А королева Франции жила в другом дворе...

Анна ЛИТВИНЮК.

Поток мыслей и воспоминаний уносил нас далеко, мы говорили о настоящем, о совсем недавнем прошлом и о том, что происходило очень давно, не в этом веке и не в нашей стране. Поток сознания моего героя лился как безудержная горная река, и казалось, иногда уводил нас очень далеко от предмета разговора. Но позже становилось совершенно ясно, что все эти, на первый взгляд, разрозненные мысли и цитаты работали только в одном интересующем нас обоих направлении: как человек заражается неизлечимой болезнью - театром, когда назад уже возврата нет, и обыкновенный(?!) человек превращается в актера.

Нас воспитали как дворян

Настоящий актер напоминает коллекционера: накопление впечатлений и ощущений, которые он использует в подходящей ситуации на сцене и в жизни, происходит постоянно. Воспоминания актера Русского драматического театра Владимира Антиппа во время нашего разговора накануне его юбилея поначалу привели нас на крышу одного старого таллиннского дома к мальчишкам, которые болели Пушкиным, а еще - Дюма, безудержно фехтовали, играли в гвардейцев короля и мушкетеров, совершая безумные поступки, столь свойственные юности.

Рассматривая старые не очень четкие фотографии, где в картинных позах запечатлены сражающиеся на гребне крыши юноши, только диву даешься - как правдоподобно все это сыграно, как напоминает застывшие кадры из какого-то старого фильма. Лихие это были времена, когда мушкетер в пылу погони запросто мог вместе с письмом для королевы Франции, которая жила в соседнем дворе, прыгнуть с крыши и... оказаться на полгода прикованным к больничной койке.

Сейчас кажется, что именно тогда в голове у мушкетера стали возникать более взрослые мысли о ценности каждого прожитого дня. Но все равно детство с его традиционным чтением сказок, воблой с икрой, вожделенными игрушками еще продолжалось и запечатлелось в памяти как очень и очень доброе время. Отец был строг, но увлечения сына поощрял. При его непосредственном участии сначала осуществилась мечта Владимира о "настоящей" машине, далее - велосипеде, на котором так здорово было гонять на Харку за ершами, а потом - и магнитофоне.

Здесь память моего собеседника извлекла на свет еще одно воспоминание - о самой романтической школе в мире: "В советской школе, сами того не замечая, нас воспитывали как дворян. На героических примерах (за исключением, конечно, Павлика Морозова). Да и вообще, как говорил Александр Македонский - какое тяжкое занятие царский труд, рабское дело - праздность.

Возвращаясь к вожделенному магнитофону и магнитофонным записям, скажем, что именно здесь начинается уже новый период жизни, вводящий нашего героя в реальную жизнь. Именно тогда у Владимира появилась первая качественная запись песен Высоцкого, сделанная профессиональным звукооператором прямо в автобусе киностудии "Мосфильм" у гостиницы "Ранна". С этой ранней любовью и до сих пор ощущаемой "личностной утратой" после смерти певца всплывает другое более позднее воспоминание о существенно повлиявшем на мировосприятие Театре на Таганке.

Актерские университеты

Театр вообще оказал большое влияние на выбор профессии нашего героя. Молодой человек готов был кубы на сцену выносить, лишь бы только оказаться на сцене. Первой "сладчайшей любовью" стал для него именно Русский драматический театр с его впечатляющими спектаклями - "Оглянись в огне", "Два товарища", "Четыре креста на солнце". К игравшим в нем в ту пору актерам - Евгению Власову, Анастасии Бедрединовой, Вере Федоровой - зрители приходили, как на свидание к любимым людям. Особое же чувство Владимиру Антиппу пришлось испытать потом, когда он смог выступать с кумирами своей юности на одной сцене.

Правда, этому предшествовали занятия в народном театре Дома офицеров и учеба в Московском институте культуры. В Народном театре ставилась пьеса "Покушение на Прометея", где белые офицеры изображались "с человеческими лицами" и не могли остаться в стороне, когда на их родине происходили такие события. Практически в это же время Владимир Антипп играл в спектакле молодежной студии "Мир вечный, мир живой", поставленном А.Кяйсом, по стихам советских поэтов, погибших на полях Великой Отечественной войны. В этой постановке звучали и стихи чешского поэта и писателя Людвига Ашкенази.

Тут Владимиру Антиппу пришлось впервые столкнуться с "тупой властью". Наступил 1968 год, советские танки вошли в Прагу, и спектакль, где молодые актеры играли с полной самоотдачей, запретили. Так, на всякий случай. За этим в знак протеста последовал уход молодых студийцев из народного театра, но не из театра вообще. Судя по всему, к этому моменту "театральная болезнь" Владимира была уже неизлечима.

Из начинающих - в профессионалы

А уже в будущем году наш герой вместе со своими приятелями Адольфом Каяйсом, Александром Цукерманом стал студентом режиссерско-театрального факультета Московского государственного института культуры. В то же самое время с Владимиром в этом же институте училась и бывший мэр Таллинна Иви Ээнмаа.

Это было время, когда он играл Тузенбаха, читал Фрейда, пытался получить в библиотеке Ницше (его выдавали только при предъявлении специальной справки с места учебы). В Москве судьба свела его с чудесным профессором "из тех времен" Петром Павловичем Васильевым, а также режиссером Борисом Щедриным, который поставил дипломный спектакль "Ромео и Джульетта". Так Владимиру Антиппу довелось сыграть своего Ромео на сцене Центрального дома работников искусства (той самой сцене, по которой ходил и где творил сам Станиславский!).

За окончанием учебы последовало распределение в Таллинн в Русский драматический театр, куда Владимир Антипп пришел вместе с группой молодых актеров - Элиной Вокалюк, Еленой Яковлевой... Здесь он нашел свою семью и подругу жизни Лилию Шинкареву. Признание публики и любовь двух молодых актеров начались одновременно, вместе со спектаклем "Эй, ты, здравствуй!".

...На память Владимиру приходят "Гнездо глухаря" и мальчик Пров, сын ответственного работника, в пьесе Розова, задыхающийся в мире мещан Алексей из найденовских "Детей Ванюшина". Именно эти роли связаны с воспоминаниями о счастливых творческих минутах, когда молодой актер получил возможность играть вместе с Евгением Власовым и Нинель Ярсон. Почтительные чувства к этим людям хранятся в душе Владимира Антиппа до сих пор.

Осталась в памяти и роль Тома в пьесе Т.Уильямса "Стеклянный зверинец". Владимир-Том настолько переживал за играющую в этом же спектакле Лилию-Аманду, что и уходя со сцены, продолжал из-за кулис наблюдать и мысленно участвовать в развивающемся действии.

За свою продолжительную творческую жизнь в Русском драматическом театре Владимир Антипп сыграл 86 ролей.

И память актера - настоящий кладезь известных изречений, афоризмов, цитат, но все-таки, по признанию Владимира, в ней дольше хранятся сильные переживания. Например, воспоминание о том, что чувствовал 30 лет назад, идя по какому-то московскому переулку, или о детских поездках в родную деревню отца - станция Оредежь, деревня Овиновичи, где детство проходило, как у известного классика, среди коровок, лошадок и собак.

Из этих детских впечатлений, считает Владимир Антипп, и тянется тропинка к театру, лицедейству. Ведь внимание, по Станиславскому, - это калитка к творчеству.

Сейчас у актера хороший жизненный период: он много играет. Считает, что ему очень повезло с ролью Германа из пушкинской "Пиковой дамы" в постановке Гайчука. Это одна из тех работ, что приносят настоящее удовлетворение. Нравится Владимиру и роль Мелона в "Недоросле", особенно хорош монолог "о храбрости сердца и неустрашимости души".

О счастье

Владимир Антипп уверен, что все познается в сравнении, и называет себя "действительно счастливым человеком", поскольку две главные мечты его жизни сбылись. Владимир наконец-то побывал в Париже (просто не думал, что доживет до этого момента) и стал актером Русского драматического театра.

Правда, счастье, как говорила Марина Цветаева, это полнота желаний и пустота их исполнения. Оказавшись в Париже, Владимир понял, что никакого особенного Парижа нет, что его волшебный образ существует только в нашем воображении. А на восьмой день пребывания во Франции почувствовал, насколько он русский человек - и понял Тургенева, стремившегося из Парижа от любимой Полины Виардо обратно в Россию.

А свою сладчайшую любовь - Русский драматический театр - Владимир Антипп ценит прежде всего за "атмосферу абсолютной нежности". Ведь если ты себя дискомфортно чувствуешь на сцене даже из-за оторванной пуговицы, тебе будет сложнее завоевать зрителя. И любое грубое слово способно так ранить человека театра, что на сцене он будет выглядеть совсем другим. По этой самой причине за 45 минут до начала спектакля актерам нельзя даже подходить к телефону.

"В нашем театре царит атмосфера абсолютной человеческой нежности. Даже не представляю, где бы я мог работать, если бы его не было", - так закончил свой монолог актер Владимир Антипп.