Diagnosis

- Термин "диагноз" один из наиболее загадочных и ужасных ритуальных и магических терминов медицины. Часто диагноз бывает страшнее обвинительного приговора. Приговор можно обжаловать в суде высшей инстанции: подать кассационную жалобу, апелляцию, наконец, прошение о помиловании. Диагноз, даже поставленный под вопросом, обжаловать негде. Адекватность поставленного диагноза свидетельствует не тот, кто его поставил, но патологоанатом после вскрытия бездыханного тела. Что означает термин диагноз с точки зрения медицины и когда он появился?

- Выбранная нами тема является одной из наиболее сложных в медико-философском смысле. Наш опыт показал, что не только врачи, но и обычные читатели хорошо понимают суть нашей беседы. Конечно, это требует от них определенной работы ума. Понятие диагноза более или менее определенно сформировалось в XVIII веке, а частью врачебного ритуала диагноз стал только в XIX веке, когда он получил медицинское и философское обоснование. Формирование клинического диагноза было связано с появлением взгляда врача в поле знаков и симптомов. Симптомы позволяют сделать прозрачным видимый и невидимый лик болезни. Роль знака такова, что, будучи диагностическим, он свидетельствует то, что происходит в данный момент. Знак анамнестический позволяет понять происхождение болезни. Знак прогностический объявляет то, что произойдет вскоре. Исследование устанавливающих прав знаков и симптомов означает, что впредь существо означаемого - сердцевина болезни - полностью исчерпывается во вразумительном синтаксисе означающего. Мы имеем дело со структурой, в которой артикулируются пространство, язык и смерть - то, что в современном мире называется клинико-анатомическим диагнозом...

- Мы вернулись в прозекторскую...

- ...Мы из нее и не выходили. Диагноз образует историческое условие медицины, которое воспринимается нами, как позитивное. Позитивное приобретает глобальный смысл: болезнь отрывается от страдания. На протяжении веков страдание было родственно болезни. Теперь болезнь обретает в наблюдаемости смерти законченную форму, в которой ее содержание проявляется в позитивных терминах.

- Мне бы хотелось увести разговор немного в сторону и напомнить, что смысл пребывания нашего предка в Раю состоял в том, чтобы давать наименования окружающим его предметам. Адам был первым поэтом. Через наименование (имя) предмет тварного мира получает сущность. Предмет без определенной сущности не имеет смысла. Древние маги тщательно скрывали свои личные имена, полученные при рождении, потому что тот, кто узнавал личное имя, тот и получал полную власть над магом. В основе термина "диагноз" лежит греческое слово diagnosis (распознавание) - определение сущности заболевания. Если следовать древней магической логике, то диагноз как определение сущности болезни должен был бы давать врачу власть над болезнью. Но в последнее время мы наблюдаем в современной медицине тенденцию к тому, что врач в достаточно сложных случаях уклоняется от постановки диагноза. Отсюда множество диагнозов, поставленных "под вопросом", и обилие ни к чему не обязывающих диагнозов в стиле "астенический синдром" или "ОРЗ" - острое респираторное заболевание. Вы приходите к врачу с конкретной жалобой, а вас начинают гонять по специалистам, назначать вам все мыслимые и немыслимые анализы, и так до тех пор, пока круг не замкнется диагнозом "астенический синдром", "ОРЗ" или "заболевание под вопросом".

- Чтобы правильно понять возникновение феномена "диагноз под вопросом", необходимо вспомнить о том, что болезнь, мыслимая по отношению к природе, долгое время была неоднозначным негативом. Причины, формы и проявления болезни объявляли себя не иначе, как окольным путем. Болезнь, воспринимаемая по отношению к смерти, становится исчерпывающе открытой - поддающейся эффективному рассечению речью и взглядом. Именно тогда, когда смерть была познавательно интегрирована в медицинский опыт, болезнь смогла отделиться от контрприроды и обрести плоть в живой плоти страждущего человека.

- До судебной реформы 1864 года российское правосудие знало не два вида приговоров (оправдательный и обвинительный), а три. Причем, третий - "оставление в подозрении" - по тяжести своих социальных последствий был гораздо хуже, чем приговор обвинительный. Помните, у Достоевского в "Преступлении и наказании" следователь Порфирий Петрович определенно намекает Раскольникову на перспективу "оставления в подозрении". Убийца старухи процентщицы выбирает каторгу потому, что определенность лучше, чем неопределенность. Раскольников боится именно неопределенного приговора. Мы ведь тоже боимся медицинского диагноза "под вопросом".

- Подмечено удачно. Принцип реальности и определенности, характерный для прошлого, в настоящем времени уступает принципу симуляции и неопределенности. Знак не обязан больше означать что-либо определенное. После того, как сформировался врачебный диагноз, выраженный медицинским языком, появилась необходимость найти ему место в системе "власть - медицина". Диагноз был помещен на внешне поверхностном, но на самом деле глубоко скрытом уровне. Уровень этот скрыт потому, что формула описания (диагноз) есть одновременно саморазоблачение. Саморазоблачительность диагноза включает в себя дискурсивное пространство трупа - раскрытую внутренность - область возникновения первопричины и проявления истины. Равновесие медицинского опыта требует, чтобы взгляд врача, устремленный на больного, и диагноз покоился на видимом и устойчивом основании смерти. Клинико-анатомический диагноз есть историческое условие медицины.

- В проблеме определения сущности объекта есть оборотная сторона. Если предмет без имени не имеет сущности, то, стало быть, могут существовать имена (наименования) без предмета, а применительно к нашей теме - диагнозы без болезни. Имя без объекта, который оно обозначает, само по себе становится грозным оружием. И здесь я снова хочу увести разговор в сторону. В начале 20-х годов поэт (!) Велимир Хлебников пытался определять сущности, принадлежащие не только к словам, но к слогам и отдельным звукам. Рядом с ним поэты-заумники пытались писать стихи на "собственом языке" (sic!). Вот гениальная бессмыслица, придуманная Алексеем Елисеевичем Крученых: "ДЕР ГИБЕН ГАГАЙ КЛОПС ШМАК АйС ВаЙС, КАПЕРДУФЕН - БИТТЕ!" В последнее время нас все чаще стали окружать слова, за которыми ничего не стоит. Борьба с такими словами отнимает много времени и личного здоровья, вносит раздор в социум и даже может привести к кровопролитию. "Иллегальные мигранты", "оккупанты", "колонисты", наконец, "иностранцы" - сколько сил было потрачено в Эстонии на борьбу с этими терминами-пустышками? Сегодня в ходу модный термин "интеграция" - та же пустышка, но государство и общество уже по уши увязли в этом термине. С точки зрения медицины, что представляет из себя диагноз без болезни?

- Помнится, мы уже говорили о субъектах - определяющих сущность - и объектах - тех, чья сущность определяется. Если говорить о больном (пациенте), то конечная стадия его объективации - мертвое тело на каменном столе в прозекторской. И вот парадокс: определив сущность пациента и его болезни, мы получаем мертвое тело, лишенное человеческой сущности. Знак, не означающий нечто определенное, - это конец диагностики, конец диалектики означающего и означаемого. Мы вступили в эру симуляции, наступление которой знаменует полная взаимозаменяемость диалектически противоположных сущностей. В моде красивое заменяется уродливым, в политике - правая ориентация левой, в прессе - истинное логичным, в медицине - болезнь диагнозом. Противоречия становятся неразрешимыми, потому что господствует код, основанный на принципе нейтрализации и индифферентности. Диагноз без болезни - это симуляция симуляции. Сегодня господствует представление о современном мире, как о мире симулякров - фантомов сознания, кажимостей. Выдавая отсутствие за присутствие, симуляция уничтожает различия между реальным и воображаемым. Сама по себе симуляция бессмысленна, но в этой бессмыслице есть соблазн и совращение. Диагноз без болезни есть врачебный соблазн.

- Приходя к врачу с субъективной жалобой на физическое состояние, мы подсознательно вымогаем у него диагноз. Пациент, совращающий врача, - это довольно распространенная картина в современных клиниках. Сюжет так и просится на античную фреску или полотно голландских живописцев. Именно эта тема: "Пациент, совращающий врача" - станет предметом нашей следующей беседы.