Верю только в "хочу и буду добиваться этого"...

Анна ЛИТВИНЮК.

Opetaja Наталия совсем не похожа на типичного учителя обычной средней школы, а скорее напоминет человека, близкого к миру музыки. В силу сильной загруженности родителей в детстве ходила в эстонские ясли и садик, говорила на эстонском языке, которого никто в семье не понимал. Так по воле обстоятельств эстонский язык для будущего преподавателя Наталии Юрченко практически с самого рождения стал родным.

Окончила музыкальное училище по классу аккордеона. Высшее образование получила в консерватории на дирижерском факультете. Вела уроки в музыкальном классе и... в период, когда в школе не хватало учителей эстонского языка, была просто вынуждена заняться его преподаванием (хотя, по собственному признанию, у учителя музыки совсем другие представления о проведении урока). Два года проходила переобучение в Таллиннском педагогическом университете (тогда институте). Педагогический стаж - 31 год, из него примерно 15 лет (начиная с 1984-го - 86-го) отдано преподаванию эстонского языка. Интересно, что первым человеком, к которому Наталия обратилась за помощью в момент стремительного погружения в "языковую" педагогическую деятельность, стала наша предыдущая собеседница - бывшая коллега матери Наталии - Валентина Ивин.

Хобби - иностранные языки, особенно английский. Его изучение помогает доходить до сложностей в эстонском языке. Наталия очень любит учиться, путешествовать, музыку, театр, искусство, книги, компьютер. Считает, что в жизни ей очень повезло, поскольку, когда происходило ее становление как учителя, встретила очень много хороших добрых отзывчивых людей.

Школьный госэкзамен по эстонскому языку, проводившийся в прошлом учебном году впервые, по мнению Наталии, значительно усложнил жизнь учителя. И проблема заключается не только в том, что учебный материал, необходимый для подготовки учеников к этому экзамену, отсутствует. Он заставил преподавателя работать по-другому, относиться к предмету с большей ответственностью. Для овладения любым неродным языком необходима определенная тренировка, которая способствует тому, чтобы человек заговорил, и заговорил правильно, а не так, как на рынке Кадака. На это нужно время, а его-то ни у учителя, ни тем более у учеников сейчас нет. Даже в старших классах русской школы на изучение эстонского языка отводится только три часа в неделю.

- Основная проблема с изучением эстонского языка, - поделилась своими размышлениями Наталия Юрченко, - заключается не в том, что ребенок не может его выучить, а в том, что ему необходим индивидуальный подход. Этого школьная программа не предусматривает. Думаю, что абсолютно невосприимчивых к языку людей нет. Просто кому-то требуется больше времени для его изучения.

Многое зависит и от размера группы. В наших школах дети все-таки изучают язык в составе очень больших групп. У меня, например, сейчас в четвертом классе вместе овладевают языком 18 человек - это очень много. Кроме того, в классах встречаются очень "логопедичные" дети (дети с логопедическими проблемами. -Авт.), примерно, 20-25 процентов от общего количества учеников. А если честно, таких детей можно насчитать и больше. Для того, чтобы они успешно осваивали язык, к ним нужно найти индивидуальный подход, проводить дополнительные занятия на каникулах.

- Но, с другой стороны, существует же термин "моноязычный человек"?

- Пока в моей практике такого не встречалось, хотя у меня были очень и очень "тугие" дети, и все равно они говорят. Конечно, уровень их знаний и возможности очень и очень разные, но все-таки. Один пример: недавно встретила в городе одну свою ученицу. Она призналась, что имела у меня тройку, но все равно говорит на эстонском языке. Мне было очень приятно это слышать.

Отсутствует в Эстонии и избирательный подход к оцениванию детей. Требования к сдающим экзамены по эстонскому языку - и государственный, и обычный - одинаковые. Его на равных условиях сдают в спецшколах и в обыкновенных школах, а подготовка-то у всех разная. И приходится родителям думать о частных уроках, обращаться к частным преподавателям. За этим следует и масса денежных трат, нервов, стрессы. Может быть, об этом тоже стоит подумать? - рассуждает Наталия.

- Недавно в "Opetajaleht", - заметила она по этому поводу, - была очень интересная статья о необходимости дифференцированного подхода к оцениванию. Речь тоже шла о трудных детях с логопедическими проблемами и другими недостатками физического развития.

С теми же проблемами приходится сталкиваться и в моей работе. Я оцениваю ребенка, учитывая особенности его развития, а в девятом классе он идет на экзамен, и никто не спрашивает меня, какие у него возникали проблемы. Он должен сдать этот экзамен точно так же, как и все. Об этом никто сейчас не задумывается.

Или другая ситуация. В одном из классов у меня сейчас учится очень способный к языкам и другим предметам ребенок, но у него такая ситуация в семье, что он никому не нужен. Я радуюсь, когда он приходит ко мне на урок, потому что он работает, но посещать школу ему очень сложно. А недавно из детского сада к нам пришел целый класс с такими проблемами...

- Но зато, наверное, сейчас интерес к эстонскому языку у учеников возрос?

- Как вам сказать... Что значит интерес? Не помню точно, когда - наверное, в начале 90-х или в конце 80-х, очень большое желание и интерес к языку и у родителей, и у детей были. Тогда еще не было этого давления, экзаменов, которые пришли потом. После их появления одно время стало очень сложно работать, учителя ощущали, что все ученики просто... как ежики. Наверное, свою роль здесь сыграла языковая политика.

А с другой стороны, я прекрасно понимаю, что жить в Эстонии и не знать эстонского языка - это не очень этично. Уважение к народу, знание каких-то традиций должно присутствовать. Странно было бы жить где-то в Америке и не знать английского.

Поэтому я своих детей таскаю повсюду. Недавно мы были в Эстонском драматическом театре, смотрели "Мальчика с рожками", ходим в кукольный театр, в музеи. Не надо бояться незнания языка, когда идешь в театр, в крайнем случае, там есть наушники. Стараюсь их ввести в эту жизнь.

Водя ребят по музеям, столкнулась с такой проблемой: разговорить ребенка, когда он встречается с картиной, каким-то рисунком, сложно. Обычно реакция одинаковая - гробовое молчание или "вот это слон, это уши"... Стараюсь применять стратегию визуального мышления, предполагающую работу на родном языке. Ее цель - "раскрыть" ребенку уши, глаза и язык. Главное, чтобы он начал видеть и не боялся высказывать свое мнение, пусть даже абсолютно абсурдное, и искать доказательства, почему он так думает. Это настолько интересно. Идею позаимствовала, когда посетила уроки своих коллег в начальной школе. Но для таких занятий нужна определенная языковая база. Так что, видите, методика складывается из целых комбинаций приемов обучения.

- Как вы считаете, за сколько лет ребенок в школе может выучить эстонский язык?

- Не знаю, если говорить о слабых детях... Ну, а если об обыкновенных, то, думаю, к 9-у классу они должны заговорить. Тем более что сейчас дети приходят в школу, уже имея определенный словарный запас. Проблема заключается в другом: эстонского языка в русской школе никогда не было много, поэтому русскую и эстонскую школу сравнивать в этом отношении нельзя. У учеников эстонской школы, делающих успехи по иностранным языкам, нет еще одного государственного языка.

О себе Наталия рассказывает не очень-то охотно. Называет себя интровертом. Особенности методики? Старается, чтобы на уроках было интересно. Получается - не получается - очень трудно судить. Результат, который этот учитель имеет на выходе, по собственной строгой оцеке, по окончании школы опять-таки неоднозначный. Те ребята, которые всегда выполняли требования педагога, учатся на факультетах с эстонским языком обучения без всяких проблем. Даже и тот, кто во время уроков не очень усердствовал, тоже справляется. Судить надо именно по этому признаку, считает учитель.

В себе как в преподавателе Наталия выделяет такие черты, как строгость, принципиальность. Со мной сложно, утверждает opetaja Наталия, это знаю однозначно. Не всем нравится. Помимо учебника на уроках старается использовать материалы, предлагаемые средствами массовой информации: малышам приносит детскую литературу, показывает занимательные учебники для эстонских школ, широко использует песенный материал (с какой-нибудь легкомысленной, на первый взгляд, песенки может начаться разработка серьезной темы, страшно интересная "затравка" для будущих уроков), всевозможные игры, обязательно инсценировки, открытые уроки для родителей, телевизор (дома учительница записывает отрывки передачи "Детские новости", старается, чтобы дети больше слушали).

Что бы мы там ни говорили, считает Наталия, но все идет из семьи. В этом отношении очень показательную картину дают анкеты, в которых дети отвечают на различные вопросы. Сейчас довольно часто на первом месте у детей стоят компьютер, телевизор, цветы, животные, а уже потом - папа, мама. В другом классе можно наблюдать абсолютно противоположную картину - на первое место дети ставят любовь.

Вообще, жить сейчас очень интересно, призналась Наталия Юрченко. Учитель вообще должен не только любить свой предмет, но и все время искать, все время учиться, любить детей. Для Наталии это - самое главное, невозможно заниматься каким-то делом, если оно тебе не нравится. Чувствуешь: как только останавливаешься, поезд идет дальше, а ты остаешься. Когда не видишь нового, начинаешь вариться в собственном соку.

Хотя для педагогов сейчас настали непростые времена. Ясно, что если учитель работает в акционероном обществе, то это не от хорошей жизни. Ведь педагог должен много видеть, много ездить, а часто учительской зарплаты не хватает даже на прохождение каких-нибудь курсов.

- Ни во что я не верю, кроме как в самозабвенный труд, в "я хочу и буду добиваться этого", - таким высказываением закончила наш разговор лучший учитель года Наталия Юрченко.

Фото Александра ПРИСТАЛОВА.