"Как Сталин, я всегда спрашиваю: "А сколько дивизий у Ватикана?"

А.Г. Понятие действительно очень расплывчатое, и каждый толкует его в соответствии с собственными интересами. Закон, который готовится в думе, дает широкое определение соотечественника: в соотечественники записывают всех, вплоть до потомков российских эмигрантов "первой волны" и, конечно, бывших граждан Советского Союза и их детей. Так что в это понятие входит и соотечественник - татарин, и соотечественник - украинец, и, наверное, соотечественник-эстонец.

М.П. Для самой России, вероятно, очень удобно, но насколько уместно столь широкое толкование термина "соотечественник" в дипломатической работе?

А.Г. В моей дипломатической работе я привык пользоваться юридическими терминами. Есть граждане собственного государства, за которых я несу ответственность, чьи права я должен отстаивать, чьи интересы я должен защищать. Есть лица без гражданства, которые также тяготеют к России и хотят иметь к ней какое-то отношение. А вообще в мире такого понятия как "соотечественник" не существует. Например, во Франции была не менее сложная ситуация, чем в России, когда они драпали из Алжира. Вместе с французами уехала масса этнических алжирцев, которые никогда в жизни не жили во Франции. Они уехали с колонизаторами и теперь это французские граждане: если у тебя французский паспорт - ты франзуз. У них нет понятия "соотечественник" - у них есть расплывчатое понятие "франкофония", группирующее всех, кто говорит по-французски.

М.П. Как дипломат вы не очень довольны пока содержанием будущего российского закона о соотечественниках?

А.Г. Закон дает весьма расплывчатое определение соотечественника. Россия говорит: вы все мои дети и внуки, и я буду вас всех поддерживать. Казалось бы - хорошо? Хорошо, но при условии, если бы в законе была прописана именно эта часть - как поддерживать, какими средствами, с помощью каких механизмов.

М.П. А какие вообще есть моральные и юридические основания для государственной защиты "соотечественников за рубежом"?

А.Г. Моральное право есть всегда, но другое дело - какими возможностями я располагаю для этого. Люди, которые оказались вне России, по-разному переживают этот раскол. Некоторые до сих пор живут фантомами, живут еще в Советском Союзе и даже не хотят менять документы. А другие поняли, что раскол состоялся, но продолжают сохранять семейные, духовные и материальные связи с отечеством. В каждом случае должен действовать определенный юридический документ. Либо это законы России, которые распространяются на граждан, либо это двусторонние соглашения, которые определяют формы взаимодействия, - с Эстонией у нас пока таких соглашений нет, либо это международные соглашения.

М.П. Тем не менее Россия все время пытается защищать интересы соотечественников в Эстонии, используя расширенное значение термина "соотечественник". Например, Росия пытается защищать интересы лиц без гражданства, хотя для этого необходимо, как минимум, их согласие. Но лица без гражданства в Эстонии вообще не имеют представительных органов, и согласия на защиту интересов от лица всех никто никому не давал.

А.Г. Юридическая основа должна быть двусторонней: соответсвующее соглашение между двумя правительствами, которое определит возможности такой защиты и финансирование такого покровительства. 20 января подписан меморандум о сотрудничестве между министерствами: стороны будут сотрудничать в составлении программ о сохранении самобытности родственных им народам. Это общая фраза и за ней может ничего не стоять, но все же она дает возможность вести диалог уже и на эту тему. Следующим шагом должно стать соглашение о взаимном обеспечении прав граждан. Что касается лиц без гражданства, то здесь должно быть примерно то, что заставили сделать венгров и румын. Они в таком соглашении прописали буквально все - и образование, и язык, и церковь, и администрацию. Только на этих условиях их готовы принять в Европе.

М.П. Но ведь есть же договор между Россией и Эстонией об основах межгосударственных отношений...

А.Г. Это еще одна загадка, которой я не устаю удивляться. Этот договор является для эстонской стороны хорошим прикрытием: мы с Россией договорились. На самом деле эстонская сторона не выполняет ключевого положения этого договора о свободе выбора гражданства для всех, кто проживал в Эстонии до распада Советского Союза. Договор не работает, причем не работает по формальным основаниям. Отсюда, кстати, все беды. Мне непонятно, зачем эстонской стороне создавать себе столько проблем. Я очень сочувствую тому, чтобы Эстония была нормальным демократическим государством. Именно в этом и есть главный интерес России.

М.П. Что ждет Россия от мартовских выборов в Рийгикогу? Какой результат вас бы устроил?

А.Г. Прежде всего, не имею права, да и не хочу вмешиваться во внутренние дела Эстонии. Я сейчас обхожу всех лидеров крупных политических партий и хочу лучше понять их программы, оценить их шансы, понять, что они будут делать, если победят на выборах, каково их отношение к России и русским. Впрос об отношении к НАТО я даже не задаю, хотя иногда он возникает в беседе. Я желаю, чтобы выборы в Рийгикогу прошли нормально, демократически, чтобы не было скандалов и в результате к власти пришли бы люди, которые будут опираться на прочное большинство в парламенте - чтобы правительство было сильным. Легче вести дела, вне зависимости от окраски, с сильной, спокойной, уверенной в себе властью, чем с властью, которая не может найти равновесие. Мой интерес и обязанность посла в том, чтобы сделать анализ ситуации и дать своему правительству какие-то прогнозы.

М.П. У вас никогда не было мысли о том, чтобы и в Эстонии повторился т.н. "латвийский вариант", когда в сейм попала разношерстная "левая" коалиция.

А.Г. В Эстонии практически отсутствует то, что принято называть "левым политическим крылом". Бывшие коммунисты - как будто такой политической силы и нет. В названиях крупных политических партий нет указаний на их социалистический или социал-демократический характер...

М.П. А социал-демократическая партия труда...

А.Г. Сколько там людей? Я сразу, как Сталин, спрашиваю: "Сколько дивизий у Ватикана?" (Смеется.) Я не знаю, насколько это влиятельная сила. "Левого фланга" нет. Можно условно принять за "левые" или "социал-демократические" партии РПЭ, РПЕ и ОНПЭ. Я не склонен давать какие-либо характеристики, но даже и это допущение можно сделать с большим трудом. Эти партии созданы не по социальному признаку, а по национальному. М.П. Известно, что в этом году состоятся выборы в Государственную думу России. Есть ли какая-то связь между выбрами в Рийгикогу и в думу? Сколь велики шансы на то, что в новой думе будет нечто вроде совета соотечественников вместо комитета по связям с соотечественниками?

А.Г. Наверное, какая-то связь есть, но в открытую она не прослеживается. Я считаю, что должны быть отдельные депутаты от зарубежных российских граждан, предпочтительно из числа их самих. Тогда, будучи избранными, эти депутаты могут организовать депутатскую группу, обладающую какими-то полномочиями, а главное - средствами. Только тогда депутат, скажем от Эстонии, будет обладать средствами для того, чтобы оказывать своим избирателям реальную помощь. Пока это только мое личное предложение.

М.П. Недавно вы критиковали Тартуский мирный договор. С чем это связано?

А.Г. На истории принято спекулировать. Я, к сожалению, имею личный горький опыт. Мне приходилось принимать участие в исторических событиях, но потом, когда я читал описание этих событий, сделанное другими людьми, то не узнавал их: настолько все искажено. Будущие историки никогда не сделают объективного описания исторических событий прошлого. Наполеон, видимо, был жутким душегубом, а сейчас он - литературный персонаж, некто вроде одного из героев в "Трех мушкетерах". Боюсь, что через сто лет и Гитлер станет для русских только литературным персонажем: пусть злым гением, но гением. Это не претензии и не критика - я просто хотел обратить внимание на то, что сам договор был несправедливым, позорным для России. Он был подписан в результате унизительного поражения неизвестно от кого. Договор фиксирует мир, но кто кому объявлял войну? Мирный договор подписывается после объявления войны или вероломного нападения. Ништадский мирный договор, например, навечно отдавал эти земли в собственность России.

М.П. Ништадский мир был результатом длительной кровопролитной войны между Россией и Швецией, причем не только в Эстонии: Полтавская битва тоже была частью этой войны.

А.Г. Хотя ничто не вечно под луной, Тартуский мирный договор служит определенной базой для будущих каких-то притязаний. Пока не ратифицирован договор о границе по той черте, которая есть сейчас, и без упоминания Тартуского договора, мы не можем считать, что его последствия для России прекращены.