Может ли не эстонец стать другом?

Интеграция некоренных жителей - тема горячая. По мнению скептиков миллион эстонцев не в состоянии интегрировать в свое общество полмиллиона неэстонцев (преимущественно русских). И если бы такое стало возможным, вопрос: сохранились ли бы тогда эстонский язык, культура, национальное самосознание? Две трети эстонцев видят в русских в большей или меньшей степени угрозу сохранности собственной нации. Но ситуация не слишком драматична, поскольку только 14 процентам эстонцев угроза видится большой, 49 процентов ощущают ее лишь в некоторой степени, а по оценкам четверти эстонцев - ее вовсе не существует.

Скептики и оптимисты

По мнению эстонцев-скептиков, 50 лет оккупации показали, что, живя раздельно и достаточно независимо друг от друга, обе национальные группы способны обходиться без взаимных контактов. По оценкам оптимистов, интеграция необходима и, несомненно, возможна. Необходима уже потому, что некоренные жители покидать Эстонию не намерены. Чтобы обеспечить стране безопасность и стабильность развития, из них необходимо сформировать лояльное государству гражданство. Как скоро такая задача разрешима, никто ответить не может. Интеграция всех без исключения неэстонцев - задача трудная уже потому, что говорящее по-русски население делится на контрастные подгруппы.

Высокая степень готовности к интеграции характерна для не эстонцев, имеющих эстонское гражданство, они составляют треть некоренных жителей. Такие граждане - элитарная группа среди не эстонцев, уровень доходов и материальной обеспеченности людей ее составляющих выше, чем у среднестатистического эстонца. Это люди образованные, имеющие большой интеллектуальный потенциал. 54 процента из них свободно или хорошо владеют эстонским, 61 процент родились в Эстонии, многие работали или работают в эстонских коллективах. Некоренных граждан проще интегрировать в эстонское общество еще и потому, что 46 процентов из них считают себя обэстонившимися, они многое переняли из образа жизни и поведения у коренного народа. Знание эстонского языка позволяет им свободно ориентироваться в происходящем в стране, быть в курсе развивающихся процессов, понимать устремления эстонцев, ход их рассуждений, они эффективней остальных неэстонцев конкурируют на рынке труда.

И все же наивно было бы полагать, что в лице неэстонцев, имеющих эстонское гражданство, мы имеем дело с ассимилировавшейся группой, плавно вливающейся в эстонское общество, члены которой в будущем станут стопроцентными эстонцами. Дело идет прежде всего об элите говорящего по-русски населения, которая по своему душевному настрою и ценностным ориентациям, несомненно, значительно ближе к представителям русской национальности, чем к эстонцам. И хотя граждане неэстонского происхождения значительно продвинулись в интеграционном процессе, тем не менее и для них интеграция еще только начинается. 44 процента из них чувствуют себя отторженными и второсортными, их уверенность в эстонском государстве еще только формируется.

Средняя степень готовности к интеграции характерна для неэстонцев без гражданства (обладателей паспортов иностранца), которые составляют почти половину некоренных жителей страны. Группу представляют в основном молодежь со среднеспециальным образованием и рабочие среднего возраста. Половина из них родилась в Эстонии. Из неэстонцев без гражданства свободно или хорошо владеют эстонским языком только 13 процентов, незнание языка является для группы главным препятствием на пути к гражданству. У этой группы заметно меньший интерес к происходящему в Эстонии, чем у остальных граждан, отсюда и слабая проэстонскость.

Низкая степень готовности к интеграции у граждан России, составляющих пятую часть некоренных жителей Эстонии. Тут мы имеем дело с трудно интегрируемой группой, которая настроена преимущественно пророссийски, у нее низкий уровень образования. В социальном плане группу составляют в основном пенсионеры и низкооплачиваемые рабочие. Местные российские граждане плохо приспосабливаются к условиям рыночной экономики, практически не владеют эстонским (язык знают лишь 6 процентов). Из-за языкового барьера они мало интересуются происходящим в Эстонии, ее культурой и политикой.

Эстонцы не верят, что, получив гражданство, неэстонцы интегрируются в их общество. Еще меньше верят в это сами неэстонцы, решившие остаться жить в Эстонии. Для интеграции необходимо нечто большее, чем экзамен на гражданство. Эстонцы оценивают степень интегрированности некоренного жителя по четырем важнейшим для себя признакам: 1. Положительно ли он относится к эстонскому государству (признак считают очень важным 46 процентов эстонцев).

2. Лоялен ли он (35 процентов).

3. Будет ли защищать страну (35 процентов).

4. Насколько хорошо владеет эстонским языком (26 процентов).

Принципиальная готовность

Предъявляя перечисленные выше требования, эстонцы хотят, чтобы и у неэстонцв было чувство ответственности за эстонское государство, желание способствовать его развитию и защищать его. Им важна принципиальная готовность человека считать Эстонию своей родной страной, им важно знать, каково его отношение к эстонцам, ценностям эстонского общества и его идеалам. Принципиальная готовность является базой для так называемой углубленной интеграции, при которой человек чувствует себя полноправным членом эстонского общества.

Цель достичь трудно, поскольку неэстонцы не доверяют эстонскому государству, чувствуют себя в нем отторгнутыми, неуверенными. Лишь 56 процентов неэстонцев считают Эстонию своей родиной. Чувство родины у большинства еще только формируется. Даже среди неэстонцев, имеющих эстонское гражданство, многие называют родиной Россию или иные государства СНГ. Неэстонца без сформировавшегося чувства Эстонии-родины интегрировать трудно. Люди, считающие родиной какое-то иное государство, имеют лишь слабую связь с тем государством, в котором живут, им безразличны его устремления, идеалы и т.д. Они не испытывают глубокого чувства ответственности за будущее этого государства.

Как сформировать положительное и лояльное отношение к Эстонии у некоренного населения, не имеющего гражданства или имеющего гражданство России, составляющего две трети страны? Сможет ли эстонское государство решить эту трудную задачу?

Ирис ПЕТТАЙ,
руководитель проекта Института открытого общества.