МЫ ХОТИМ В ЕВРОПУ. А ХОЧЕТ ЛИ ОНА НАС?

Маргарита ЧЕРНОГОРОВА,
депутат Таллиннского горсобрания, юрист.

Когда слышу об интеграции в Европу, возникают ассоциации. Мы все строили социализм и коммунизм. Сейчас, как я представляю, поставлена более близкая цель: в течение десяти лет войти в Европу. И вот, стремясь туда, мы совершенно не представляем, как будем там жить, что для того должно делать само население и что - власть.

Как изменить систему общественных отношений? Какие действия власти предполагаются в 2000 - 2002-м годах, пока мы идем в эту самую Европу? К этой теме примыкает другая: государственная интеграция неэстонцев в эстонское общество. Теперь уже эту программу, эту версию, готовит нам, как я понимаю, миссия ОБСЕ.

Сейчас, по официальной статистике, говорящих по-русски в Эстонии 503 тысячи человек. Из них лишь половина владеет эстонским. Из этой половины всего 20-30 процентов знают государственный язык в такой степени, чтобы обеспечить абсолютную интеграцию в эстонское общество. Остальные говорят на уровне "магазина".

Меня волнует вопрос, насколько подготовленными в правовом плане мы собираемся вступать в Европу? Что вообще жители нашей страны знают о нормах права?

Возьмем уголовное законодательство. Какая у нас огромная преступность! Каждый день, включив радио, становится не по себе от полицейских сводок: там труп, там изнасилование. Не хочу говорить о социальных корнях преступности. Но мне кажется, что в общественном сознании стерлась такая основополагающая мысль, как воспитание понятия правонарушения: что тебе позволено, а что ты делать не можешь ни при каких обстоятельствах. Имеешь ли право продать квартиру, в которой живет твоя престарелая тетушка? Можешь ли оставить без жилья свою бывшую жену и детей?

Не хочу сказать, что право может заменить общественное сознание, но нам давно пора внушать людям библейскую мысль - что можно, а что нельзя. Мы должны каждодневно твердить: если ты совершил такое-то деяние, то неизбежно понесешь за это такую-то уголовную ответственность. Если сам не понимаешь, что этого нельзя делать, то тебя накажет государство. Может, это громко прозвучит, но такое воспитание с азов я рассматриваю как наше вхождение в Европу. Потому что вряд ли мы нужны в Европе с таким уровнем правосознания.

Может, уже пора в определенных группах населения проводить социологические исследования, чтобы спросить человека: что ты считаешь правонарушением? Мне кажется, за последние годы грань между добром и злом совершенно стерлась. А если мы проведем такое исследование среди молодежи, то выясним, что наши юноши кулачное выяснение отношений считают совершенно нормальным. Стукнул, двинул и пошел - ничего доказывать не требуется.

В каких формах надо заниматься правовым воспитанием? Может, как мы говорим, этими вопросами должен заниматься третий сектор - общественные организации и частные лица, которые в этом заинтересованы? Я уже третий срок член Таллиннского городского собрания, к тому же занимаюсь юридической практикой и вижу, насколько низок уровень правосознания, понимания сущности права.

Все начинается с мелочи. Еще в древнем Риме говорили, что преступление и проступок должны быть наказаны. Сейчас же этот принцип напрочь перечеркнут. К примеру, сплошь и рядом люди остаются обманутыми только потому, что кто-то подделал их подпись. Но человек, подделавший подпись для того, чтобы украсть квартиру, я убеждена, делает это не в первый раз. До этого непременно уже совершал подобное. Это могла быть подпись в ведомости на заработную плату или на обычной доверенности по договоренности, или делал другие так называемые мелочи, которые в народе не так уж и осуждаются. И все это сошло с рук.

И вот с таким уровнем сознания мы идем в Европу. Я снова веду разговор к тому, что мы вообще не думаем, какое приобретение в нашем лице получит Европа. Пока для нее у нас есть лишь одна ценность: мы - граница с Российской Федерацией. Но при этом Европа должна получить придаток в виде полутора миллионов человек с определенными правилами поведения. Так каковы же эти правила поведения? Какие моральные и правовые ценности исповедуют эти полтора миллиона жителей Эстонии?

Однако пока ни общественность, ни правовые органы, ни политические партии, ни те люди, которые так отчаянно борются за власть, - никто не говорит об этом. Потому что мы живем в ужасно прагматичном мире. Решаем только сегодняшние задачи. И если прежде, идя в коммунизм, признавали, что тащим с собой и пережитки капитализма, то, идя в ЕС, абсолютно забываем сказать, что собираемся вступить в него нищими, безграмотными, с низкой правовой культурой.

Но когда подойдет год вступления, а он уже начинает просматриваться, вот тогда нами станут интересоваться и увидят, что мы из себя представляем. Что мы - общество, в котором стало системой все то, о чем я сказала: обман, безнравственность, преступность.

К примеру, недавно ко мне пришла женщина, по договору опекающая девочку-подростка. У этой девочки есть мама, которая, бросив детей, ушла к очередному сожителю. Но она всем предлагает купить у нее квартиру, хотя судом на нее наложен арест, чтобы она осталась девочке, которой уже пятнадцать лет. И в такой ситуации дети остаются незащищенными. Утратившая право на жилплощадь, с позволения сказать, мать может прийти в нотариальную контору и оформить продажу квартиры, и никто не поинтересуется, кто в этой квартире живет.

Или другой пример. На улице Лай, где жилье стоит дорого, проживала женщина с двумя детьми. У нее образовалась задолженность, и "добрые" знакомые предложили ей взамен квартиру в Клоога. Но когда она туда приехала, то оказалось, что ни в каком регистре этой квартиры нет. И теперь женщина с детьми уже два года живет у дальних родственников. Обман, физическое насилие над личностью становятся нормой нашей жизни. И это не встречает активного осуждения на уровне государства.

Мы, юристы, можем взять на себя лишь две функции. Первое: защиту уже потерпевшего. И второе - широкую информацию о правах человека, требующего защиты в нашей стране. Правах на собственность, на имущество, правах на имя, на возмещение ущерба, причиненного преступлением.

Я не вижу возможности заняться такой деятельностью, не увязывая ее с интеграцией в Европу. Сама по себе эта тема никого не интересует. К примеру, кто исследовал, откуда берутся бомжи? В Мустамяэ, например, задолженность по квартплате составляет за 1999 год 17 млн. 771 тысячу крон. Это долг более шести тысяч квартиросъемщиков. Половина из них задолжала за четыре месяца, некоторые - за год.

Наши господа спешат окрестить их такими-сякими. Но какими бы они ни были, это живые люди. На Мустамяэском административном совете мы жестко спорили: что с ними делать? Реформисты предложили строить ночлежки. Я говорю: надо прежде всего выяснить - кто не платит и почему. И опять встает правовая проблема. Одно дело, когда человек не хочет платить за квартиру - это тоже проступок, за который он должен нести ответственность. И совсем другое, если человеку нечем платить. А в-третьих, возникает ответственность государства: значит, у нас создана такая система внутренних отношений, когда возникает вопрос: кто с этим будет разбираться?

В последние муниципальные выборы 28 человек претендовали на одно место в Таллиннском горсобрании. Целая толпа политиков, желающих поработать! Так давайте же используем эту силу, этих бескорыстных людей, желающих сделать добро, и выясним, наконец, кто они, задолженники? Иначе возникает пренебрежение к человеческому достоинству, к человеческой жизни. Ведь все взаимосвязано.

В порядке общественной инициативы, я, например, согласна взяться за это дело (у меня наладились контакты с ОБСЕ) и начать правовую информацию населения.

Тем же, кто просто ворчит на плохое житье-бытье, хотела бы напомнить следующее. Второй раз у нашей власти правое правительство. Мы сами выбрали правый парламент. Люди, которые вошли в него, никогда не скрывали, что стоят на такой позиции: тому, кто не может себе помочь, государство не поможет. Это установлено нормой закона, и никто против этого закона не возражал. Государство помогает не всем необеспеченным, а лишь определенным категориям. Все остальные должны решать свои проблемы сами.

Я хотела бы спросить, о чем думал человек, когда голосовал, скажем, за банкира по фамилии Мыйз - 7 тысяч голосов он получил на выборах в парламент в Копли и в Ыйсмяэ? Разве когда-нибудь он обещал поддерживать людей, которым нечем платить за квартиру? Правые партии никогда этого не говорили. Но их все же избрали. Так давайте пенять на самих себя.

Сокращение бюджета, которое нам предстоит, идет за счет социальных нужд. В Таллинне сняли 11, 5 млн. крон на социальные пособия - на жилье и прочее. Я написала письмо в Министерство социальных дел и получила ответ: это вас не касается.

Пока произойдет смена политической ориентации в нашей республике, за эти три года сколько еще людей потеряет жилье! И сколько еще возникнет бюро по недвижимости, через которые происходит смена квартирной собственности...

Поэтому пока нам остается минимум: дать информацию, как защитить свои права квартирного собственника. Думаю, что на сегодня возможно несколько форм. Одна - личное общение во время приемов. Вторая - книги-справочники. Мы могли бы снять учебный фильм. Могли бы собирать людей и встречаться с ними. Но сейчас, к сожалению, нет трудовых коллективов как таковых. Словом, было бы решение, а формы работы найти можно.