Раквереская рапсодияСкандальная история, зародившаяся в стенах Раквереской русской гимназии, выплеснулась далеко за пределы школы и будет иметь продолжение в суде.Тийна Лаанем, собравшая самые разные свидетельства участников и очевидцев конфликта, рассказала о нем на страницах еженедельника "Пюхапяэвалехт". Состояние русских школ по сравнению с эстонскими, можно сказать, плачевное. Причины тут разные, но сейчас важно вспомнить, что родители практически любой школы слышали слезные обращения учителей, дескать, помогите с ремонтом, помогите с тем, другим, третьим. Школам не хватает денег.
Ищите спонсораВероятно, вопрос финансов, которые, возможно, в Раквереской гимназии тоже поют романсы, и стал тем фитилем, от которого потом, образно выражаясь, загорелась вся школа. Во всяком случае, по словам Татьяны Мухиной, мамы Олеси (она училась в девятом классе этой гимназии), ее директор Геннадий Афанасьев попросил папу Олеси оказать школе финансовую поддержку.Отец ученицы, не добившись от директора ответа на вопрос, на какие нужды пойдут деньги, от спонсорства отказался. Это послужило началом конфликта, считает Татьяна Мухина. Директор гимназии говорит, что денег у родителя не просил, а Олеся - девочка болезненно своенравная и слишком высоко себя ценит. Это, мол, и могло послужить причиной конфликта между семьей Виктора Мухина и школой. Первая документальная интермедия. "Олеся очень интеллигентная и общительная девушка", - говорит раквереский специалист по вопросам защиты детей Майри Этпек.
Молчи, грусть, молчиМасла в занимающийся огонь подлил учитель эстонского языка Валдек, который однажды на уроке заметил Олесе, что она в будущем сделает успешную карьеру на панели. Вероятно, преподаватель государственного языка хорошо знаком с технологией продвижения по этой стезе.Впрочем, сам он потом журналисту сообщил, что ничего подобного не говорил, хотя ученики привели еще одно замечание, видимо, сильно озабоченного учителя: "Тебе надо сил набираться, прежде чем пойдешь у мужиков по рукам". Не забыл сеятель разумного, доброго, вечного и отца Олеси, отметив, опять же на уроке, неинтеллигентность богатенького папы. Родители были вынуждены обратиться к директору, так как оскорбления становились едва ли не систематическими. Господин Афанасьев извинился, как рассказывает мать Олеси, объяснив своеобразную манеру поведения учителя особенностями его характера. Родители были готовы принести справку из гинекологического диспансера, чтобы доказать невинность дочери и прекратить издевательства.
ПредательНе тут-то было. Во время одного из школьных вечеров несколько учеников решили продемонстрировать свою взрослость. В этом возрасте демонстрации до противного однообразны - покурить и выпить. Выпили. Доказали. А на них донесли. Учителя не нашли ничего лучшего, как выступить в роли то ли Бормана, то ли бдительного секретаря партячейки. Учеников вызывали на допрос, выявляли виновных, зачинщиков. В результате успешно проведенного следствия одного из учеников исключили из школы.Как вы догадываетесь, по школе поползла сплетня, что предала Олеся, которая к тому же и не пила. Сами ученики рассказали, что госпожа Мальцева, завуч по внеклассной работе, распустила этот слух. А дети стали с жаром преследовать "предателя": звонили домой с угрозами, прислали жестокое письмо, где среди прочего "проститутке и предателю" предлагали убираться подобру-поздорову. Сама госпожа Мальцева отрицает участие в распространении слухов про Олесю. Но здесь скандал совершает небольшой пируэт - читателю надо пояснить, что Светлана Мальцева является женой директора школы, который говорит, что денег у отца Олеси для школы не просил, а дальше - смотрите начало рапсодии. По словам матери Олеси, никто из учителей не выступил в защиту девочки, так как боялись прогневить Мальцеву, за спиной которой стоит директор: город маленький, учителя выгнать с работы дело нетрудное, а потом найти заработок не каждому по силам. Документальная интермедия вторая. "Родители Олеси в ходе конфликта неоднократно обращались в различные раквереские инстанции за помощью, были готовы к компромиссу. Но представители школы заняли жесткую позицию, и переговоры прервались", - свидетельствует Марге Лепик, советник по вопросам образования Раквереской управы.
В тюрьму, на хлеб и воду!Олеся решила обратиться напрямую к Мальцевой, чтобы решить конфликт. Госпожа Мальцева согласилась на разговор, но только в присутствии свидетелей. Ученица потребовала, чтобы Светлана Мальцева на открытом собрании с учениками прояснила всю историю с предательством (в этом возрасте наивные дети считают, что предательство соученика - самое страшное оскорбление, которое можно бросить человеку).Опытная работница русской гимназии отказалась участвовать в открытом разбирательстве. Доведенная до отчаяния Олеся высказала Мальцевой все, что она о ней думает. Называя вещи, как ей казалось, своими именами. Некоторые из них оказались нецензурными. Предусмотрительная госпожа Мальцева не случайно пригласила свидетелей: теперь можно было сообщить Олесе новые детали ее дальнейшей жизни - за оскорбление при свидетелях педагог пообещала засадить ученицу в тюрьму. И поскольку Светлана Мальцева не только человек опытный, но и грамотный, она, не откладывая дела в долгий ящик, написала заявление в полицию. А доведенная до истерики, по словам родителей, Олеся готова была покончить с собой, прыгнуть с крыши: в мире нет справедливости, она не хочет больше жить. Справедливости в мире нет, это Олеся подметила правильно, но вывод из этого сделала неверный. Что тоже понятно, если судить по ее возрасту и той ситуации, в которую она попала. Лет через несколько Олеся поймет и другую истину - в жизни за все надо платить. За то, что родители решили защищать свою дочь, невзирая на противостояние руководства и некоторых учителей гимназии, за то, что ты не хочешь быть как все... Олесю перевели в Тапаскую школу. Восстановить психическое здоровье ей помогает раквереский психиатр. Классные руководители раквереской и тапаской школ дали ей хорошую характеристику. Родителям Олеси, как и ей самой, неплохо было бы помнить русскую пословицу о том, что слово - серебро, а молчание - золото. Тогда Виктор Мухин, узнав, что дочь собиралась покончить жизнь самоубийством, не врывался бы в класс к Мальцевой и не кричал бы при учениках, что он с ней сделает. Тогда ему не пришлось бы выступать в качестве ответчика на предстоящем судебном разбирательстве, где он будет обвиняться в хулиганстве. В зале, в котором будет проходить судебное разбирательство, не найдется школьной доски. А жаль, потому что будь она в этом помещении, ее одноклассникам, однокашникам можно было бы напомнить финальную сцену знаменитой в свое время книжки Владимира Железникова: "Рыжий вдруг встал, подошел к доске и крупными печатными неровными буквами, спешащими в разные стороны, написал: Чучело, прости нас!" Тогда и Раквереская рапсодия не стала бы реквиемом. Виктор БЕЛОВ |