МАРИНА ЦВЕТАЕВА ИЛИ АЛЕКСАНДРА МАРИНИНА?

Я предложила студентам первого курса отделения журналистики и отделения переводов Таллиннского педагогического университета составить собственный список лучших из лучших - только из тех авторов, которых студенты действительно читают, перечитывают, а не только чтут. Интересны, разумеется, не только и не столько совпадения, образовавшиеся при наложении интернетовских и студенческих списков, сколько добавления и уточнения, рисующие облик нашего семнадцатилетнего современника. Итак, единственный писатель из официальной десятки, не упомянутый ни одним студентом, - Максим Горький; остальные так или иначе попали в число современных любимчиков. Есть ряд авторов, появление которых было предсказуемо: многие студенты приписали Марину Цветаеву, Осипа Мандельштама (собственно, в нашем сознании великая четверка - с Ахматовой и Пастернаком постоянно ведь существует в неразрывном единстве); приписали Гумилева, Маяковского, Ходасевича, Зощенко, Северянина, Алексея Толстого, Леонида Андреева, Платонова. Но и эти, согласитесь, имена не выходят из вполне традиционного и уже много лет стабильно существующего дорожного набора всякого интеллигентного собеседника. А что же новенького? А что же изменилось за последние, скажем, двадцать лет?

Важен подбор классиков-современников, составленный первокурсниками. Многие пророчат жизнь в веках поэтам-шестидесятникам: Евгению Евтушенко, Роберту Рождественскому; поэтам-бардам, вошедшим в литературу с гитарой: Булату Окуджаве и Владимиру Высоцкому; детским писателям: Гайдару, Маршаку, Беляеву; среди выдающихся прозаиков называются Венедикт Ерофеев, Людмила Петрушевская, Сергей Довлатов; из совершенно недавних - Пелевин и ... Александра Маринина.

С феноменом Александры Марининой еще предстоит разобраться не столько, думаю, критикам, сколько социологам и психологам. Этот автор возник не только в списках двух таллиннских студентов-первокурсников. В Москве, параллельно с акцией "Эха Москвы" и "Независимой газеты", недавно был проведен широкий опрос читающей публики с тем, чтобы определить самых знаменитых и востребованных литераторов современности. Так вот: на первое место вышла именно Александра Маринина. Правда, сразу за ней - Михаил Булгаков.

Я попросила студентов поддержать и эту, вторую, затею. Девяносто процентов таллиннской учащейся молодежи считают самым читаемым современным автором Булгакова, на втором месте - Набоков, на третьем - Солженицын. И, повторюсь, двое во всех отношениях отдают должное Марининой.

"Ex libris" (11.О2. 1999) опубликовал портреты избранной десятки писателей. Студенты первого курса моментально признали всех, кроме Ивана Бунина. Сегодня мы предлагаем и вашему вниманию эти десять изображений. Проверьте себя: все ли лица вам знакомы?

Разумеется, студенты гуманитарного вуза не могут отвечать за все свое поколение, но мне все чаще кажется, что сожаления по поводу отказа от духовных ценностей, по поводу нарастающего бескультурья следует адресовать не юным созданиям, а тем, кто действительно от чего-то отказывался и что-то предавал.

Сначала читала хорошую литературу вся страна, утоляла духовную жажду. Потом жажда перестала мучать, но пить как бы все-таки хотелось, и стали читать плохую литературу. Те, кто вообще продолжали читать. А у нынешних молодых, по-моему, тут нет никаких нравственных проблем, нравственных исканий и нравственных сомнений: одни читают хорошую литературу, другие читают плохую, и одни очень редко переходят в стан других. Ибо все это стало личным делом человека, в которое не вмешиваются, как раньше, ни цензура, ни политическая обстановка, ни общественное мнение, ни мода.

Собственно, мы опять вернемся к разговору о людях своего и не своего круга. Лиля Брик говорила, что ни за что не пойдет на вечеринку к балеринам, ибо на их фоне сама себе будет казаться немолодой. А стоит ли проповедовать любовь к хорошей литературе там, где предпочтения колеблются между детективами и любовными романами? Так ли существенна для них разница между стилем Пруста и Музиля?

Недавно Московская телепрограмма ТВ6 показала широкий диспут о порнографии. В студии был скандально известный режиссер Кирилл Ганин - славу ему принесли не столько его сценические произведения, сколько судебное дело, возбужденное против него наследниками Корнея Чуковского. Елена Цезаревна Чуковская потребовала, чтобы спектакль Ганина "Муха-Цокотуха", где действующие лица - насекомые ходят по сцене, не прикрыв стыд, был снят или перестроен так, чтобы в нем не осталось и следа мотивов сказки для детей. (В свое время Ганин был привлечен к суду за порнографический спектакль по пьесе Сартра и даже отсидел некоторое время, что считает одной из самых ярких и достойных страниц своей творческой биографии).

Собравшимся показали отрывок из спектакля, где женщина-самовар в прозрачном и коротком пеньюаре на голое тело капризничала и произносила нечто невнятное. Режиссер сказал, что нельзя вырывать цитаты из контекста всего сценического действия, несущего важную мысль. Участники дискуссии рассказали, как и при каких обстоятельствах они впервые познакомились с порнопродукцией. Большинство сошлось на том, что без подобных вспомогательных пособий трудно овладеть азами сексуальной грамотности. Женщины в студии призвали правильно сексуально воспитывать детей, оберегая их смолоду от зоофилии и некрофилии, а одна коротко, но ярко поведала ведущему, как ей, десятилетней, принес для просмотра кассеты с порнофильмом любовник матери, что немедленно привело к раннему половому созреванию. И так далее, и так далее. Ну и слава Богу, ну и говорили бы, сколько им хочется. Не нравится - выключи телевизор или переключи программу. Не нравится - не ходи на антрепризу Кирилла Ганина, никто тебя не заставляет.

Но! К величайшему своему изумлению вижу в студии великого режиссера Романа Виктюка. Мастер слушает, кривится, раздражается и, наконец, произносит страстный монолог, пафос которого сводится к определению разницы между сексом и любовью. Собственно, Виктюк объявил, что в голом сексе почти неважно, с кем именно заниматься сексом, там партнеры взаимозаменяемы, а вот в любви важно, с кем именно заниматься сексом, в любви хочется заниматься сексом с любимым человеком.

Закончил Роман Григорьевич так: "Если я неправ, то плюньте, а если прав - аплодируйте!" Все стали аплодировать. Все вообще все время аплодировали - и Ганину, уверявшему, будто только испорченные люди находят его спектакли порнографическими, а что обнажены генеталии, так нечего на них отдельно смотреть, смотреть надо в целом; и молодому человеку с нервными усиками, переживавшему, что он никак не может поучаствовать в съемках порнофильма в качестве персонажа, и другому молодому человеку, который не любит порно, поскольку там все происходит как-то слишком быстро и пошло... Вот и Виктюку аплодировали. Но он-то зачем пытался адаптировать свой ум, свой стиль, свою речь к этой аудитории?!

У Альмодовара есть фильм о трагикомичности совмещения несовместимого: монастырь, где балуются наркотиками, где шьют наряды для девственниц из блестящей парчи, где под псевдонимом пишет монахиня бульварные романы, где послушницы сбегают в Африку, где на правах всеобщего сыночка живет тигр, - такой монастырь рано или поздно должен рухнуть, как замок на песке. Конечно, кому-то захочется остаться просто монахиней (она и уйдет в другой, с традиционным устройством монастырь), но большинство окунется в реальность и попытается выплыть на берег собственной, индивидуальной судьбы.

Похоже, чтение хорошей литературы становится добровольным актом для избранных, а не принудительным для всех. И избранные сегодня подтверждают приоритеты интеллигенции прошедших десятилетий нашего века. Поменялось все, но ничего не изменилось.

Елена СКУЛЬСКАЯ.