Шаг вперед и два шага назад

В советские времена отношение к отъезжантам можно было определить как завистливое осуждение: вот мол, сволочь, Родину продал, а на вырученные деньги купил себе там дом, машину. И сразу два холодильника - в один все сорта колбасы не влезают. И все это несмотря на постоянные газетно-телевизионные страшилки о нищете бывших советских граждан в той же Америке, на леденящие душу рассказы о вынужденной переквалификации преподавателей марксизма-ленинизма в мусорщиков и т.д. Потом обстановка несколько изменилась, перестали говорить о торговле вечными ценностями и попрании устоев. Оказалось, что все уже сами живут в другом государстве. Зато заговорили о сложностях интеграции, языковых трудностях и связанных с этим проблемах с работой. "Лучше уехать, чем терпеть постоянные экзамены государственного языка на какую-то там категорию, подавать документы на оформление вида на жительство и дергаться, не зная, получишь - не получишь", думают некоторые, но тем не менее с отъездом не спешат, не зная, как пойдут дела там, где нас пока еще нет.

Но сами темы смены страны пребывания не оставляют людей равнодушными, что и показали данные опроса, проведенного фирмой Baltik Media Fact, - передача "Судьбы русской редакции ЭТВ стала одним из лидеров как для эстонской аудитории, так и для неэстонской.

Идея создания такой передачи появилась у ответственного редактора "АК" на русском языке Галины Реэнумяги после встречи с бывшими выпускниками родной школы в Кохтла-Ярве. Оказалось, что большинство из них давно уже живет за пределами Эстонии. И вот тут возникло желание показать, что испытывает обычный человек, попадая в совершенно чужую страну, языка которой он не понимает, где у него ничего, кроме воспоминаний, нет, и что с ним происходит. Но так как уезжали из Эстонии не только на Запад, но, и с некоторых пор, в Россию, то проект состоял из двух частей, и работали над ним две бригады.

По словам руководителя проекта Ольги Мартыновой, западный цикл решили начать с Франции. Так уж сложилось, что именно эта страна сразу после революции приняла первую волну русских эмигрантов. Туда же, в основном, приехали высланные в двадцатых годах философы и ученые. И первая передача рассказывала о смотрительницах русского кладбища Сен-Женевьев де Буа. И сразу же появились негодующие рецензии: "какое отношение эти старушки имеют к Эстонии, кому это надо - никому не надо, кому это нужно - никому не нужно" и т.д. Хотя особо непонятливым вначале объяснили, что это только начало, определенный "въезд" в тему, символ, понимаешь, уходящей России. Ну да Бог с ними, с рецензиями, меньше читаешь - лучше работается, как верно заметили создатели передачи. Далее шли Финляндия, Норвегия, Германия, Англия и Австрия.

Героев находили через общих знакомых и больше всего боялись, что кто-нибудь в последний момент откажется от встречи. Надо отдать должное героям передач, никто из них не отказался, хотя нелегко рассказывать обо всех своих обстоятельствах каким-то незнакомым людям с телекамерой, которая сама по себе изрядно напрягает.

Понятно, что после отъезда героев передач Ольги Мартыновой и Галины Реэнумяги Эстония потеряла определенный слой русскоязычной интеллигенции. Хорошо это или плохо, вопрос риторический. Так получилось, и цель всех передач была - показать, как они там живут сейчас.

В итоге оказалось, что все герои, несмотря на различие судеб, на сегодняшний день неплохо устроены. У так называемого среднего поколения на определенном этапе наступает стадия душевного покоя. Все имеют постоянную работу, а значит - гарантированный источник доходов, не дергаются по поводу пустого холодильника и не бьются в истерике при мысли о надвигающемся сроке оплаты квартиры. Да, не светит тому же старшему и среднему поколению занимать высокие посты, но и за бортом они не будут. Эти люди уверены в завтрашнем дне своих детей и своем пенсионном существовании. Могут позволить себе один-два раза в год бывать в Эстонии, общаться с оставшимися друзьями и родственниками. Ностальгия присутствует, но западная ностальгия, видимо, вообще другая. Это тоска скорее по старому доброму человеческому общению, отсюда, вероятно, и легкость в контактах со съемочной группой. Что характерно, ни у кого нет брезгливо-снисходительного отношения к оставшимся: мы, значит, все здесь, упакованы неплохо, а вы, придурки, все там. По самое некуда.

Молодому поколению значительно легче. Если человек сменил среду обитания не в сорок, а в шестнадцать - двадцать лет, то у него намного больше шансов на быструю адаптацию. Именно поэтому те, кто попал на Запад в детстве или уже там родился, в отличие от своих родителей, эмигрантами себя не чувствуют. Молодежь давно принадлежит "миру без границ", в котором само понятие "Родина" уже довольно размыто. Существует место, где ты сейчас живешь и где тебе хорошо и спокойно, которое ты можешь назвать своим домом. И никто по березкам не тоскует, что и понятно при общей похожести забугорного пейзажа.

Кстати о пейзаже. Ольге Мартыновой и Галине Реэнумяги пришлось столкнуться с двумя, прямо противоположными, направлениями критики. Первое: съемочная группа побывала, скажем, в Париже, а всех красот мы так и не увидели. И второе: поехали развлекаться за казенный счет. Несмешно и неумно. Люди ехали работать и делали это в таком режиме, от которого обалдели бы создатели аналогичных программ на каком-нибудь М6. Если же вспомнить о цели поездок, то понятно, что пейзаж не мог являться основой сюжета и рассматривался только как иллюстрация беседы с конкретным человеком.

При том, что авторы сознательно не хотели рассказывать о звездах, в английской передаче не могла не возникнуть культовая фигура Севы Новгородцева. Несколько поколений советских людей бессонными ночами слушали его программы. Звезда эфира, номинально числящаяся питерцем, к Эстонии имеет самое прямое отношение. Как-никак десять лет отучился в двадцать третьей таллиннской школе. Для него это был, вероятно, первый опыт тихой внутрисоветской эмиграции. После неприятностей на работе Севиному папе, во избежание дальнейших осложнений, порекомендовали тихо уехать из колыбели первой революции. А куда в то еще время совершали тихое бегство опальные питерцы? Правильно, в Эстонию. Сейчас он вспоминает здешнюю жизнь исключительно хорошими словами. Сетуя, однако, на то, что тихий интимный Таллинн был ему, Севе, с его творческим потенциалом, ровно по щиколотку. Однако Новгородцев - исключение. Он известен, да и уехал давно.

Зрителю, как оказалось, не менее интересен его потенциальный сосед по дому, когда-то куда-то уехавший. Недаром же передача "Судьбы" все время показа занимала вторую позицию в рейтинге "Top-50". Она и "Поколение 2000" - единственные русские передачи, занимающие места в рейтинге популярности наряду с эстонскими программами.

Но это все о благословенном Западе, где нет разбитых дорог, грязи по колено, умирающих деревень и пьяных механизаторов. Там, в Европе, цивилизация.

А у героев Галины Вельман, автора российской части проекта, свои песни о главном. После многих лет, прожитых в Эстонии, им пришлось перебраться в Россию. Причем не в Москву, не в Питер, или хотя бы Самару, а туда, что ласково называют российской глубинкой. И если уехавшие на Запад вспоминают эстонский период жизни спокойно, то здесь почти у всех - слезы сожаления. Но ни у кого, несмотря на отъезд, нет озлобленности на Эстонию и эстонцев.

Наверное, люди просто не могут отказаться от большой части своей жизни, когда они были молоды, крутили романы, женились, разводились и снова женились, обзаводились наследниками и после отмечали это дело с друзьями. По тем же, очевидно, причинам не плюют в сторону России и вернувшиеся домой из Сибири эстонцы. А ведь, на первый взгляд, все основания для этого у них вроде бы есть: массовая высылка сорок девятого года стала национальной трагедией, вполне сравнимой с Холокостом. Зато на второй взгляд становится понятно: не обремененные высшими образованиями люди обладают достаточной житейской мудростью, чтобы провести четкое разграничение между политическим строем страны и конкретными людьми, эту страну населяющими. Вычеркнуть двадцать-тридцать лет жизни только затем, чтобы всю оставшуюся спокойно говорить о ком-то гадости, может только законченный эмоциональный мазохист.

Возвращаясь к русским в России: несмотря на всю тяжесть и прозу жизни после вопроса о дальнейших планах слезы высыхают, и люди начинают делиться замыслами. Кто-то строит дом, кто-то мечтает устроить перед домом газон - "как в Эстонии". Все понимают, что надо как-то жить.

Все они, в конечном счете, устроятся, и все у них, несмотря на проклятый российский финансовый кризис, получится. И дети тех, кто на Западе, уже попадут в хай-класс.

Но песня не о том. Это сейчас, через шесть-семь лет после отъезда, люди могут наслаждаться душевным покоем. Однако все, кто уезжал, на Запад ли на Восток ли, имели конкретную цель и четко представляли, через что им предстоит пройти.

Подавшиеся на Запад первые два-три года живут в общагах, драят полы в общественных туалетах или моют посуду в местных общепитах, а в перерывах до посинения учат язык, на котором говорят все окружающие, за исключением членов твоей семьи. Официального экзамена по английскому (немецкому, французскому, финскому и т.д., нужное подчеркнуть) никто устраивать не будет, но и без внятного владения языком ты обречен на уже перечисленные занятия. И соответствующий образ жизни. И люди учат, меняют профессию, как-то пробиваются.

Или месяцами живут недалеко от Тамбова, во втором по величине в Европе пункте по приему переселенцев, ожидая направления в очередное захолустье, в котором, как у женщин, попавших в Липецкую область, начнется борьба с местными властями. А если еще вспомнить, как относится классическая деревня ко всему пришлому, то сразу станет как-то светло и радостно от того, что ты пока еще дома.

Во тут-то и начинается, по мысли создателей "Судеб", самое главное. Квинтэссенция, можно сказать. А может быть, имело смысл не устраивать Великую Октябрьскую себе и своим близким? Может, имело смысл начать более активно адаптироваться к окружающей действительности непосредственно здесь, по месту прописки? Не надеяться уже на нечаянное смягчение закона о государственном языке, прессу местную читать, телевидение смотреть не только финское с российским ... А то существуют две части общества, эстонцы и неэстонцы, в параллельных плоскостях мало что зная друг о друге и тщательно избегая неформальных контактов. Если несколько утрировать ситуацию, то получится, что неэстонцы смотрят на события в стране, как на не стоящую детального рассмотрения мышиную возню, а эстонцы для них - не говорящие по-русски горячие парни, пришедшие к власти. Эстонцы же смотрят на неэстонцев со сдержанной настороженностью: как на незнакомую собаку - может она и не покусает, но лучше все - таки держаться подальше. И над всем происходящим слышен ясный голос, все время говорящий что-то о необходимости интеграции.

Слово "интеграция" авторы "Судеб" старались не упоминать. Слишком уж оно у всех на слуху, и это в некоторой степени исказило само понятие. Меж тем, если заглянуть в словарь, то можно узнать довольно любопытную вещь. Интеграция, оказывается, - это взаимное проникновение культур, а не шаг вперед одной части общества и испуганные два шага назад другой его части. Но чтобы перестать шарахаться друг от друга, всем надо понять, что и эстонцы и неэстонцы - люди, что рожек и хвостиков ни у тех, ни у других нет.

В этом отношении показательны ответы, пришедшие на передачу Галины Вельман. "Какие симпатичные русские, какие милые люди, - говорят эстонские зрители, - и зачем они только уехали? Оставались бы в Эстонии, жили бы себе здесь, работали ... Мы же не знали, что они такие славные". Русский зритель, в свою очередь, удивленно спрашивает: "где же вы нашли таких хороших эстонцев?" Да вот здесь же, неподалеку, только посмотреть повнимательнее. Приглядевшись же, можно обнаружить, что и здесь тоже можно жить и общаться друг с другом, не давясь от отвращения, что русские не "оккупанты", и что эстонцы нормальные люди, а не "отморозки".

Отойдя от назидательного тона в разговоре об интеграции, все создатели "Судеб" поступили очень мудро. Давно замечено: если человеку не капать на мозги ежедневно о неизбежности каких-то действий, а плавно подвести его к мысли об их действительной необходимости, тогда до него доходит значительно быстрее. И сдвиги, видимо, уже есть, недаром зрители сожалеют, об окончании проекта.

Возможно, однако, что последует его логическое продолжение в виде цикла передач Ольги Мартыновой и Галины Реэнумяги про уехавших в США, и передачи Галины Вельман "Эстонцы, которых я люблю". Надеюсь, что все планы осуществятся, и задуманные программы будут не менее популярны, чем теперешний лидер опросов, передача "Судьбы".

Ольга КСЕНОФОНТОВА