Интеграция и национализация

Сегодня мы публикуем интервью с очередным гостем нашей редакции, известным эстонским писателем, кандидатом философских наук Айгаром Вахеметсом (литературный псевдоним - Лембит Кивисаар). Получив в Тартуском университете диплом историка, Айгар продолжил учебу в Москве, в аспирантуре Института философии при АН СССР, где и защитил кандидатскую диссертацию. Помимо занятий философией и социальной психологией Айгар Вахеметс профессионально занимался литературным творчеством. Он автор трех романов, пьесы, ряда киносценариев, по которым снято несколько фильмов.

- Ваша семья, простите за бранное ныне слово, - интернациональная. Вы - эстонец, жена Валерия, с которой живете уже 34 года, - русская, москвичка. В доме принято общаться на трех языках. Вашу семью, наверное, можно назвать своеобразной моделью свободного и стабильного общества будущего. Или я преувеличиваю?

- Мне никогда не приходила в голову мысль проецировать модель нашей семьи на общество. Скажу одно, я счастлив, что у меня состоялась именно такая семья. И если бы многие, как вы выразились, интернациональные семьи жили так же дружно и счастливо, в обществе в целом было бы намного меньше проблем, особенно межнациональных. А они в сегодняшней Эстонии не то что очевидны, но являются существенным тормозом демократического развития страны. Нынешний раскол общества доведен до маразма и абсурда. Это особено заметно людям с широким кругом общения, людям образованным. Таких в обществе немало. Жаль, что сейчас они больше в тени, жаль, что при нынешней морали, если такая еще существует, им трудно жить и работать.

- Кто, по вашему мнению, повинен в том, что нам приходится жить во времена маразма и абсурда?

- Я совершенно убежден, что в этом повинны эстонские политики, которым во многом удалось привить коренному населению чувство русофобии, спровоцировать некий психологический апартеид. Работая советником в парламенте, я убедился, что на Тоомпеа задают тон политики, не отличающиеся высоким интеллектом. Именно там заседало самое большое количество русофобов. Результатом подобной политики явился раскол общества по национальному признаку, его разобщенность, неуважение друг к другу.

Маразм нынешней ситуации, спровоцированный политиками, обоюдный. Русский маразм проявляется в том, что эстонцев считают полуразвитыми, некоммуникабельными, ненавидящими русских. Эстонский же маразм, еще более страшный, представляет русских тупыми, бескультурными людьми, которые даже не могут выучить эстонский язык, конкурентами. Из-за близорукой, а зачастую и мстительной политики такое отношение двух больших наций друг к другу в Эстонии стало своеобразной идеологией. Чем больнее сделаешь другому, тем больше приблизишься к заветному образу национального героя, защитника мононациональных интересов. Именно такая идеология - идеальная почва для национальных конфликтов. Возьмите, к примеру, Косово.

- О чем-то подобном не хочется и думать. Да и ситуация в Эстонии все-таки иная. Но ловлю себя на мысли, что, говоря об идеологии, вы, похоже, имеете в виду ее проводников, вождей. Не так ли?

- Разумеется. Возьмем хотя бы такой факт: как сейчас преподносится история Эстонии. Наши молодые историки, а некоторые из них руководители партий, к сожалению, малообразованны и малоопытны. Но придя в свое время к власти, они стали насаждать свой взгляд на вещи. Меня, к примеру, смешит их новая теория подъема национального самосознания эстонцев второй половины прошлого века. Они складывают мифы о серьезной самостоятельной борьбе против имперского гнета, совершенно не касаясь либеральных реформ, проводимых Александром II.

Также не менее абсурдны их теории, касающиеся итогов второй мировой войны, победы над фашизмом. Весь цивилизованный мир еще по окончании войны признал решающую роль Советской Армии в освобождении Европы от фашизма и его разгроме. И только мы, да еще Латвия, называем это оккупацией, а миллионы людей, погибших и покалеченных в этой войне, - оккупантами. Не хочу приукрашивать советскую историографию, во многом мифическую и ложную. Но зачем же мы уподобляемся подобной лженауке? Такое мышление и его активная пропаганда еще более усугубляют тот маразм, о котором я говорил выше.

То же самое происходит и с эстонским языком. Его фетишизация и тупые требования учить язык во что бы то ни стало граничат с абсурдом. Это стало своеобразной религией, как и все эстонское, включая сам институт государства. Очень умно писал недавно об этом Яан Каплинский в статье "Эстонское государство как религия". Невозможно заставить уважать государство, народ, его язык, не уважая при этом других.

- Действительно, в последнее время сложилась странная, даже в чем-то парадоксальная ситуация в отношении изучения эстонского языка. Похоже, что чем больше об этом говорят, чем больше принимается суровых законов в этой области, тем больше снижается интерес языком овладеть. Хотя уверен, что знать его все-таки необходимо. Каково ваше мнение?

- Нынешняя ситуация, конечно же, далеко не похожа на ту, которую мы наблюдали в начале 90-х годов, когда неэстонцы сознательно и активно стали изучать эстонский язык. Сегодня русские явно не испытывают к нему былого интереса. Причин тому две. Во-первых, политика принуждения, обставленная законами, далекими от европейских, гуманных и эффективных, какими-то немыслимыми языковыми категориями, от которых зависит, можешь ли ты работать дворником, а также постоянным страхом, наводимым Инспекцией по языку. Это же средневековый бред. Во-вторых, такое же средневековье царит и в самой системе преподавания. В свое время мне приходилось инспектировать русские школы, и я не понаслышке знаю эту дремучую методику, когда детей заставляют зубрить грамматические правила, эту смехотворную громаду из падежей, когда-то искусственно придуманных вместе с немецкими филологами. Предлагаемые в учебниках тексты и упражнения способны вызвать лишь отвращение, но не интерес. Потому-то, оканчивая школу, русская молодежь не владеет красивым разговорным эстонским языком. Исключение составляют те, у кого, опять же, широкий круг общения.

Я до сих пор не могу понять, делается ли это сознательно, чтобы русские никогда не выучили наш язык, или виной тому архаичная методика. При этом везде и всюду мы требуем от русских "eesti keel ja eesti meel". В то же время мы сами не способны пробудить к нему интерес, его преподнести. Крайне беспомощной выглядит эта ситуация на Северо-Востоке, где я часто бываю. И на таком убогом фоне мы пытаемся вести разговоры об интеграции. Кого и куда хотим интегрировать? При каких условиях?

- Вы считаете, что в Эстонии еще недостаточно условий для интеграции? Либо сам этот процесс вам кажется сомнительным?

- На фоне русофобии, желания ущемить, непомерной идеализации коренной нации и государства сам процесс интеграции оказывается бессмысленным. И сколько бы мы об этом ни говорили, к этому ни призывали, он так и остается вялотекущим, а скорее беспомощным. Посмотрите, к примеру, как наша глупая идеология до смешного обожествляет эстонское гражданство. Я много езжу, и у меня много друзей за рубежом. Трудно найти страну, кроме нашей, где так бы фетишизировали гражданство. На Западе это абсолютно второстепенное дело, простая формальность. У нас же это священная национальная корова, по прихоти которой общество поделено на граждан и неграждан с паспортами синими, серыми, зелеными. Тысячи людей объявлены нелегалами. В государстве царит раскольническая идеология "свои - чужие". Все это происходит по соседству с Финляндией и Швецией, где нет деления на нации, на сорта.

Такой отрицательный фон создает большие психологические трудности для нормального человека, которому тяжело находиться в этом обществе, работать, создавать. Велика и социальная дифференциация. А это дает возможность манипулировать людьми, стравливать их на национальной почве. Такой идеологии особенно подвержены бедные слои населения, которых у нас большинство.

Как, скажите, в подобных условиях может идти процесс интеграции? И стоит ли о нем так много говорить? Не лучше ли консолидировать и ориентировать общество на европейскую интеграцию, основанную на христианских ценностях, терпимости и уважении, где нет места национальной ограниченности и национальной избранности. И здесь опять же поучителен пример Швеции и Финляндии, где никогда не было проблем и кампаний интеграции, подобных нашим. Тем более что процесс интеграции должен быть демократичным, добровольным и непременно двусторонним. Но о какой демократии и обоюдности может идти речь, если, недавний пример, среди эстонцев на радио и телевидении поднялась волна огульной критики неэстонцев за то, что они организовали пикеты протеста против натовских бомбардировок Югославии? Я усматриваю в этом распространенную в Эстонии идеологию неуважения, неприятия другой позиции, другого образа мыслей. На таком фоне, в таких условиях интеграция проходить не может.

- Вы часто ссылаетесь на опыт стран Северной Европы. Применительно к нему как вы оцениваете государственную национальную политику Эстонии?

Я бы сказал, что в Эстонии она кадровая, персональная. Русских боятся именно политики. Почему? Да потому, что большая часть эстонских политиков и депутатов пришли в управленческие и властные структуры не по принципу делового подхода к требующим решения проблемам, а на митинговых страстях, на демагогии. И, вырвавшись из тисков советской идеологии, общество попало в плен идеологии превосходства одной нации над другими.

Но уже сегодня, по прошествии лишь нескольких лет, очевиден кризис подобной политики. Наступило иное время, пришло другое поколение, не отягощенное митинговыми страстями. Это поколение прагматиков. Они в гораздо меньшей степени обращают внимание на национальность. С их приходом идеология национал-радикализма сильно пошатнулась. У многих политиков нет свежих, разумных идей, они не знают, что предложить обществу. Правда, в последнее время наблюдается немало рационального в политике партии "Умеренные", Центристской и ОНПЭ.

Другая, не менее важная проблема заключается в том, что эстонские политики никак не хотят допустить большего числа русских в парламент. Ведь по европейским меркам в нем они могли бы составлять добрую треть. Но этого не происходит, потому что нынешняя эстонская демократия не готова, да и не желает подобные вещи принять и допустить. Но демократическое и стабильное развитие общества обусловлено далеко не одной политикой. Особую, может, даже более важную роль играет экономика.

Вот вам показательный пример. Эстония большие надежды возлагает на транзит. Он приносит миллиардные доходы в госбюджет. Но часто ли у нас задумываются над тем, откуда идет этот транзит? Конечно же, из России. А наши отношения с ней, в силу близорукой и пагубной национальной политики, во многом сдерживают расширение экономического сотрудничества. Тогда возникает вопрос: каковы приоритеты нашей государственной политики? Мифическая национальная идея eesti asi (эстонское дело. - Авт.) или зажиточное, демократическое и стабильное общество, основанное на общечеловеческих ценностях? Многие же эстонские политики в силу своей провинциальности и не умеющие думать по-европейски, не хотят использовать как богатый потенциал местных русских, так и российского рынка.

Далее. Почему у эстонских политиков и властей не в чести один из самых известных и влиятельных в мире эстонцев Патриарх Алексий II? Ведь он сделал очень многое для обретения Эстонией независимости. Через него мы могли бы добиться больших успехов в налаживании отношений с Россией. Вместо этого эстонское государство позволило расколоть местную православную церковь, отобрать часть приходов, находившихся в подчинении Московской Патриархии, спровоцировать крестные ходы-протесты, унизить и оскорбить православных верующих.

Между тем Русская Православная Церковь сыграла огромную положительную роль в истории эстонского государства. Вспомнить хотя бы то, что один из его создателей, инициатор Тартуского мира Яан Поска был православным, как и президент Константин Пятс и его брат-священник. И мне совсем непонятно, почему нынешние власти заняли конфронтационную позицию по отношению к Русской Православной Церкви. А это очень серьезная проблема как в отношениях с Россией, так и в отношениях с местными русскими. Недопустимо принебрежительное отношение к их языку, школе и церкви. Здесь и скрыты корни интеграции, цивилизованного подхода к неэстонцам, живущим на эстонской земле.

- И все же в будущее хочется смотреть с оптимизмом. Не так ли?

- Безусловно. Эстонское общество и государство могут достичь больших успехов, если наша жизнь будет направляться по примеру Финляндии и Швеции с их многогранной, уравновешенной политикой. Я надеюсь, что мы будем двигаться именно в этом направлении, потому что убежден, что эстонцы - разумная нация, не шарахающаяся в крайности и способная идти на компромиссы. Компромиссы - не предательства, которыми пугают эстонский народ. Это движение в цивилизованный мир, в котором все-таки хочется пожить.

- Спасибо за откровенную беседу. Счастья вам и благополучия.

Беседовал

Игорь ГРОМОВ.