Два берега одной реки

Эстония и Россия уже при развале СССР заметно отличались друг от друга. С годами различия и вовсе стали разительными.

Далекие восьмидесятые

В 1985 году либеральные коммунисты затеяли перестройку. Им крупно не везло. Мало того, что те, кого обычно поминают вместе с дорогами, увлеклись антиалкогольной кампанией, так еще и аккурат в том же году после продолжительного взлета упали цены на нефть. То есть оказались подрезаны две основные статьи реальных доходов СССР. Для обновления одряхлевшей экономики были необходимы приличные инвестиции, а их стало еще меньше, чем было в неблагополучные годы стагнации, предшествовавшие периоду реформ. Те, кто обвиняют горбачевское правительство в нерешительности, в том, что перестройку ограничили одними лишь политическими преобразованиями, в общем-то правы, но не совсем. Помимо прочего, перестройщикам остро не хватало средств, без которых невозможно проводить модернизацию экономики.

Китайская модель для сравнения в данном случае бесполезна. Не только потому, что в Пекине прагматики возобладали над идеологами. Стране было попросту некуда деваться. После "культурной революции" народ Китая способен был годами вкалывать за жалкие гроши, лишь бы выкарабкаться из той пропасти, в которую завел их "Великий кормчий". Граждане СССР к середине восьмидесятых жили относительно благополучно и, зная о колоссальных природных ресурсах своей страны, ожидали, что давно заслуженное богатство свалится на них точно так же, как и на нефтяные королевства, эмираты и султанаты регионов Персидского залива и Юго-Восточной Азии. Поэтому идеи либерализма в смысле свободы вкалывать (добывать вожделенное богатство в поте лица) не воспринимались напрочь.

Да что обыватели; ученые-экономисты, не разделяя традиционные для России всенародные ожидания халявы, и обладая, казалось бы, фундаментальными экономическими знаниями, все-таки тоже серьезно просчитались. Они полагали, что огромный промышленный, а главное, научный потенциал СССР, если им правильно распорядиться, обязательно превратит страну в цветущую державу. Поэтому и появилась на свет знаменитая программа "500 дней", которая, судя по всему, чисто с научной точки зрения была правильной, однако с законами реальной жизни сочетаться не могла. Ибо назревал раздел собственности. И всей страны...

А в это время...

Эстония в те годы по большому счету шла параллельным путем. Хотя и с существенными отличиями. Предлагавшаяся Народным фронтом программа IME была совершенно нежизнеспособной. Однако реальная экономическая политика отличалась от российской (советской) большей прагматичностью: республиканская элита всячески добивалась максимально возможной самостоятельности, для чего в первую очередь необходима сильная экономика. По причине отсутствия сколь-нибудь крупных сырьевых запасов, ставка была сделана на либерализацию. Поэтому цены, например, Таллинн отпустил раньше Москвы на целый год...

В России в то время почти не звучало пресловутое словосочетание "русская идея". На каждом углу гремели требования больших свобод в политике и (в меньшей степени) в экономике. Которые за рамки митингов не выходили. В Эстонии вся политическая пена вздымалась на национальных идеях. Любые вопросы так или иначе увязывались с проблемами суверенитета. Что не мешало проводить более или менее разумную экономическую стратегию. Более того, умалчивая о том, какое политическое будущее готовится для неэстонцев в независимой Эстонии, местные политики сумели привлечь на свою сторону немало русскоязычных. И использовать их на референдуме по вопросу независимости в своих интересах.

Попытка

Как мы знаем (уже из истории), к середине девяностых российскую собственность (за исключением земельной) "благополучно" поделили. В основном. Худо-бедно страна стала похожей на капиталистическую. Особенно Москва.

К сожалению, реформы, начатые в 1992 году правительством Гайдара, фактически через полгода были прерваны. То есть не проводились вообще никакие преобразования, хотя никто не мешал гайдаровскую стратегию сменить на какую-то другую и все-таки добиться хоть каких-то перемен. То, что происходило далее, приписывали "младореформаторам" как стрелочникам, не более. Ибо еще летом 1992-го на трибуне российского парламента Гайдар доходил до бешенства, тщетно пытаясь объяснить рвавшим его в клочья депутатам, что вбухивание в аграрный сектор ничем не обоснованных миллиардов приведет к очередному витку инфляции. Которая сведет к нулю очень кратковременный и крайне ограниченный эффект вливаний, а затем ухудшит ситуацию даже по сравнению с настоящей. Так и вышло. Но виновниками обвала (и всех последующих!) объявили кабинет Гайдара.

Разумеется, ошибались и "младореформаторы", поощрившие, к примеру, лавинообразный рост экспорта сырья и полуфабрикатов, что привело к созданию тонюсенькой прослойки суперстремительно обогатившихся магнатов и к обвалу цен на сырье на мировом рынке в первой половине девяностых. Не говоря уже о том, что в рядах этих самых реформаторов было немало обыкновенных карьеристов, которые не сумели выбиться наверх в советское время и воспользовались псевдодемократической демагогией как безотказным средством для взлета во власть. Этим ребятам глубоко наплевать на реформы, государство, народ и на Россию в любых смыслах, так что действия их в основном несут разрушение и дискредитируют идею свободного общества.

Блеск

Кто-кто, а Эстония воспользовалась полугодичной стабильностью рубля на все сто. Летом 1992-го года была проведена первая на просторах бывшего СССР и весьма успешная валютная реформа, которая при бурной инфляции рубля могла просто провалиться. В сжатые сроки экономика страны была значительно переориентирована на Запад. Благодаря чему мы померзли всего одну зиму, тогда как литовцы, даже пережив торговую блокаду (довольно ограниченную, по правде говоря) в 1990 году, долгое время предпочитали традиционные связи и страдали от бесконечных перебоев в поставках из трудно капитализировавшейся России.

Крупные предриятия, ориентированные в основном на российский рынок, рушились одно за другим, однако высвобождавшаяся рабсила не перенапрягала рынок труда: часть кадров выезжали за рубеж (наровский, прежде всего), остальных поглощали бурно развивавшиеся торговля, обслуживание туристов, банки.

Эстония успешно задействовала главные ресурсы страны - политическую стабильность и предсказуемость правил игры в экономике. В то время, как в России после непродолжительного периода братания с Западом все сильнее становились настроения в духе: "Не продадим врагу ни одного завода, ни пяди священной земли!", в Эстонии львиную долю первичных капиталовложений обеспечили иностранные инвесторы. Многие из них, закрепляясь у нас, по большому счету готовили плацдарм для продвижения на Восток, которое у подавляющего большинства так и не состоялось...

Вакуум

Сменивший Гайдара Черномырдин очень уверенно говорил о том, что, в отличие от своего предшественника, не намерен насиловать Россию и будет проводить очень взвешенную экономическую политику. На деле это обернулось бесконечными компромиссами с левым большинством в Думе и отсутствием всяких перемен. Страна на годы застыла враскоряку, пребывая одной ногой в дремучем государственном монополизме, а другой - в диком, первородном капитализме. Самые уродливые явления в экономической жизни развились именно в тот период.

В то же время возобновились и традиционные для России поиски мифической "русской идеи". Не сумев в одно мгновение построить процветающее либеральное общество, россияне, привыкшие при первой же неудаче пятиться назад, затосковали по временам, когда они были в тоталитарной и бедной, но Империи. Поскольку воссоздать ее было невозможно, постановили считать, что Россия и так супердержава. А несогласных стали стращать боеголовками.

Довольно долго России крупно везло. Народ терпеливо сносил многомесячные задержки зарплаты в государственном секторе. К середине девяностых заметно улучшилась ситуация в мировой экономике. Пока цены на сырьевые товары закрепились на достаточно высоком уровне, стране удавалось не только держаться на расстоянии от пропасти, но и во второй половине девяносто седьмого строить планы сокращения дефицита государственного бюджета. Все отчетливее зазвучали соображения, что не так уж плох этот Запад. В поисках национальной идеи стали даже присматриваться к Франции.

Но тут как назло ударила первая волна мирового кризиса, обвалились цены на углеводороды и цветные металлы - основу российского экспорта. Со всей очевидностью обнажилась однобокость, ущербность российской экономики. И меньше, чем за год страна скатилась в небывалый кризис...

Такие разные

В Эстонии кризисные явления начались примерно в то же время. Однако их интенсивность с российскими потрясениями несоизмерима. Даже августовские события, серьезно снизив темпы роста экономики, не привели (во всяком случае пока) к абсолютному падению.

И дело не только в том, что наша экономика куда более разносторонняя, нежели российская. И не только в том, что Эстонии, в отличие от дискредитировавшей себя России, серьезную помощь оказывает в последние месяцы резко возросшее внедрение иностранного капитала, по дешевке скупающего акции ослабевших предприятий. Эстонский политико-экономический истеблишмент никогда не страдал комплексом поруганной Империи, совершенно резонно видит будущее страны в составе стремительно объединяющейся Европы, а самое главное, никогда не задавался вопросом, придерживаться стране и народу западных ценностей или нет.

Российская элита, привыкшая к тому, что объединения до сих пор шли вокруг Москвы (причем силой), очень болезненно реагирует на предложение присоединяться к Европе. К сожалению, все еще жив миф о "третьем Риме". Западные либеральные ценности в стране, в которой до сих пор очень мало реальных свобод, не находят понимания. Хотя и Азия россиянами (расово стопроцентно европейцами) не воспринимается своей. Плюс к тому, колоссальные ресурсы при относительно небольшом населении (на каждого жителя приходится свыше 1 кв. км!) позволяют вести стране по сути иждивенческий образ жизни, основанный на варварской эксплуатации природных богатств. Вернее, позволяли до самого последнего времени, пока не разразился кризис...

Все еще будет

Конечно же, российская неопределенность не вечна. И есть еще надежда на то, что страна в конце концов изберет, быть может, своеобразный, но вполне продуктивный путь развития. Как это сделала в свое время Япония, над которой во второй половине прошлого века смеялись европейцы и американцы, потому что им никак не удавалось обучить подданных "Страны восходящего солнца" управлению паровозами и пароходами (сегодня над европейцами и американцами смеются японцы, по общему признанию давно живущие в третьем тысячелетии). Вероятен даже подлинный экономический бум, который с лихвой компенсирует десятилетия российского топтания на месте.

Что касается Эстонии, вожделенное включение страны в ЕС на первом этапе принесет немало пользы, однако какое-то время спустя Эстонии, скорее всего, придется покинуть гостеприимное европейское семейство. Ибо посредством ЕС европейцы пытаются создать максимально самодостаточный огромный рынок, предельно защищенный от вторжения напирающих на дряхлеющих европейских старцев все той же Японии, США, а главное - бурно развивающихся азиатских "тигров" и "драконов". Так что странам, еще способным развиваться в рамках Европейского Союза будет тесно. Думается, это вопрос ближайших десятилетий.

Не исключен вариант, что Россия, выбрав продуктивный путь развития, со временем станет привлекательным центром притяжения для формирования успешного экономического союза, способного включить в себя страны Восточной Европы, Средней Азии и Ближнего Востока (например, Турцию, которая тщетно стучится в дверь ЕС и с Россией имеет много больше общего, нежели с Германией или Францией).

Может быть, к этому союзу присоединится и Эстония?

Вас озадачил

Андрей ДЕМЕНКОВ.