Реальное лицо бедности

Пришло время снять розовые очки. Так считает писатель Энн Ветемаа, публикующий свои размышления в газете "Postimees".

Немецкий гигант мысли Артур Шопенгауэр с некоторой долей грусти как-то признался, что ему очень трудно сочувствовать жертвам жесточайшего голода в Китае - мешает его собственный насморк... За столь откровенное признание философа можно назвать смелым человеком. Обычный гражданин на такое вряд ли способен, хотя в его сердце вряд ли больше братской любви.

Объекты, требующие сочувствия, помощи, не стоит искать в далеком Китае. Их можно обнаружить буквально на каждом шагу. Разумеется, жизнь в Эстонии не столь страшна. У нас нет повального голода, нет эпидемий и тотальной нехватки лекарств. По сравнению со страданиями других, прежде всего населения Черного континента, наша жизнь выглядит вполне сносно.

Правда цифр

Недавно я имел возможность познакомиться с готовящейся к выходу в свет книгой, безжалостно развеивающей нашу розовую близорукость. Естественно, я не собираюсь здесь подробно знакомить с содержанием вместительного тома, но поделиться мыслями и впечатлениями, возникшими у меня при его чтении, хотелось бы. Когда писатель, далекий от любых государственных учреждений, набредает на сокровище, озаглавленное "Смягчение бедности в Эстонии", промолчать он не может.

Составители книги - Тартуский университет, Министерство социальных дел ЭР, Программа ООН по развитию Эстонии. Эти самые сверхкомпетентные институты не постеснялись воспользоваться словом "бедность". Что поделать - мы бедное государство, хотя не всегда говорим об этом напрямик, предпочитая с большим удовольствием говорить про надежды на будущее.

Правильно было бы начать с понятия валового внутреннего продукта (ВВП) на душу населения. ВВП - это один из главных показателей уровня развития государства. По этому показателю мы разнимся с развитыми государствами, как небо и земля. Откаты в экономике стран, вступивших на новый путь развития, естественны и понятны. Но цифры все равно пугают.

Молодым государствам Центральной и Восточной Европы даже не стоит себя сравнивать с богатыми государствами. ВВП в пересчете на душу населения в Люксембурге в 1995 году был более 34 000 долларов, в США 27 000, Швейцарии - около 25 000. Наш соответствующий показатель был в 1990 году около 6000 долларов, но за пять лет упал на 31,5 процента - то есть до 4000. И какое нам утешение от того, что ВВП Украины, Латвии, Литвы и России катились под гору еще быстрей. Спад показателя характерен также для Чехии, Венгрии, Польши,но там он все же удержался в пределах 5-15 процентов.

Данные выразительные. И не утешает тот факт, что в промежутке мы достигли некоторых экономических успехов. Мазохизм - сила не производительная. Да и заглавие выходящей в свет книги прямо указывает на нашу бедность.

О смягчении ее можно говорить конкретно, если усвоим некоторые необходимые понятия, хотя автор знает, что публицистика понятиям и цифрам предпочитает эмоции. Но иначе не обойтись, особенно если речь идет о столь нужной и уникальной книге.

Абсолютная черта бедности

В соответствии с расчетами абсолютная черта бедности, исходя из социально-экономического положения Эстонии, в 1997 году составляла 1250 крон на каждого члена семьи. Черта бедности - динамический показатель, корректируемый один раз в год в соответствии с показателем удорожания жизни. В 1998 году она была бы 1330 крон и по состоянию на февраль 1999-го - 1350 крон. В 1997 году 36,2 процента населения Эстонии жили за чертой бедности. Подумать только!

Говоря о бедности, будем в дальнейшем пользоваться также понятием абсолютная бедность - положение, при котором душевой доход семьи составляет менее 1250 крон в месяц. Используется также понятие расслоение бедности: в непосредственной бедности живут те, у кого душевой доход не достигает тысячи крон. Таких семей в Эстонии в 1997 году было 18,1 процента. Под угрозой бедности находятся те, у кого душевой доход в семье составляет от 1001 до 1250 крон. Таких семей у нас столько же, сколько и абсолютно бедных. Отдельную категорию составляют находящиеся на грани бедности, чей душевой доход 1250-1500 крон. Они составляют 16,6 процента семей.

Понимаю, что надоедаю читателю цифрами - мог бы писать драмы, порожденные этими цифрами: о разбитых семьях и детях, не имеющих условий для развития. Но это заведет меня в беллетристику. А нуждается ли в ней тот жестокий и упрямый факт, что из кризиса бедности у нас смогла выкарабкаться только половина граждан, а точнее 46,1 процента.

Все наши семьи в книге поделены на десять групп. Четыре из них - это группы бедности и риска стать бедными, у них доходы от 705 до 1371 кроны в месяц на душу. Но следующая, пятая группа с доходами на душу в 1552 кроны зависти не пробуждает. Доходы же в десятой группе составляют на каждого члена семьи около 7 000 крон в месяц. Все мы знаем, что среди нас живут люди несравнимо богаче этих. Их количество не так велико, чтобы составить десятую часть от всего населения страны. И потому распределение населения всего по десяти группам преуспеяния уже само по себе ослабляет чудовищный контраст благополучия и бедности.