Взяточничество в Эстонии защищено законом

В середине февраля Урмас Арумяэ, адвокат бизнесмена Мати Кебина, отнес в Полицию безопасности чистосердечное признание в даче взятки помощнику мэра Таллинна Эве Финк и старейшине Ныммеского района города Вернеру Лоотсманну. За место директора Центрального рынка он должен был заплатить им 400 тысяч крон. В своем заявлении Кебина утверждал, что кроме упомянутых чиновников деньги от него получили также погибший в автомобильной катастрофе помощник мэра Аго Нааритс и заместитель старейшины Ныммеского района Юри Йыгева. За аренду Ныммеского рынка он заплатил им полмиллиона. В конце февраля Мати Кебина сказал, что он забирает свое заявление, так как написал его в шоковом состоянии, до которого его довели угрозы. Несмотря на это, полиция отправила документ в прокуратуру, в которой решили, что Полиция безопасности должна начать расследование.

Когда бизнесмен Мати Кебина забирал признание в даче взятки городским чиновникам, он знал, что поступает правильно. При нынешней системе правосудия признаться в даче взятки - все равно что броситься грудью на амбразуру. Если бы расследование подтвердило дачу взятки, Кебина превратился бы в такого же козла отпущения, как помощник мэра Эве Финк, старейшина Ныммеского района Вернер Лоотсманн и остальные предполагаемые коррупционеры, которых он назвал в своем заявлении. Положение Кебина осложняет также тот факт, что у него уже была судимость. Многие следователи в полиции тоскуют по криминальному кодексу ЭССР. Если в те времена человек признавался, что сунул какому-то чиновнику 100 рублей, у следователя было право освободить его от ответственности своим распоряжением. Эта оговорка делала чиновников недоверчивыми - поди знай, вдруг выдаст? Отсутствовала связь между тем, кто давал, и тем, кто брал. Теперь же эта связь делает их зависимыми друг от друга, и они оба могут оказаться соседями на тюремных нарах. В те времена государство считало, что брать взятки - гораздо большее преступление, чем их давать.

Взяткодатель гадает на ромашке

Сейчас же жизнь следователя, разбирающего дела о взятках, особенно трудна. Он обречен без конца разбираться с доходами подозреваемых, чтобы найти какие-то документальные подтверждения. Если же появляется чистосердечное признание, то это еще больше затормаживает дело. Если бы Кебина сознался в даче взятки во времена ЭССР, он бы легко отделался. Но согласно действующему закону, от ответственности за дачу взятки освобождает суд, который должен установить, что человек явился в "органы" действительно добровольно. В то же время взяткодатель должен гадать на ромашке - признают его виновным или нет. Ему легче промолчать, чем пережить весь этот процесс. "А вдруг суд установит, что признание меня заставил написать адвокат, что я не сделал это абсолютно добровольно?" - задумался Кебина. К тому же установлено, что то, за что он давал взятку, он получил - тогдашнему помощнику мэра Аго Нааритсу он заплатил еще в 1995 году. Еще один минус Кебина. Ведь прокурор станет говорить, что он должен был сразу же сообщить об этом в полицию! Целый ряд известных юристов восклицает в один голос: сейчас только дурак может признаться в даче взятки. Опытный правовед Юри Кальювеэ считает, что если человека, признавшегося в даче взятки, освободить от ответственности уже во время следствия, он не откажется затем от своих показаний.

Никто не хочет пойти под суд

Заместитель государственного прокурора Алар Кирс говорит, что взяточничество в нашем государстве ликвидировано. Это означает, что если никто не станет являться с повинной, этот вид преступления просто не будет отражен в статистических данных. Ведь только очень глупый человек захочет, чтобы его судили. Старый закон был гораздо правильнее. Чем скорее изменят нынешний закон, тем лучше. Бывший полицейский Койт Пикаро также считает, что старый закон был лучше. По-человечески можно понять, что тем, кто приходит в полицию с повинной, трудно пережить судебную процедуру, которая может тянуться годами. В феврале 1998 года в Рийгикогу обсуждалась возможность более мягкого отношения к взяткодателю, пришедшему с повинной. Это предложение рассматривала временная комиссия по реформе собственности, которую возглавлял Феликс Ундуск, но оно так и не было принято. Члены Рийгикогу посчитали, что взяткодатель, признавшийся в преступлении, не достоин помилования, к тому же правительство и так занято выработкой методов борьбы с коррупцией. Что это были за методы - сейчас уже никто не помнит. Профессор Уно Меристе считает, что некоторые влиятельные законодатели заняты тем, чтобы вмонтировать в правовую систему некие лазейки, позволяющие адвокатам делать деньги на оправдании преступников. По мнению Меристе, многие чиновники сейчас считают законотворчество своей монополией, причем далеко не все они пытаются искренне улучшить и упростить законы.

Количество дел по взяточничеству, зарегистрированных в 1993-1998 годах

Принятие взятки Посредничество Дача взятки

1993 33 0 12

1994 26 3 13

1995 34 3 7

1996 55 1 22

1997 23 1 14

1998 31 1 8

Самые крупные дела о взяточничестве в Эстонской Республике

1993 г. - Заведующий жилищным и коммунальным хозяйством таллиннского порта предложил за взятку сдать в аренду помещения цене в сто раз меньше рыночной. Обвинение сочли бездоказательным, до сих пор этот человек работает на том же месте.

1994 г. - Бизнесмен Индрек Тооме дал взятку сотруднику полиции, чтобы купить паспорт знакомому бизнесмену. Директора тюрьмы Эмари Николая Должикова обвинили в том, что он брал взятки от заключенных для улучшения условий их жизни.

1996 г. - Адвокату Монике Мяги было предъявлено обвинение в попытке дать взятку судье. Дело закончилось оправданием адвоката.

1997 г. - Полицейский был признан виновным в получении взятки от винного магазина в Таллинне за молчание о продаже скрытого товара. Пограничный чиновник, полицейский и двое сотрудников Департамента по гражданству и миграции были обвинены в незаконной доставке 15 курдов из Ирака в Эстонию.

1998 г. - Андрес Аавик, комиссар дорожной полиции Эстонии, был обвинен в том, что частные лица и фирмы оплачивали счета полицейских за бензин. Ведется следствие, весной, возможно, состоится суд. 10 работников Иклаской таможни были обвинены в пособничестве контрабандистам. Ведется следствие.

Государственный прокурор Индрек Меэлак утверждает, что министр юстиции Пауль Варуль требовал от прокуратуры прекратить криминальное дело против Рейна Каарепере и предлагал прокурору, занятому этим делом, взятку в миллион крон. Обвинения висят в воздухе.

Археолог Велло Лыугас подозревает, что известный бизнесмен Леонид Апананский дал взятку с целью прекратить археологические исследования на участке за магазином "Стокманн", так как хотел приобрести этот участок в собственность. Обвинения повисли в воздухе.

Виркко ЛЕПАССАЛУ.

("LUUP").