Основной инстинкт

37 лет обихаживала прибрежный участок в 1,75 гектара Хельбе Сепп, прежде чем стала его собственницей, заплатив за него на аукционе с ограниченным участием 1,33 миллиона крон - самую высокую цену, когда-либо предлагавшуюся на сааремааских торгах земельными участками.

И если в других странах торгуют землей, то у нас - в основном эмоциями, комментирует результаты аукциона чиновница Саареской уездной управы Мерике Тоосе. Для Хельбе Сепп земельный участок на мысе Тирби на месте старого причала - часть хутора Курасе, постройки которого она купила в начале 60-х. Поскольку дело шло об отделенной части хутора, приватизировать по преимущественному праву она ее не могла, а должна была участвовать в аукционе, в котором у Хельбе Сепп оказалось три далеко не бедных соперника - излюбленный пляжный берег жителей Курессааре - местечко лакомое.

"Я от злости назвала цену выше, чем они", - признается Хелбе. И для такого чувства у нее есть повод.

На земельный участок Курасе в аукционе с ограниченным участием могли претендовать только лица, получающие компенсацию за противоправно отчужденную собственность из той же волости Пихтла. Такому условию из участников аукциона отвечала только Хельбе Сепп. Остальные участники, прикрывшись подставными фигурами, выступали как их доверенные лица.

Из соперников Хельбе Сепп курессаареский адвокат Андрес Тамм остановился на ставке в 1,32 миллиона. Он и не скрывает, что для участия в аукционе воспользовался подставными лицами. Участие в аукционе от чужого имени, возможно, и неэтично и не кристально чисто, согласен адвокат."Но я очень заинтересован был в этом участке. У меня недалеко отсюда дача и на этом пляже я купаюсь каждый день", - откровенно признается он.

Победи Тамм на аукционе, он восстановил бы на берегу былой лодочный причал. С него стал бы и зимой окунаться в прорубь, поскольку любит не только летние купания. Неизвестно, превратил ли бы он берег в частный пляж, но точно известно, что запретил бы въезд сюда на автомашинах: "Люди настоящие дикари, въезжают машинами прямо в море, бутылки бросают на берегу, все кругом битым стеклом усеяно". Таковы были намерения адвоката.

А пока Хельбе Сепп еще не оформила свою покупку, установить на участке щит о том, что он является частным владением, она не может. Ей сейчас предстоит уплатить 10 процентов от покупной цены, а остальное по ипотечному договору можно растянуть на 50 лет. Пенсионерка пока не знает, сможет ли она передать детям по наследству оплату своей покупки. Известно ей только то, что когда истечет срок действия ПЦБ, ей придется платить кронами - ежегодно по 25 000.

Такая сумма даже адвокату не по карману, утверждает владелец адвокатского бюро Андрес Тамм, хотя не скрывает, что, откажись сейчас Хельбе Сепп от своей покупки, он бы ее перехватил. Миллион за вожделенный кусок - это не так уж и много, считает адвокат. Стартовая цена участка на аукционе была всего 875 ПЦБ-крон.

Аукцион примечателен еще и тем, что участвовали в нем и небезызвестные братья Сынаялги. Свой интерес к участку они объясняют стремлением к уединенности, приватности: "Для нас она жизненно важна. Не хотелось бы, чтобы поблизости от нашей дачи появился какой-нибудь, к примеру, пансионат".

Чтобы обеспечить себе эту самую полную приватность, Сынаялги уже скупили в волости Салме десятки гектаров окрестных земель и не намерены останавливаться на достигнутом. При всем том братья уверяют, что когда деревенские жители ходят к ним под окна купаться, это их нисколько не раздражает.

Возле дачи Сынаялгов находится самый красивый в Ляэтса пляж. С появлением дачных построек на него купаться ходят только окрестные мальчишки. Люди взрослые стесняются купаться под чужими окнами.

Последний участок, который приобрели с аукциона Сынаялги, хотел купить местный житель Хейно Йыги под выпас своих овец. Но братья заявили, что хотят эту землю себе и получат ее. После такого разговора Йыги от покупки отказался: "Куда простому человеку тягаться с богачами". Он считает, что аукционы с участием подставных лиц следует запретить. Андрес Сынаялг участвовал в аукционе как доверенное лицо своего соученика по школе Альберта Леппика. При отсутствии конкурентов прибрежный можжевельник размером в 4,2 га был куплен по стартовой цене в 2007 ПЦБ-крон. Несмотря на дешевизну, участок у государства пока не выкуплен, хотя Олег Сынаялг уверяет, что уже выкупил эту землю у Леппика.

Сам же Альберт Леппик уверяет, что только от журналиста узнал, что выиграл аукцион, уполномочив в нем участвовать от своего имени Сынаялгов: "Я Сынаялгов в глаза не видел. Раз ходил в волостную управу подписывать какую-то бумагу, но та касалась компенсации за землю в Техумарди." Супруга Леппика предполгает, что подпись Альберта была подделана. В управу волости его приглашали письмом для заключения какой-то сделки о купле-продаже, но из этого письма пожилые супруги ничего не поняли. У Альберта Сеппа нет ПЦБ, на которые можно купить землю, он их продал.

Волостной староста Валдур Канне уверяет, что Альберт был в управе, оформлял доверенность на сына. Может, тогда старик не понял, под чем подписывался.

Такими вот разными способами удовлетворяют свой основной инстинкт разные люди.

("Maaleht").