Как течение реки Даугавы...

В гобелене, ведущем свою историю еще с XVII века, есть что-то таинственное. Может, от того, что все связанное с его появлением всегда несуетно, требует терпения, времени, особого погружения в себя.

У себя в Латвии Георг Барканс хорошо известен как архитектор и дизайнер, хотя настаивает на том, что однажды, много уже лет назад, именно гобелен стал для него основным и определяющим. Впрочем, в Академию художеств Барканса в свое время пригласили именно как специалиста по интерьерам. Но гобелен, по признанию художника, стал для него своего рода вызовом тем, кто считал, что это искусство оформителю не по зубам. Вызов обернулся призванием.

Всегда считалось, что гобелен это та область искусства, где мужчинам рядом с женщинами делать нечего. К подобному утверждению Барканс относится скептически, в конце концов и архитектура считается занятием мужчин, но сколько интересного сделано здесь представительницами прекрасного пола. Мы просто идем на поводу у стереотипов, резко разделяющих сферы искусства по половому признаку, а жизнь постоянно вносит коррективы в то, что кажется непререкаемым и неизменным. Что же до гобелена, то мужчины и женщины работают в нем на равных, фифти-фифти, можно сказать.

В какой-то мере гобелен можно считать продолжением живописи, но живопись в своих возможностях достаточно ограничена, хочешь не хочешь, а она нередко привязана к идеологии. Гобелен дает свободу, вам не надо на кого-то или на что-то оглядываться, вы вольны в темах, сюжетах. Сегодня Баркансу кажется, что в прошлом он все-таки что-то драматизировал в своих гобеленах, пытался что-то кому-то доказать. А доказывать ничего не надо, просто стоит верить в то, что тебя волнует, о чем хочешь сказать. Мы ведь не пытаемся убедить в чем-то Бога, просто делимся с ним своими бедами, но решаем-то их в результате сами. Между прочим, лучше всего гобелены смотрятся в интерьере храма, церкви, тут они особенно к месту.

Но, конечно, каждый художник живет в гуще жизни, и его не может не волновать все то, что в ней происходит. Творец пропускает через себя боль мира, но, выставляя свои работы даже в Дании, Швеции или Финляндии, где жизнь кажется такой устроенной и налаженной, Георг Барканс все равно сознает, что и там люди живут среди радостей и горестей, знакомых в любой стране... Потому что думать о близких, о жизни и смерти - удел любого человека.

К сожалению, сейчас гобелен не знает того внимания и успеха, каким пользовался еще лет десять назад, например, и все же он остается для Барканса той отдушиной, которая позволяет делать то, что ему особенно нравится, в чем по-прежнему может просто высказаться.

Свою выставку в Таллинне гость показывает впервые. На открытие в Зимний сад Национальной оперы пришло несколько старых друзей, пришли коллеги, а те, кому прийти что-то помешало, прислали свои поздравления. Так что, по мнению гостя, старая дружба наших стран снова возьмет верх над временными разногласиями. Между близкими соседями случаются порой мелкие обиды, но здесь требуется немного - подняться над ними, и это однажды обязательно произойдет.

Георгу Баркансу уже за семьдесят, этот возраст принято называть возрастом мудрости, потому стоит прислушаться к мнению мастера о том, что в конечном счете все проходит: проходит снобизм, остается сзади то, что казалось современникам броским и ярким. И грядущим поколениям в искусстве нашего времени самым интересным покажется все, связанное с человеком и миром вокруг него. Только это не разъединяет. Все решают не амбиции, а добрые чувства. "Искусство Георга Барканса утверждает веру в идеалы, - написано в предисловии к каталогу работ художника. - Спокойная, собранная, почти языческая красота его работ, как течение реки Даугавы, открывает нам незамутненное преклонение перед устоями природы, человечности, культуры..." Пожалуй, этим сказано все.

Виталий АНДРЕЕВ.