Язык и законЯзыковая политика Эстонии попала под огонь критики комиссара по делам национальных меньшинств ОБСЕ Макса ван дер Стула. По его оценке, поправки к закону, требующие знания эстонского языка от народных представителей и работников торговли, не соответствуют европейским стандартам. Возникает вопрос, каковы же эти самые стандарты, из которых следует исходить Эстонии? Во-первых, важно знать, что так называемый европейский стандарт может означать две вещи. Есть юридический стандарт, то есть стандарт международного права, и политический стандарт. Первый означает обязательные правовые нормы, второй - "как это делается в Европе". Обязательными для нас могут быть только правовые нормы, в противном же случае мы имеем дело лишь с политическим давлением. Но Эстония стремится в Европу, поэтому политические стандарты имеют и большое практическое значение. Однако подобную критику можно парировать политическими аргументами. Такая разъяснительная работа - задача внешней политики Эстонии и пробный камень ее мастерства.Ван дер Стул считает, что, согласно международному праву, языковая дискриминация недопустима. Изменение в законе разделит граждан Эстонии в том смысле, что потребует от желающих баллотироваться в парламент знания эстонского языка. Можно утверждать, что это требование носит дискриминационный характер. Государство вправе потребовать знания эстонского языка от ходатайствующего о гражданстве Эстонии, но если человек уже стал гражданином, к нему нельзя применять языковых ограничений. Парадоксальным является право гражданина, не владеющего эстонским, сидеть в парламенте и ничего не понимать - если его туда изберут. Если бы гражданство Эстонии предоставлялось без языкового требования, эту проблему пришлось бы решать по-другому. Как юрист я бы посоветовал отказаться от предъявления языковых требований к кандидатам в парламент - это требование нельзя аргументировать перед лицом международного права. В Европе вообще не принято применять языковые требования в частной сфере. Требование, чтобы работники торговли могли общаться на эстонском языке, является именно таким предписанием. Вопрос в том, является ли европейская практика обязательной для Эстонии в правовом смысле? Правовой характер правила носит спорный характер. Оно не должно быть обязательным для Эстонии в правовом смысле. Ведь никто не запрещает продавцам в магазине общаться на русском языке, просто от них требуется умение обслужить покупателей на эстонском языке. Эстонии придется столкнуться с серьезной проблемой: согласно традиционному подходу к правам человека, языковые требования, предъявляемые к продавцам в магазинам, могут принять за дискриминацию. Поэтому можно предсказать, что, когда эта поправка вступит в силу, какой-нибудь русскоязычный житель Эстонии пожалуется на это требование в Европейский суд по правам человека. В этом споре Эстония могла бы сослаться на международное право: наряду с правами человека в международном праве существуют и коллективные права человека. Каждый народ имеет право на сохранение своего языка и культуры. Если мы сможем доказать, что языковые требования, предъявляемые к продавцам магазинов, необходимы для сохранения эстонского языка, Эстония может даже победить в этом споре. В дальнейшем же при формировании эстонской языковой политики нужно больше учитывать требования международного права. Открытое вступление в разногласия с международными нормами для Эстонии чревато скорее политическими потерями, чем выигрышем. Но прежде всего борьба за право пользоваться эстонским языком должна начинаться с нас самих. От принудительных постановлений не будет никакого толку, если эстонцы будут переходить на русский язык при общении с неэстонцами в бытовых ситуациях.
Лаури МЯЛКСОО, ("Postimees").
|