Русское меньшинство в ЭстонииVene vahemus EestisПриводимая нами в переводе статья является, по сути дела, рефератом отдельных глав исследования датского ученого Анаса Бруна, который несколько лет проработал в Эстонии, изучая историю и современные проблемы местных русских. Сейчас Анас Брун, кстати, хорошо владеющий русским языком, является сотрудником Центра славистики Оденского университета. Мнение датского ученого ценно для нас потому, что, во-первых, данную проблему он изучал, как принято говорить, "в месте событий", то есть непосредственно соприкасаясь с объектом исследования. Во-вторых, это свежий взгляд человека со стороны, могущего, в силу традиционно демократического воспитания и образа мышления, достаточно объективно оценить прошлое и настоящее русского меньшинства в Эстонии...Анас Брун считает, что у русских, живущих в Эстонии, долгое время отсутствовало чувство национального самосознания. А также - сознание национального меньшинства.
До войныГоворя о чувстве национального самосознания, мы признаем, что оно вечно и присуще всем народам. Тем более вызывает удивление замечание Анаса Бруна о том, что в начале нашего века у живших в Причудье русских староверов совершенно отсутствовало чувство национального. Для них, принадлежащих к определенной религиозной общине, оно не имело особого значения. Процесс национального пробуждения эстонцев обошел их стороной. У староверов не сформировалась национальная элита, жить же они продолжали бедными феодальными крестьянами.В эстонских городах прогрессивные государевы чиновники создавали русские литературные клубы и культурные общества, при этом не имея никаких контактов с местными русскими крестьянами. Подобная отчужденность, конечно же, не способствовала пробуждению чувства национального самосознания у многих здешних русских. Свои наблюдения Брун подкрепляет следующими любопытными данными. В 1918 году в Эстонии проживало 8 процентов русских, 1,7 - немцев, 0,4 - евреев, 0,7 - шведов. Совсем малочисленные общины евреев и шведов, имевшие достаточно развитое чувство национального самосознания, использовали возможность создания культурных автономий. Самая же большая община русских - нет. Русские даже не воспользовались возможностью участия в работе местных самоуправлений.
Национальное пробуждениеОно стало наблюдаться у русских, начиная с 1920 года. Этому способствовал приток беженцев из большевистской России, которые открыли в Нарве русскую гимназию для эмигрантов, а в Печорах - духовную семинарию. В этом движении стали принимать участие и местные русские. В 1920 году образовалась первая в Эстонии русская партия - Русский Национальный Союз. Вскоре ее представитель даже стал членом парламента. В Нарве начали действовать культурные, литературные и образовательные кружки, просветительские общества. В 1920-40-х годах эти объединения и общества проводили масштабные фестивали под названием "Русские дни просвещения".В 1923 году по инициативе русских учителей и эмигрантов был создан Союз русских просветительных и благотворительных обществ Эстонии. В него вошли русские культурные общества, женские, спортивные, молодежные и детские организации. Союз организовывал в Нарве и Ивангороде русские праздники песни и другие мероприятия. Тем самым эстонские русские начали создавать свою искусственную культуру, свое воображаемое общество. Анас Брун замечает, что русское меньшинство ставило себе в пример культурные традиции эстонцев вплоть до певческих праздников и создавало свои общественные организации, наподобие эстонских. Шел параллельный процесс, что создавало между эстонцами и русскими атмосферу особенно хорошего взаимопонимания.
Советская РоссияОднако в 1939 году русская партия и Союз просветительных и благотворительных обществ направляют президенту Пятсу жалобу, в которой указывается на эстонизацию русских школ, принуждение к изменению русских имен и фамилий на эстонские, что русских крестьян обвиняют в лености, хотя их поля были намного в худших условиях. Основанием этому, по мысли Бруна, явилось восстание 1924 года. Эстонцы боялись, что после него русское меньшинство будет поддерживать эстонских коммунистов и просить помощи у Советского Союза. Хотя, по мнению Бруна, местные русские не отождествляли себя с Советской Россией, так как прожили в Эстонии довольно долгое время. Да и Россия искала контакты в основном с эстонским пролетариатом, а не с русским меньшинством.Анас Брун заключает, что до 1940 года русское меньшинство в Эстонии оставалось как бы на периферии, будь-то экономические, культурные или образовательные процессы, а также и географически. С другой же стороны, у русских уже имелась своя партия, общественные организации. Русские переживали период национального возрождения, и до создания культурной автономии оставался лишь небольшой шаг.
Осознание меньшинстваАнас Брун утверждает, что в современной Эстонии у русскоговорящих жителей отсутствует сознание того, что все они принадлежат к национальному меньшинству. В советский период русским думалось, что, по крайней мере, в СССР других народов и не существует. Все были людьми советскими. Они так и говорили, что советский народ - это новая общность людей, новая нация. Но у этой новой нации отсутствовало чувство национального единения, что присуще каждому народу в отдельности.У русских, живущих в Эстонии, по мысли Бруна, также отсутствует чувство национального меньшинства. Их семьи существуют изолированно друг от друга, без чувства этнической общности, где есть свои признанные лидеры, четкая структура, идеология, мифы. Брун отмечает, что причиной отсутствия у местных русских чувства национального самосознания, а также меньшинства, является то, что через территорию Эстонии прошло очень большое число иммигрантов. В годы Советской власти здесь проживало короткое или долгое время в общей сложности несколько миллионов русских. Их потоки постоянно сменяли друг друга. Более 70 процентов живущих в Эстонии русских - уроженцы других краев. Это и является одной из причин того, что у местных русских нет чувства национального единства. Другая же причина, по мнению Бруна, резкое увеличение численности русскоговорящего населения (с 8 процентов до 30-ти). Это одно из главных условий того, что делает их чужими по отношению друг к другу, создает трудности в организации и развитии обществ и объединений, развития культуры. Брун отмечает, что русские всегда жили изолированно от эстонцев. 99.4 процента из них не знают эстонского языка. Очень мало смешанных браков. А 90 процентов живущих в Эстонии русских не имеют постоянных контактов с коренными жителями страны.
ИзолированностьБрун констатирует, что в советское время русские жили в Эстонии как в России, почти не соприкасаясь с культурными и общественными процессами в республике. Читая некоторые русские печатные издания, где об эстонцах говорят как о ярых националистах, можно предположить, что тенденция к изолированности в скором будущем не уменьшится. Изолированность русских гораздо большая, чем думают эстонцы. Почему пытаются изолироваться? Отвечая на этот вопрос, Анас Брун прибегает к помощи статьи Самюэля Хантингтона "Конфликт цивилизаций?". В ней Хантингтон отмечает, что в Эстонии налицо конфликт двух цивилизаций - лютеранской и православной. И что лютеранский образ жизни русским чужд, далек их душевному складу и характеру. Этим и объясняется то, что русские сторонятся эстонцев. Коммунист может превратиться в демократа, но русский не может изменить свой образ мышления, в основе которого лежит православная вера. Хантингтон заключает, что различие этих двух цивилизаций слишком велико и делает невозможным интеллектуальный диалог.
ОбразованиеАнас Брун считает, что большинство местных русских, в отличие от необразованных и глубоковерующих крестьян Причудья, - жители городов и имеют, как минимум, среднее образование. Это обстоятельство все-таки делает диалог возможным. Брун не верит, что изоляция тотальна. В доказательство тому он приводит мнения некоторых эстонских ученых о том, что около половины живущих в Эстонии русских считают себя в той или иной степени эстонизированными, и им было бы трудно жить в славянской среде. Это указывает на то, что некогда противоборствующие цивилизации постепенно начинают сближаться.Райво ЮУРАК. |