
- Говорят, у Брежнева к тому времени был свой фаворит - Да. Он был брежневским протеже. Конечно. Все об этом знали. Кстати, многие его всерьез принимали за сына Брежнева. Уж слишком они друг на друга были похожи! Да, при Леониде Ильиче из всех космонавтов он ближе всего был к верхам... Мне доподлинно известно, что, в свою очередь, Гагарин и Береговой явно друг с другом не ладили. Близкий Гагарину человек рассказывал мне об одной неприятной сцене, свидетелем которой он стал. Неважно, с чего именно началась ссора. Но Береговой назвал Гагарина выскочкой. Гагарин в ответ вспылил, заявив ему: пока он, Гагарин, заместитель начальника Центра подготовки космонавтов, в космос Береговой не полетит. Это было за несколько месяцев до гибели Гагарина... Возможно, возможно... Кстати, именно Береговой и полетел на следующем пилотируемом "Союзе". Все силы были брошены на подготовку этого полета. Сначала запустили непилотируемый "Союз-2", и только после того как все прошло удачно, полетел Береговой. Он, в отличие от Комарова и Гагарина, рисковал гораздо меньше. Совсем не так, как Комаров и Гагарин... - Почему вы все время подчеркиваете, что рисковали и Комаров, и Гагарин? Ведь последний был всего лишь дублером Комарова?
- А что значит дублер? Особенно в той ситуации, что сложилась перед запуском "Союз-1"? Ведь я вам уже рассказывал, как отреагировал Комаров на мой совет отказаться от полета: "Тогда полетит Гагарин". Вы знаете, замена ведущего пилота на дублера может произойти прямо на космодроме. Перед полетом к ним приходят медэксперты. И если замечают какие-либо отклонения от нормы
- В таком случае создается впечатление, что Комарова намеренно хотели выбить из колеи. Но тогда вся ваша история наводит на подозрения, что делалось все возможное, чтобы на "Союзе-1" полетел именно Гагарин, а не Комаров. А это, согласитесь, страшное подозрение...
- Я всего лишь излагаю известные мне факты, от которых не отмахнешься. Почему проигнорировали расследование, проведенное мощным коллективом? Почему Володьке дали такую нагрузку, которую не каждый даже идеально тренированный человек выдержит? Сейчас меня больше всего интересует именно это: кто приказал дать Комарову перегрузку более 11>же>? Кому и зачем понадобилось подрывать его здоровье буквально перед отлетом на Байконур? Ему ведь потом пришлось основательно лечиться и упорно тренироваться, чтобы восстановиться... Наконец, кто дал тому... человеку право унижать Володю перед всеми космонавтами, да еще в такой грубой форме? А ведь это произошло, опять же повторяю, незадолго перед полетом. Такие вещи нельзя игнорировать, в них прослеживается определенная логика...
Ну что же, давайте следовать логике событий и дальше. Но тогда получается вот что: именно гибель корабля "Союз-1" с Владимиром Комаровым на борту вполне могла стать поводом, мотивом для будущей гибели и самого Юрия Гагарина. В этой версии, которую я предлагаю на суд читателей, ключевые слова: "Я знаю, как поступить". Слова, сказанные Русяеву Юрием Гагариным.
Как мог поступить Юрий Гагарин? На Западе давно уже ходит легенда, как якобы на одном из высоких официальных правительственных приемов Гагарин выплеснул в лицо Брежнева бокал шампанского. Может быть, это-то и было тем, что собирался сделать Гагарин в отместку за гибель своего товарища? Но никто из близко знавших Гагарина людей о подобном факте не знает, да и мне верится в это с трудом: не стоит делать из Гагарина подвыпившего истерика или этакого бесшабашного поручика-дуэлянта, которому ничего не стоит надавать по щекам генералу. Он был гораздо умнее, серьезнее и сдержаннее, чем пытаются его представить отдельные любители статистики, пытающиеся вычислить, сколько гекалитров опрокинул в себя за семь лет своей славы первый космонавт. Нормально опрокинул. Не больше нас с вами. По крайней мере под капельницей после запоя замечен не был никогда. И держать себя в руках умел достойно - опять же по крайней мере дирижировать иностранным оркестром после обильного фуршета никогда не рвался. Несерьезно это, словом. Куда серьезнее другое. Я специально интересовался: Гагарин, до того объездивший десятки стран, после гибели "Союза-1" побывал лишь в одной зарубежной командировке. Неужели Гагарин стал практически "невыездным"? Отчего бы это? Ссылка на возросшую занятость в связи с новой должностью заместителя начальника центра, учебой в академии все-таки лично мне представляется неубедительной. Его предыдущая работа в должности командира отряда космонавтов была не менее, а возможно, и значительно более хлопотной. Едва ли это просто совпадение: именно после гибели "Союза-1" Гагарина практически перестали выпускать за рубеж. Боялись? Но чего? Может быть, того, что Гагарин, не дай Бог, мог, не сдержавшись, рассказать всю правду о погибшем корабле?
"Жучки", конечно, можно установить не только у Русяева. Но и у Гагарина. Но это здесь, на Родине. И тщательно контролировать встречи с "нежелательными персонами". Но это опять же здесь, на Родине. Однако установить "жучки" под обеденным столом королевы Британии или императора Японии - это, согласитесь, задачка посложнее...
Конечно, корабли гибли и впоследствии. И не только в СССР. Но случай с "Союзом-1" все-таки уникальный. Корабль с человеком отправили в космос, заведомо зная, что он погибнет. В лучшем случае думали: авось пронесет. Не пронесло.
Как бы там ни было, мир не должен был знать об истинных причинах случившегося. Ни в коем случае. Если уж в те годы причина падежа скота была строжайшей государственной тайной, что говорить о гибели космического корабля! Речь, как всегда, шла вовсе не о престиже страны - страна тут ни при чем. Речь шла о задницах высоких чиновников, знавших о письме и не предпринявших ровным счетом ничего.
В этой ситуации Гагарин становился не просто неудобен. Он становился опасен. Как бы фантастически и страшно это ни звучало, но все шло к тому, что Гагарин рано или поздно просто обязан был погибнуть. Каким именно образом - не суть важно. В авиационной катастрофе даже лучше - банальная смерть героя в постели горько разочаровала бы обывателей.
Впрочем, автомобильная катастрофа - тоже неплохо. Меньше шуму, да и дешевле. Но тут, должно быть, что-то не заладилось. Личный водитель Гагарина Федор Яковлевич Демчук рассказывал мне престраннейшие вещи: незадолго до гибели Гагарина в машине первого космонавта трижды подряд лопался вдруг трубопровод, ведущий к бензонасосу. Дважды поломку замечали вовремя. В третий раз машина все-таки загорелась, но и тогда обошлось: Гагарин только вернулся в Звездный городок весь в саже. Пришел к Демчуку с шуткой: "Смотри, пехота, обгорел слегка..." Это было в феврале 1968 года, практически за месяц до гибели Юрия Алексеевича. И хотя самому Демчуку даже в голову не приходит связывать эти инциденты с чем-то зловещим, некоторое недоумение в его рассказе все-таки проскальзывало: чтоб трубопровод лопался трижды подряд... Снова чистая случайность?..
...Один из самых уважаемых мною исследователей катастрофы, закончившейся гибелью первого космонавта, Николай Николаевич Рыбкин однажды вполне ясно дал мне понять, что об истинных причинах трагедии мы, возможно, не узнаем никогда. По той простой причине, что ни одно из многочисленных ведомств, проводивших расследование, не желало брать на себя вину за случившееся. Оттого и официальное заключение, сделанное правительственной комиссией, выглядит столь расплывчато и многозначительно-двусмысленно: причина, дескать целый комплекс обстоятельств. А в этот "комплекс", само собой, может входить все что угодно: вплоть до кирпича, свалившегося на гагаринский МИГ-15 с небесной крыши. Что ж, в этом смысле Рыбкин, возможно, и прав. Я не согласен с ним лишь в одном: комплекс этот гораздо шире чисто технических обстоятельств. Подозреваю, что комплекс этот прежде всего, и в первую очередь, политический... Вениамин Русяев закончил свой рассказ следующими словами: "Юра всегда считал, что политика - дело тяжелое и деликатное. На что я ему возражал: "Политика, Юра, это прежде всего - дело очень грязное. И, пожалуйста, не лезь в нее никогда. Поверь - не стоит... У тебя есть свое любимое дело, семья..."
Как жаль, что Гагарин не прислушался к словам своего друга...
И.МОРОЗОВ.
|