Закон о языке рвется подменить трудовое законодательство

В нем говорится: если бы тысячи не владеющих эстонским языком продавцов, учителей, сапожников, тренеров, поваров, руководителей фирм серьезно относились к эстонскому государству и его законам, у нас уже сегодня началась бы массовая паника, поскольку принятые во вторник поправки в Закон о языке требуют от них всех до 1 июля овладеть языком на уровне, позволяющем выполнять им свои профессиональные и должностные обязанности.

Но руководители - финны из универмага "Стокманн", гостиницы "Виру" не спешат стряхивать пыль таллиннских улиц со своих ног, эстонскую баскетбольную сборную не покинул ее голландский тренер, а кельнеры-иностранцы многочисленных таллиннских экзотических ресторанов продолжают подчевать гостей изысканными деликатесами.

Тревогу сбивают те несуразности, что заложены уже самими поправками. В соответствии с ними уровень знания языка устанавливает правительство. Видимо, это будет тот самый начальный уровень, описанный в законе, а не средний. Когда правительство определит требования и успеет ли их определить вообще до 1 июля - вопрос в период предвыборной кампании не очень уместный.

Если коплиский сапожник Вася и нарвская продавщица Маша до сих пор не смогли усвоить эстонский язык, то вряд ли в те оставшиеся до законодательно установленного срока дни они его выучат. Скорее всего они просто махнут на все рукой и будут ждать, что еще предпримет государство в период растущей безработицы с дополнительно появившимися безработными.

Не стоит ожидать и большой волны увольнейний, поскольку вряд ли Департамент языка сунется по остановкам таксомоторов и чебуречным, куда люди покруче их не рискуют заглядывать. Наказаны будут только добропорядочные люди.

В прошлом году, например, самое строгое наказание от депаратмента языка получили организаторы общегосударственного мероприятия кинофестиваля "Темные ночи". Отстальных нарушителей закона департамент на круг за весь год оштрафовал всего на 580 крон.

Сомневаться в быстром и действенном выполнении Закона о языке заставляет и та непоследовательность, которую проявляет само государство в отношении тех собственных служб, где от знания языка может зависеть жизнь человека. В пример можно привести проволочки с отстранением от работы безъязыких полицейских и врачей.

Практически выполнение Закона о языке ложится целиком на совесть работодателя. Закон дает ему опору для создания у себя эстоноязычной языковой среды, но поскольку целесообразность создания такой среды везде и всюду сомнительна, да к тому же и многие работодатели сами безъязыки, то тот же Закон о языке может превратиться в средство выборочного давления как со стороны работодателя, так и со стороны работника.