Как пощупать нейтрино?

- Каковы вообще бывают ощущения у человека, представляющего Эстонию в Италии, в Исландии, где-то на краю земли? Наверное, это очень ответственно и страшно? - поинтересовалась я у Егора.

- Вообще в этом году было абсолютно не страшно. Я понял (на основании опыта прошлого года), что собственно олимпиада - не главное в олимпиаде, то есть соревнования - это не самое главное. А царящая здесь атмосфера дружбы, взаимопонимания между абсолютно разными людьми - азиатами, европейцами и так далее - она создает такое чувство... Этот конкурс, он объединяет людей, что, кстати, хорошо. Обычно конкурсы разъединяют их, происходит какое-то расслоение... Поэтому ничего страшного, если что-то не удастся: никто ругать не будет, никто не будет смотреть как-то не так.

- Считаешь ли ты себя честолюбивым человеком, которому нравится побеждать?

- Нет, хотя побеждать приятно. Но я к этому особенно не стремился, и если бы не победил, особенно не расстроился, поскольку не собираюсь дальше заниматься физикой. Нас так и не настраивали. Говорили, чем лучше выступишь, тем лучше. А есть, например, такие страны, как Россия и Китай, которые специально готовятся к тому, чтобы завоевать как можно больше золотых медалей. Для них, наверное, это очень важно, чувство патриотизма или установка какая-то. Китайцев - членов сбороной - забирают из школы на целый год, куда-то увозят и там все это время готовят к олимпиаде. Напоминает наши школы-интернаты, но только с уклоном на получение золотых медалей.

Но собой я не очень доволен. В том смысле, что 11-e место - это абсолютно не предел (допустил глупые ошибки). Знал, что набрал определенное количество баллов, что, может быть, будет золотая медаль, но вот одиннадцатое место оказалось для меня сюрпризом.

- Обидно не было?

- У меня всегда остается такое чувство, что могло бы быть и лучше, что это не предел. Это не обида, а, может быть, самокритичность. Планка - она все равно остается где-то выше. Но тем не менее я вполне удовлетворен результатом.

- Какие особенно яркие впечатления остались у тебя от Италии? Вы где-то были еще, кроме Падуи?

- Олимпиада продолжалась девять дней - с 18 по 27 июля. Четыре дня заняли всякие официальные мероприятия: церемония открытия, закрытия и собственно два дня соревнований, а оставшиеся пять дней - экскурсии, поездки. Самые яркие впечатления у меня остались от итальянских Альп. Нас туда возили на целый день. Очень красивые горы, очень высокие. Большую часть времени мы провели в небольшом городке Кортина-д'Ампеццо, находящемся в долине и окруженном тремя горными вершинами. До них можно добраться и пешком, но это очень долго. Нас возили на подъемнике.

- Не страшно?

- Страшновато, но другие впечатления переполняют: красота. Чем выше поднимаешься, тем становится все красивей и красивей. Мы побывали только на одной из вершин, высотой более 3,5 тысячи метров. Там температура воздуха была где-то около ноля, а мы в шортиках. Какой оттуда красивый вид...

Еще в Италии сразу в глаза бросается архитектура, совсем необычная. Как правило, первых этажей в Италии практически нет, от них остаются тротуары, накрытые арками. В дождь старый город можно пройти весь и практически не промокнуть. Когда светит солнце, там не так жарко. Ездили мы и в Венецию, просто гуляли. Все говорят, что там грязная вода, неприятные запахи. Вода на самом деле чистая, а Венеция показалась мне аккуратным городом. Почему-то многие думают, что, выходя здесь из дома, открываешь дверь, ногой прямо в гондолу становишься и плывешь до следующего дома. Но тротуары здесь есть, все как у нас, только вместо дорог - вода. Так что в Венеции можно обойтись и без помощи плавательных средств. Просто роль такси там выполняют лодочки. Ну и гондолы, правда, они для богатых туристов. Мне говорили, что прогулка на них стоит в районе 100 долларов.

- Давай вернемся немнoжко назад, к делам школьным. Знаю, что школу ты oкончил с серебряной медалью, физикой заниматься не собираешься. Какие дисциплины были для тебя интересны в школе?

- Вообще в школе для меня было мало интересного. Даже физика школьная: определения какие-то, формулы... Нравится что-то нестандартное. Олимпиады - совсем другое дело. Там требуются не столько знания, сколько умение сообразить, предлагаются нестандартные задачи.

- Судя по тому, что ты сказал, зубрить, долго заниматься не очень любишь?

- Нет, просто по характеру не могу сидеть и учить. Если я что-то не знаю, попытаюсь сообразить, практически по любому предмету. Чтобы знать какой-то факт, некотoрым надо прочитать учебник, выучить. А можно подойти по-другому, чисто логически найти причины явления.

- А формулы? Их, конечно, тоже можно вывести, но...

- Но здесь уже, конечно, память. Какие-то вещи все-таки приходилось запоминать, делать над собой усилие...

- Ну а все-таки, что тебя интересует? Ты же собираешься учиться на факультете информатики?

- Выбрал информатику, потому что этот предмет не очень узко направленный. Информатика - прикладная наука, имеет кучу направлений, где может быть все, что угодно: от музыки до экономики и даже физики. И опять же мне хочется перенести срок, когда нужно будет точно определиться. Здесь же вариантов много.

- А какие-то более прагматические цели ты преследовал, выбирая информатику? Кто-то, например, хочет стать великим врачом, экономистом, а ты?

- Такой цели у меня нет. Информатику выбрал буквально за месяц до окончания школы, полгода назад еще не знал, куда пойду дальше. Просто мне казалось, что все это дело будет еще развиваться и без работы не останусь, по крайней мере ближайшие двадцать лет.

- Но насколько мне известно, параллельно ты собираешься учиться в консерватории. Как думаешь, у тебя получится совмещать такие разные занятия? Кстати, ты уже туда поступил?

- Посмотрим, ничего невозможного нет. В консерваторию пока не поступил, потому что еще рано. Есть мысли заниматься вокалом, но пока точно не знаю. Дело в том, что голос формируется годам к двадцати-двадцати трем. Говорить о чем-то сейчас рано.

- Оказывается, ты не только играешь на фортепиано, флейте, гитаре, но еще и поешь?

- Нет, флейта, гитара - это только так, для себя. В музыкальной школе играл на фортепиано. Даже занял второе место на конкурсе пианистов в 1995-м. Почему-то в тот период думал, что мое будущее - только музыка, что стану пианистом. Но как-то в последний момент понял, что мне не хотелось бы быть какой-то посредственностью. Средних музыкантов у нас очень много. Что же касается голоса (честно говоря, здесь я уже выдаю чужую тайну, да простит меня Егор. - Aвт.), то одна женщина - Марье Рентер, она была певицей в театре "Эстония", закончившая свою карьеру в 1985 году и сейчас преподающая, когда ходил к ней в хор, меня заметила. Она человек опытный, у нее есть основания так считать. Мне сказали, что стоит этим заниматься. Но думаю, делать выбор между физикой, информатикой и пением сейчас рано. Пока это просто будет моим хобби, потом посмотрим. До седьмого класса я вообще считал себя гуманитарием, к реальным предметам интерес проявился года три назад.

- Мне известно еще об одном твоем пристрастии уже из другой области. Кажется, ты увлекаешься серфингом? Откуда вообще такое увлечение?

- Да, последние два года - виндсерфинг. Ну это просто... Вообще, все это очень похоже: когда ты где-нибудь посреди моря, вдали от берега, абсолютно один, борешься с ветром.

- Неужели при этом ты не испытываешь чувства страха?

- Немножко страшно, именно это и доставляет удовольствие. Виндсерфинг считается экстремальным видом спорта, но небольшое количество адреналина в крови дает большой заряд эмоций.

- Эмоции эти куда-то потом направляются, на музыку, например? Ты никогда не пробовал что-то сочинять?

- Пробовал, но только для себя, и никто этого не слышал. Даже стихи сочиняю, но они опять же хранятся в ящике моего письменного стола. Пробовал писать какие-то эпиграммы, послания друзьям, иногда даже любовные признания, но в небольших количествах, их нельзя воспринимать серьезно.

- А вообще, у тебя есть какие-то планы на далекое будущее, цели, мечты? Куда-то поехать, кем-то стать, чего-то добиться?

- Честно говоря, нет. Таких дальновидных желаний нет. У меня цели, когда они появляются, охватывают короткий промежуток времени, не на 15 лет. Жизнь мне интересна и так, и сегодня. То есть, конечно, думаю, куда поставить ногу в следующий момент, чтобы не упасть, но живу не будущим. Наша жизнь сейчас так быстро меняется, что просто неразумно просчитывать на двадцать шагов вперед.

- Ты хотел бы связать свое будущее с Эстонией или какой-то другой страной?

- Пока с Эстонией. Не знаю, что будет дальше, но не вижу здесь ничего плохого и ничего невозможного. Хотя, кстати, сейчас уже какие-то предложения появляются: в Хельсинки поехать учиться. Это связано с успехом на олимпиаде. Руководители финской команды из Хельсинкского университета сделали мне такое предложение. Есть вариант поехать учиться в Москву, тоже заниматься физикой. Но я пока не знаю. Мне почему-то кажется, что занятия научной работой - это что-то рутинное, одни и те же операции. Меня убеждают, что это не так, что физика - такая наука, которая изучает причины, по которым вещи таковы, каковы они есть. Мне же кажется, что в средние века заниматься физикой было дейcтвительно интересно, узнавать что-то новое. Сейчас, конечно, тоже интересно. Но физика становится виртуальным миром для человека: всякие там частицы, нейтроны, нeйтрино... Мы их не видим, не можем потрогать и даже толком представить.

- Разве это не интересно?

- Мне как-то не очень. Я этого не ощущаю, не чувствую, поэтому ко мне это отношения не имеет. То есть имеет, конечно, но как что-то виртуальное, не зависимое от нашего сознания. По крайней мере музыка, в отличие от серьезной физики, доставляет удовольствие.

Анна ЛИТВИНЮК.

Фото Александра ПРИСТАЛОВА.