Французская актриса Марина Поликарпова - НАШ ЧЕЛОВЕК В ПАРИЖЕ

- Марина, вы - наш человек в Париже?

- Знаете, я сама часто задаюсь этим вопросом, чей я человек и где - свой среди чужих, чужой среди своих? По-моему, я действительно очень наш человек.

- Мы не виделись год - насколько существенными стали для вас события, которыми он был заполнен?

- Неужели год? В самом деле, ровно год. Честно говоря, когда я сюда приезжаю, стараюсь все оставить там, дома, на какое-то время просто все забыть. И когда меня спрашивают, что было, начинаю панически вспоминать, что же именно было, что произошло. Потому что здесь я отдыхаю.

- Наверное, где-то снимались, что-то играли...

- Снималась. Играла. Помните наш сериал "Элен и ребята"? И вот тот же самый продюсер сейчас запустил еще два сериала - первый тоже снимался на Сен-Мартене, а второй - в Париже. И он снова предложил мне сотрудничество, поэтому в апреле летала на Сен-Мартен и снималась в главной роли - топ-модели, которую все хотели убить, поэтому постоянно за мной гонялись, но так и не убили. Зато было очень интересно снова встретиться со съемочной группой, с которой десять лет назад начинала и не виделась уже семь лет. А в другом сериале у меня была роль румынки, которая содержит в Париже какой-то очень странный ресторан и помогает мафии. Надо сказать, роль мне понравилась, потому что в течение всех съемок ни разу не пришлось улыбнуться. Обычно у меня какие роли? Всегда улыбаюсь, всегда красивая, а тут пришлось быть очень серьезной и даже мрачной. А вообще год был замечательный: сделала много реклам, поэтому не было никакой финансовой зависимости, и я могла позволить себе много съемок с друзьями, начинающими кинематографистами. Например, снялась вместе с сыном Тавернье, Нильсом Тавернье, и играла его жену - мадам Дюпон, так что нужно было говорить совершенно без акцента.

- Вам это удалось?

- Говорят, удалось. Да и роль очень интересная, несмотря на то, что маленькая: во-первых, внешность не имела никакого значения, а сыграть нужно было женщину, которая теряет своего ребенка в больнице. Можно сказать, эта роль стала каким-то новым этапом в моей жизни.

- Надеюсь, не единственным?

- Было еще одно очень важное событие: меня послали на стажировку в Москву. Есть у нас такая организация - актерский профсоюз, и если мы отработали нужное количество часов, раз в год имеем право на стажировку. Например в Японии или в Индии, а на сей раз объявили стажировку в Москве с русскими режиссерами. В Москве я не была десять лет, возвращение туда, погружение в работу по системе Станиславского дало ощущение, которое описать просто невозможно. Работали по 12 часов в день, потом ужинали и в гостинице продолжали работать до пяти часов утра, а через пару часов - снова в мастерскую. И так - три недели. Честное слово, я не знала, что у меня столько физических сил!

- Большая была группа?

- Восемнадцать человек, все, кроме меня, французы - работа шла через переводчика. Таких сильных переживаний у меня не было уже десять лет. Приехала в Москву и первые три дня плакала постоянно. Прихожу на занятия к Леониду Хейфецу, он пять минут поговорит - я уже сижу в слезах. Никто не мог понять, да и сама не могла понять, что со мной происходит. И до сих пор не понимаю. Знаю только, что эта работа с людьми поистине великими все в душе перевернула. До сих пор соглашалась на роли, которые предлагали и более или менее нравились, а сейчас хочется играть что-то свое. Вот, звонят, предлагают работу, а я не хочу: переживаю то, что набрала, что накопила за эту стажировку. А ведь сначала было желание сразу броситься в бой, что-то делать, что-то ставить. Но вдруг поняла: за десять лет жизни в Париже ни разу не дала себе возможности вздохнуть, что-то переварить - все быстро, быстро, быстро, бежала куда-то, ехала, неслась. А сейчас хочется просто подышать. Очень воодушевляющая была эта поездка в Москву. Домой возвращаться не хотелось, представить себе не сможете. Со слезами на глазах ехала в Париж.

- Но в Париже ведь были дети?

- А в Париже оставались дети. И самое главное - у моей младшей, Тамары, начались съемки. Такое замечательное время наступило: дети на пятки наступают, скоро ревновать буду (смеется). Снялась Тамара в художественном фильме, в котором заняты довольно известные актеры. И все в один голос, включая режиссера, видят в ней большой талант. Плюс к тому она параллельно снялась в рекламном клипе. Искали девочку восьмилетнего возраста, а взяли Тамару, которой и шести не было. Там требовалось передать подтекст, так как концепция рекламы построена на том, что дети, которые пьют это молоко, настолько умные, что могут и над родителями издевнуться. А у Тамары с подтекстом все в порядке, поэтому снялась очень успешно.

- А что Настя?

- А с Настей мы в этом году делали рекламу очков - это были фотографии. Их развесили по всему Парижу, и все нас узнавали: "А вот и мама с очень похожей на нее дочкой!" Чувствую, что скоро оставлю свою профессию и стану менеджером у детей. Ведь очень приятно - делать со своими детьми то, что сам умеешь делать. Это, наверное, главное, что мы можем дать своим детям. Конечно, я бы с удовольствием научила математике, но у меня с ней как-то всю жизнь не ладится. Но даже сейчас, на каникулах, по очереди с моей мамой по часу в день колотим с Настей эту несчастную математику.

- Марина, вы хотели бы, чтобы ваши дети повторили вашу судьбу?

- Да! Впрочем... Вот интересный вопрос...

- Но ведь в чистом виде уже не получится. Не получится в одночасье так круто изменить свою жизнь.

- Вы знаете, что бы я хотела? Вот у меня начиная с 24 лет жизнь становится все спокойнее и спокойнее. Это нормально: у всех людей так. Но я бы хотела, чтобы у них и дальше жизнь была такой, какая была у меня до двадцати четырех. Потому что сумбурная жизнь мне очень нравится. Однако трудно оставаться беспокойной, когда у тебя дети, сами видите, какие - тоже беспокойные.

- Вы не похожи на занудную мать двоих детей.

- И все-таки стараюсь напускать на себя серьезный вид, когда прихожу за ними в школу, чтобы учителя воспринимали всерьез.

- Они не очень воспринимают?

- О, здесь все в порядке! И особенно хорошо воспринимаешь сама, когда по нескольку часов в день делаешь с ними уроки, выполняешь домашние задания вместо того, чтобы учить свои тексты или просто смотреть телевизор или читать книги. Впрочем, это как у всех мам, наверное.

- Значит, вы - положительно-образцовая мать?

- Я стараюсь. Я очень стараюсь, но у меня не всегда получается совмещать все свои духовные полеты с домашними приземлениями на кухне. Это довольно трудно. А в остальном все замечательно: обожаю своих детей, у нас с ними замечательный контакт, мы все делаем вместе. Только иногда, время от времени, очень хочется побыть одной. Ну, очень хочется...

- Не получается?

- Сложно. Если честно, то сложно...

- Большую часть своей парижской жизни вы прожили без русского окружения, а год назад рассказывали, что у вас образовался замечательный русский круг общения. О чем вы разговариваете, когда собираетесь вместе?

- О жизни, конечно. О чем же еще?!

- О жизни - это о работе и о детях или о мужьях и просто о мужчинах?

- Обо всем, как вы сами понимаете. И о мужчинах тоже.

- Если бы у вас был опыт "русского замужества", я бы спросила, какой муж лучше - наш или француз? А так ведь не с чем сравнивать.

- Зато у моих приятельниц есть такой опыт. Или вот, встретилась недавно с девушками, приехавшими из Москвы, и они говорят: "Как можно с французами жить? Нам не хватает русского МУЖЧИНЫ!" А вот я, когда была в Москве, просто поразилась отношениям мужчин и женщин друг с другом: настолько все там покупается и продается, и чувств уже не существует, как это было раньше. А у нас еще можно из мужчины что-то сделать. Как там говорится? При хорошей женщине и мужчина человек.

- Или по-другому: муж - это визитная карточка жены.

- Можно и так. И вот именно это мы на кухне до утра и обсуждаем. Об этом - разговоры долгие.

- А у всех жизнь сложилась так же счастливо, как у вас? Ведь у вас, мне кажется, она сложилась счастливо.

- Когда тщательно отбираешь кирпичики и строишь из хорошего материала, тогда и хорошо получается. Размениваться не надо. Вот честно, я не разменивалась. И действительно, десять лет прошло - думаю о своей жизни: может, и повезло, но все это - строилось. Повезло, может, с людьми, которых я встретила: это были открытые, полноценные и глубокие люди. А с другой стороны, может, и я другим была неинтересна - своей глубокостью. Поэтому вокруг меня оставались люди, которые мне подходят. В этом счастье-то и заключается.

Беседу вела

Элла АГРАНОВСКАЯ.

Фото Николая ШАРУБИНА.