Долгая дорога из Ленинграда в ПетербургИз Таллинна в Петребург, действительно, пришлось добираться долго - через Хельсинки, ведь именно там давно и плодотворно работает Клуб друзей Санкт-Петербурга, и финны уверяли, что и на эстонской почве вполне могло бы взрасти дерево клубной дружбы с восточным соседом. Впервые этот разговор возник на приеме у атташе по культуре финского посольства Эвы Лилле. Энергичная Пулму Маннинен из Хельсинки, которая дружит со многими питерскими писателями, художниками, артистами, непременно посещает все премьеры Льва Додина, просто не могла поверить, что в Таллинне такого клуба еще нет.Вполне вероятно, что возникновению такого сообщества мешали прошлые родственные связи, когда билет на дневной поезд в Ленинград стоил шесть рублей и можно было, утром сговорившись по телефону, уже вечером сидеть вместе за бутылочкой вина. Конечно, развелись (города и страны), конечно, образовались границы, паспортные контроли и так далее, но чувство близости и общего быта осталось. Петербург ведь вообще никого не отпускает. Не случайно уже восемь лет существует Всемирный клуб петербуржцев... Словом, на том приеме все охотно поговорили о любви к Петербургу, вовлеча в этот разговор и представителей Российского посольства, и разошлись в благодушном настроении. И вот, против всех ожиданий нашего времени, когда благие намерения в лучшем случае переходят в нескончаемый подготовительный процесс, в Таллинне несколько дней назад открылся Клуб друзей Санкт-Петребурга. Клуб организован по предварительному согласованию с администрацией Санкт-Петербурга и при поддержке посольства Российской Федерации в Эстонской Республике. Возглавили клуб два энтузиаста - Ольга Петрина и Геннадий Астапов. Презентация Клуба прошла, естественно, в Зеркальном фойе Русского театра, который неизменно поддерживает все культурные начинания, призванные пробуждать добрые чувства. Вечер был украшен маленьким концертом, в котором пели Ольга Бундер, Татьяна Безбережьева и Алиниа Клочкова. Самое главное, на мой взгляд, в открытии этого клуба - возможность разомкнутого пространства, искусства без берегов, какая-то надежда для людей русской культуры на сохранение своего языка и хоть каких-то эстетических критериев, насаждаемых не провинциальными высокочками, похожими, по меткому определению Козьмы Пруткова, на раздувшиеся флюсы, а критериев, диктуемых вкусом и талантом. В планах клуба - развитие и углубление творческих, гуманитарных и экнономических контактов между Эстонией и Санкт-Петербургом. Посол России в Эстонии Алексей Глухов сказал в беседе, что, хотя сам он москвич, но не разделяет традиционной ревности Москвы к Петербургу, ибо в данном случае, если упрочатся контакты Эстонии с Питером, то это, кроме всего прочего, пойдет только на пользу Москве.
В этот раз мы вместе с ним были в мастерской нашего с ним общего доброго друга Валли Лембер-Богаткиной. Художники, естественно, разговаривают картинами; Валли показывала Макару свой новый, названный музыкальным, цикл акварелей, передающий музыку партитурой красок, и еще один цикл - портретов эстонских артистов оперы и балета. Картины ставились на мольберт, разворачивались к зрителю, сменяли друг друга, и художники как бы отменяли разлуку, длившуюся двадцать лет. Они с азартом спорили, обсуждали достоинства и недостатки кисточек, которые сейчас, разумеется, стоит покупать только в Питере, говорили о новых техниках... И вдруг Макар с грустью заметил: - Как много у тебя картин в мастерской! А ко мне раз в две недели является галерейщик и уносит все, что мне удается сделать за этот период. Почти ничего не остается. Разве что жена отстоит какие-то работы для себя. - Как тебе не стыдно! - корит его Валли. - О чем же еще мечтать, как не о том, чтобы приходил галерейщик и забирал все работы. Вот у меня купили этот пейзаж и этот, и я рада, только попросила, чтобы пока работы побыли у меня, поскольку я хочу показать их на выставке. - А покупатели? - Согласились. Они деньги отдали, картины считаются их собственностью, они дали мне их на время. - Нет, - смеется Макар, - у вас ничего не изменилось. У вас дают деньги, а картину могут и не забрать, а у нас сначала забирают картину, а потом могут заплатить деньги... Потом они обсуждают свои мастерские - Валли никогда не остается ночевать в мастерской, не хочет быть рядом с картинами, а Макар всегда живет среди своих работ, ему жалко расставаться, ему грустно без них; они обсуждают Париж и Таллинн, и у Таллинна зимой бесспорное преимущество - снег, обсуждают общих друзей, Макар смешно рассказывает, как ездил навещать маму на Украину. Мама провожает его и говорит попутчику Макара: "Как я рада вас опять видеть!" Поезд трогается, попутчик говорит: "А мне кажется ,что я вижу вашу маму впервые..." Макар: "Просто у нее очень хорошая память на лица. Даже если секунду видит человека, никогда не забудет!" Макар вернулся, звонит маме и спрашивает: "Мам, зачем ты моему попутчику сказала, что вы с ним знакомы? Ты же его видела впервые!" Мама: "Конечно, впервые, но зато если у него были намерения тебя обворовать, то он сильно засомневался, памятуя о том, что его помнят и быстро найдут".
Еще он сделал интересное наблюдение, путешествуя по
постсоветскому пространству. Везде таможенники ко всему
придираются: зачем то везете, зачем это?! И только к водке, к
горилке, к перцовке, к кальвадосу, к чаче относятся с уважением,
с пониманием, никогда не изумляются количеству...
В Таллинне у Макара, по-прежнему, много друзей. У друзей, в
частных коллекциях, хранятся картины этого замечательного
парижского художника. Возникла идея устроить выставку работ
Владимира Макаренко, скажем, в Галерее Российского
посольства...
На фоне американсих боевиков и триллеров, сюжет которых не составляет загадки еще до первых кадров, еще пока лев разевает пасть на эмблеме кинофабрики, лента "За облаками" кажется чудом, может быть, и является им на самом деле. В этой картине встретились дружески те, кто много лет составлял славу утонченного и рафинированного европейского кинематографа для избранных. Тонино Гуэрра, Микельанджело Антониони, Жанна Моро, Марчелло Мастрояни... Они рискуют говорить не так, как принято в повседневности. Они говорят метафорами и символами. Они обмениваются стихотворными строчками, они рифмуют и ритмизуют свою напевную речь. Они любят и расстаются. Они встречаются, но не узнают друг друга. Они убивают, но не делают жертву бессмертной. Они страшатся неизбежного, но сталкиваются с неожиданным. Молодые актеры в этой ленте играют в окружении тех, кто стал памятником. Сюжет этого фильма не становится понятным по окончании сеанса, но понятности и не хочется. Антониони напоминает, что самое прекрасное - непонимание, которое нечем заменить... Главный герой картины - кинематографист, художник, ищущий в жизни приметы искусства. А разве не этими поисками занимаемся мы все? Елена СКУЛЬСКАЯ. |