Рифма с сюрпризами

Литературные среды в Союзе писателей давно уже не собирали такой большой русской аудитории (приятное исключение - вечер трех русских журналов, состоявшийся 11 ноября прошлого года). Впрочем, тогда, как и теперь, среди гостей вечера были и эстонские писатели и журналисты. Ведь Светлан Семененко, безусловно, один из тех, кто соединяет в себе две культуры (а может быть, и три, а может, и больше). Надо сказать, что Семененко одним фактом своего существования опровергает сразу несколько мифов, связанных с обликом и поведением поэта. Мати Унт уже заметил однажды, что Светлан - человек деловой. К этому можно добавить: человек и поэт экстравертный, не замкнутый в себе, а это в его профессии редкость. Программа вечера поначалу выглядела стандартно: стихи и переводы. Правда, юбиляр заранее обещал, что будет много сюрпризов, и как оказалось вскоре, оправдал ожидания. Прежде всего тем, что сумел... отвлечь внимание от самого себя. На немую просьбу любителя поэзии прочесть "все хорошее", что было написано за сорок лет, Семененко отвечает конкретно: "Не дождетесь!" То есть таких слов он, конечно, не произносил. Но удивил уже вначале тем, что прочел два хронологически не связанных посвящения - витражистам Долорес Хофман и Андрею Лобанову (чьи работы очень украсили зал), а потом и вовсе перешел на стихи своих друзей, скромно умолчав об их именах и о том, что некоторые вещи посвящены ему. Затем последовала запись, когда-то сделанная для радио - стихотворение Бориса Пастернака "Дурные дни" в исполнении Семененко, кстати, умеющего не только хорошо писать стихи, но и хорошо читать их вслух (что тоже свойственно немногим поэтам). Авторство Пастернака было обнародовано не сразу. Вероятно, Борис Леонидович не осудил бы такую полумистификацию, ведь и сам он "отдал" это и другие стихотворения своему герою Юрию Живаго. Впрочем, подбор стихотворений оказался не случайным: религиозная лирика, и это, вероятно, отражает духовный опыт самого Светлана. Некоторые из звучавших потом его вещей являются прямой молитвой: Господи, не умереть бы
В некий неправедный час...

Другие содержат рефлексию на вечные темы, а самая вечная из них - смерть. Которую поэт предпочитает осмыслить, пока она еще "где-то бродит", не для того только, чтобы "излить душу" (как это опять-таки часто случается), но для того, чтобы серьезно подготовиться, а это отношение человека, верующего в Бога и бессмертие. Здесь опять придется сказать, что Семененко, как всякого талантливого человека, хватает на вещи самые противоположные. Серьезность и бесшабашность, правдивость и склонность к розыгрышам, общение и уединение. Столь же разнообразны и жанры: стансы и интеллектуальная поэзия, элегии и юмористические стишки, пародии и точные переводы.

Но удивлять только собой - не в правилах игры Семененко. Поэтому он удивил публику еще и выступлением Линды Лаур, впервые исполнившей романсы на стихи Иосифа Бродского и самого Светлана, и очень интересно, в своеобразной ритмике подающей знакомые тексты.

Если со своими собственными стихами каждый может обращаться как ему заблагорассудится, то уж от чтения переводов трудно было ждать подвоха. Как известно, Светлан Семененко писал в одном из стихотворений, что он

... научил эстонцев ходить ежедневно в баню
не затем, чтобы мыться, а чтоб подумать.
...перевел из них несколько тысяч строк с разным успехом...

и более того:

...в редкий божественный миг слиянья поэзии с жизнью
... вспоминал не Пушкина, не Толстого,
а несколько строк из "Босой ноги" Бетти Альвер.

За эти несколько строк некоторые честные деятели русской культуры обижались на Семененко, пренебрегающего, по их мнению, своим в угоду чужому, и даже обвиняли в политической конъюнктуре. Но точно так же он пренебрегает своим личным в угоду Поэзии - без лишних слов показывая, что она является отдельным языком. Сюрприз вечера состояли в том, что из упомянутых нескольких тысяч строк (среди которых было немало успешных) Светлан не прочел буквально ни одной. Зато были прочитаны переводы собственных его стихов на английский и польский (сопровождавшиеся, как это делается в лучших изданиях, чтением оригинала), а также несколько пародий, родившихся в процессе работы над переводами из эстонских поэтов, послание Андресу Эхину, который присутствовал на вечере и был назван "вторым по величине сюрреалистом эстонской поэзии". Что Андрес немедленно и доказал, поведав историю про самое длинное и красивое эстонское слово, которое, оказывается, изобрел Семененко в годы учебы в Тарту. Значения этого слова я, к сожалению, не запомнил, а звучит оно и впрямь восхитительно: нечто вроде "уэуэаоауэу-у".

И, конечно, Светлан не забыл поблагодарить своих "крестных отцов" в переводческой деятельности, вернее, отца и мать - Уно Лахта и Юнну Мориц. Уно Лахт (он на вечере читал стихи юбиляра в переводе на английский) опубликовал когда-то его первые переводческие опыты, а Юнна Мориц, замечательная поэтесса, сама в свое время переводившая эстонских поэтов, просто уговорила Семененко не прерывать эту работу. Как это важно, каждый пишущий знает. Как и о том, что трудно на собственном вечере не злоупотребить своими текстами. Юбиляру это удалось. "На десерт" он таки предложил вниманию публики переводы из Эме и Владимира Беэкманов, Дорис Карева и других авторов - но не прочитанные вслух, а показанные на экране через проектор. Подобными опытами некогда баловались, в числе многих, такие непохожие авторы, как Андрей Вознесенский и Дмитрий Пригов. Увы, этот буквенный узор можно разве что нарисовать, вернее, переписать. Так что поверьте на слово: перевод из Дорис Карева здорово напоминал слона... Впрочем, владея рифмой и верлибром, можно позволить себе и такое. В финале все-таки следует сказать главное: Светлан Семененко не перестал писать, и притом хорошо. Возможно, в его новых вещах меньше "красивости" (еще Марина Цветаева говорила: стихи от времени не хорошеют), но больше глубины, а основное качество лирики Семененко - радость. Именно радость, а не веселье, к которому он так способен в жизни. Чтобы быть радостным, ему не нужно ни известности, ни комфорта, ни даже чьей-либо привязанности (наоборот, в стихах он взывает: не любите меня!), достаточно хороших книг, природы и размышлений. И... вероятно, чего-то еще. Чтобы писалось и дальше.

И стихотворение "Дагерротип", завершившее вечер, может служить хорошей иллюстрацией ко всему творчеству Светлана Семененко: ясность, четкость, разделение света и теней, игра черного и белого и просто - всегда любимый им снегопад, ради которого он однажды пообещал отдать все свои стихи.

Юрий БОРИСОВ.