Пока гром не грянет, мужик не перекрестится

Все как один решили, что русская молодежь находится под воздействием российских телеканалов. А тут и результаты очередного опроса подоспели: более 70 процентов неэстонцев смотрят российское телевидение (как будто раньше результаты таких опросов были другими!).

Некоторые журналисты тут же вспомнили столь любимый советской партийной пропагандой милитаристский жаргон в применении к "переднему краю идеологического фронта". Так, Мярт Кивине в "Ээсти Пяэвалехт" прямо заявил, что в информационной войне наше национальное телевидение победить не сможет. Используя терминологию уважаемого коллеги, должен, однако, огорчить его и многих других эстонских специалистов в области масс-медиа. Никакой войны не было и нет. Принимаемые у нас российские телеканалы работают много лет каждый в своем формате и, как показывает практика, весьма успешно. Война же предполагает серьезное противодействие двух сторон. С нашей стороны его нет и не было.

Почему никто из моих эстонских коллег не задался вопросом - сколько лет тем молодым людям, которые пикетировали посольство США? Можно смело предположить, что при реальной советской власти (до середины 80-х) они были еще в достаточно нежном возрасте, чтобы подпасть под воздействие ее мощного идеологического пресса. А это значит - вся их сознательная жизнь протекала в Эстонской Республике. И теперь можно, конечно, искать причины в том, что российские телеканалы обработали нашу русскую молодежь, но почему же мы-то глядели на это и думали - пусть их, не наше дело?

Уже несколько лет подряд я пытаюсь объяснить эстонским коллегам, теле- и радиослушателям ту глупую ситуацию, в которой оказываются эстонские масс-медиа: они стараются не замечать русских и говорят о них только тогда, когда с русскими происходит какой-нибудь скандал. За эти несколько лет почти ничего не изменилось. Меня, правда, радует одна деталь: если раньше писали "эти русские", вольно или невольно вкладывая сюда некоторый оттенок пренебрежения, если не презрения, то теперь нередко пишут "наши русские". Пусть плохие, но наши. И это вселяет надежду.

Тот же Мярт Кивине отметил, что выпуск "Актуальной камеры" на русском языке - единственная передача, которая хоть как-то поддерживает интерес к государственному телевидению. (О фатальной невозможности реального соперничества эстонских и российских телеканалов Андрей Хвостов в той же "Ээсти Пяэвалехт" заявил: дескать, это все равно, что местной студии "Фама фильм" тягаться с Голливудом). Но судьба русской "АК" - это точное повторение политики государства в отношении наших русских, и коэффициент полезного (информационного) действия этой передачи по-прежнему будет близок к нулю, как замечает коллега Кивине, если не вкладывать в эту передачу деньги. Не просто закачивать кроны (а телевидение это прежде всего деньги, и немалые), но заниматься ею целенаправленно.

Государство должно понять необходимость сделать эту передачу динамичной, интересной. Среди людей, занятых подготовкой русской "АК", появились новые лица. Молодежь начала работать с энтузиазмом, но прошло полгода, и уже чувствуется, что их заела рутина, что они не видят никаких новых возможностей в своей работе. Это только мои зрительские предположения, и дай Бог, чтобы я ошибся.

А ведь не так уж дорого обошлось бы направить наиболее интересных молодых журналистов на практику сначала в эстонскую редакцию той же "Актуальной камеры" или, может, даже на ТВ-3, в команду Энна Ээсмаа, которая сейчас ищет свою манеру подачи новостей и весьма успешно. А потом и командировать их на стажировку за рубеж. Но для всего этого нужно понять, что интеграция - не прихоть или веление Запада, а нормальный социальный процесс, который требует определенных затрат. Тем, кто этого еще не понял или не хочет понимать, задам один вопрос: если вдруг нам придется принять беженцев из Косово и поселят их, как предполагалось, в Кохтла-Ярве, то какое телевидение они в итоге будут смотреть?

Виталий БЕЛОБРОВЦЕВ.