Смерть инженера

Игорь ГОРЕВАЛОВ.

...Эдик умер, немного недотянув до своего 60-летия. Конечно, жизнь Павла теперь оскудеет, так как этот неугомонный и изобретательный фантазер принадлежал к той породе людей, рядом с которыми никогда не соскучишься.

Хронологически жизнь Эдика разделилась на два периода. Светлый период - до 1991 года, когда, несколько раз поменяв работу, он "осел" в институте ремонта флота, где, обладая инженерным талантом, продвинулся до начальника отдела...

Черный период начался после 1991 года, когда все "русские" заводы и институты полетели в тартарары и когда Эдика (как многих русских) накрыла лавина проблем, мерзостей и страха... В 1992 году для Эдика началась борьба за выживание, в которой Эдик постепенно выдавливал из себя "советскую расслабленность" и непрактичность, пытался мобилизовать свои ресурсы, но подвела излишняя эмоциональность... Слишком близко принимал все к сердцу...

С Эдиком в жизни Павла связано очень многое. По большому счету они были единомышленниками в главном, но Эдик более ярким, эмоциональным, а Павел более сдержанным и рассудительным (набрался от эстонцев)... Эдик часто любил "поплакаться" другу (щадил нервы красавицы-жены). В этих случаях Павел старался успокоить его, и одновременно - себя. Для Павла "умственная гимнастика" успокоения была захватывающе интересной. Успокаивая Эдика, Павел пытался доказать и всю надежность "созданной" им "системы философски-спокойного отношения к жизни"...

После краха института Эдик несколько раз был безработным (было мучительно трудно - не приносить жене ни сента...), он упорно искал и соглашался на любую работу, кроме попрошайничества...

Эдик не сдавался и пытался заинтересовать "новых русских" неожиданными своими задумками. Один из богачей чуть было не клюнул на одно из "изобретений" Эдика - смотровую вышку для богатых вилл (чтобы богачи с высоты 25-30 метров могли бы любоваться чудесными просторами Eestimaa)...

После работы дворником, вахтером, истопником Эдик наконец устроился в одной торговой фирмочке (при базаре) продавцом-кладовщиком. Конечно, не Бог весть что - но стало хватать на кусок хлеба...

...В голове Павла снова и снова "прокручивался сценарий" недавних событий, поступков, диалогов...

В апреле 1995 года Эдик, продавец овощей на базаре, начал работу над своим "колоссальным" трудом "Эстонцы и русские: путь к процветанию", в котором пытался доказать, что у эстонцев и русских (как у каждого народа) есть свои плюсы и минусы, что эстонцы и русские очень удачно дополняют друг друга и что при соответствующей кооперации и изменении национальной политики Эстония может превратиться во "второй Кувейт".

Эдик планировал положить законченный "колоссальный труд" непременно на стол президенту Леннарту Мери для соответствующего воздействия.

В то время Павлу не удалось доказать другу бессмысленность затеянной работы, и Эдик отдал труду около года.

В августе 1995 года Павел "засек" на базаре вороватую старушку, которая пыталась стянуть у Эдика несколько слив именно в тот момент, когда продавец-автор глубокомысленно задумался в киоске над конспектом своего сочинения...

В ноябре 1997 года Эдик зашел к Павлу заметно подавленным. Это был, наверное, один из тяжелейших моментов в жизни Эдика и его прекрасной (теперь уже вдовы!) Леночки, когда они оба были безработными, когда Эдику приходилось собирать пивные бутылки, когда Леночка вынуждена была (по блату) устраиваться продавщицей в секс-шоп...

Леночке удалось поработать в этом магазине не более получаса (просьба первых же посетителей показать какие-то хитрые европейские "штучки" привела ее в смятение, лицо ее покрылось густым румянцем стыда, и она поняла, что эта роль - не для нее).

В эти же дни бывшие домовладельцы начали жестокое судебное наступление с целью оттяпать квартиры (в том числе и Эдика) в свои руки. В спешке супруги пытались продать свою квартиру, для чего получили оперативную справку в Hooneregister за целых... 520 крон (безденежные супруги взяли в долг). Жестокость чиновников почти не уступала жестокости бывших домовладельцев.

В такой жуткой обстановке подавленный и явно голодный Эдик, с аппетитом уплетая предложенный суп, "торжественно заявляет, что в знак протеста прекращает читать в библиотеке эстонские газеты, потому что в газетах попадаются публикации о "нехороших русских" типа "Русские или лодыри, или воры, или пьяницы". Закончив есть суп, талантливый инженер (автор двух изобретений) демонстративно разорвал какую-то, видимо старую, газету в клочья.

Эдик был в своем "репертуаре". Даже в тяжкие дни он не забывал забегать в библиотеку, газеты помогали ему познавать эстонское общество, к большинству эстонцев он относился с уважением. Иногда, в шутливом настроении и без какой-либо доли антисемитизма, он называл их "евреями Севера" (термин, позаимствованный у одного эстонского полиглота)...

В мае 1999 года "синусоидальный" Эдик пребывал в мрачном желчном настроении. Павел хорошо помнил его майские высказывания о том, что жизнь станет препротивнейшей, что есть начальники-хамы (материться при женщинах - для них обычное дело), что он устал от базара, где видно, сколь много русских деградировали, и где постоянно перед глазами мелькали бомжи, воришки, попрошайки... Что удручает его при таком положении грызня между собой русских партий, чьи лидеры эгоистично и бездумно конфликтуют друг с другом...

В те дни Эдик особо резко высказывался о "реформистах" России, и даже с мрачной торжественностью заявил, что "объявляет своей главной целью пережить своего единственного личного врага - Бориса Ельцина, и поэтому вступает с ним в своеобразное заочное соревнование" (конечно, Эдик имел в виду не физическую, а политическую кончину)...

Жаль, конечно, что Эдику не удалось выиграть это соревнование...

В те дни Павел не один раз произносил длинные, успокаивающие друга речи, в которых доказывал, что не следует паниковать, что еще не все потеряно, что ничто не вечно, что эпоха ельцинизма (в России) подходит к концу, что при новой российской власти местным русским станет легче дышать, что надо надеяться на "его величество случай", что не следует принимать "яда" внутрь (то есть не читать эстонские газеты и меньше смотреть российское телевидение...), что всевышний специально поставил русских перед трудным экзаменом (если выдержат, то в XXI веке их ждет достойная жизнь), что взамен "паники" необходима спокойная мобилизация всех жизненных ресурсов, и т.д., и т.п.

В те дни логика Павла в очередной раз несколько успокоила друга, но ненадолго. Лавина отрицательных эмоций все-таки подмяла его, не устояла нервная система перед таким количеством стрессов.

Эдик сильно беспокоился, и не столько за себя, сколько за жену, за дочь, за внука. Конечно, среди мучивших его страхов главным был страх потерять работу. Одновременно Эдик очень остро переживал национальный позор русских в конце XX века. Эдик так и не смог "увидеть свет в конце туннеля". В июне случился первый инфаркт, а в сентябре второй и последний. Ушел из жизни еще один романтик...

...Судьба распорядилась так, что день погребения выдался сказочно красивым. Хорошо пахли освещенные солнцем стройные сосны. А в голубизне плыли эскадры ослепительных в своей белизне облаков. Эх, жить бы да радоваться...

Возле могилы толпилось множество людей. Полный интернационал! Общительный Эдик любил людей и имел массу приятелей не только среди русских...

Как обычно бывает на подобных похоронах, вдова всегда находится в центре внимания публики. Так было и на этот раз. Леночка выглядела похудевшей, очень усталой и очень печальной, но по-прежнему (наперекор всему!) очень привлекательной. Она выглядела намного моложе своих 53-х лет...

За три дня до похорон Леночка успела свыкнуться со своим положением и, несмотря на тяжелую утрату (их брак был очень счастливым), не теряла самообладания...

В поминальном зале Лена успела пожаловаться Павлу на руководство кладбища, которое "и на том свете продолжает дискриминацию", так как "титульным" покойникам выделяют места получше, а русских "укладывают" в местах похуже, поближе к дороге и т.п.

...Поминки получились тоже очень многолюдными... Банкетный зал одной из гостиниц едва вместил всех желающих, и столы с выпивкой и закуской выглядели далеко не бедными. Надо отдать должное бывшему зятю Эдика, который (несмотря на развод) раскошелился на поминки по-купечески. Наверное, уважал бывший зятек Эдика, как уважали и любили его многие люди.

Многочисленная публика в зале явно разделилась на две неравные категории. Меньшинство, сидевшее рядом с вдовой, родственники и близкие Эдика сохраняли хмурость и печаль. Большинство же пришедших не воспринимали эту смерть столь трагически (просто умер хороший знакомый человек), поэтому в некотором отдалении от несчастной вдовы обстановка складывалась иная... Уже через полчаса заметно стало, что часть мужчин захмелела, что добрая половина общества начала оживляться, что с каждой новой рюмкой увеличивается количество румяных и повеселевших людей, что некоторые мужчины, подливая в рюмки соседних женщин, уже обнимают их за плечи...

Между прочим, Павел на этих людей нисколько не обижался. Сегодня жизнь многих русских стала такой, что для многих поминальные залы в какой-то мере заменили недоступные кафе и рестораны (к тому же выпивка и закуска на халяву), давая возможность пообщаться друг с другом.

Конечно, Павел успел заметить двух мужчин с завода, которые вообще не пропускают ни одних похорон...

"Поминальных речей" было много, однако появился какой-то нехороший "перекос", так как слишком много говорилось о прошлой работе Эдика, о том, как он хорошо выполнял производственные задания и как толково руководил своим отделом (как, однако, сильны традиции ушедшего социализма!). Павел заметно волновался, так как предстояло выступить при большой публике, и выступить надо было обязательно...

Леночка уже устала от "производственных речей". Наступил момент, когда она без слов, одним взглядом попросила Павла произнести "речь" иную.

На этот раз Павел выступил вдохновенно. Ни слова о работе друга. Теплые слова о юности, дружбе, человечности, о семье, о талантах и чудачествах Эдика... Конечно, Павел очень хотел понравиться Леночке и как-то поднять ее настроение. С удовлетворением Павел заметил, что после его речи Леночка как-то потеплела и на лице ее появилось даже некоторое подобие улыбки... Итак, удача!..

А потом пришлось высиживать, кое-кто из выступавших подчас молол чепуху (хорошо, что банкетный зал сняли только на определенное время).

...При выходе из зала (отведенное время наконец закончилось) Леночка пригласила Павла на домашний ужин (где собирались самые-самые близкие), но Павел отказался, понимая, что вдова уже очень сильно устала и что ей давно пора отдохнуть...

Однако, несмотря на усталость, Леночка преподнесла Павлу прекрасный сюрприз - она пообещала подарить ему конспекты новых "трудов" Эдика... И печально добавила: "Если удастся кое-что опубликовать, если они окажут хоть какую-то пользу русским, я буду очень благодарна... И никаких сентов за гонорары..."

Вдова по-прежнему выглядела прекрасной и очень уставшей. Подарок Лены поднял настроение Павла.

"Ну что ж, предстоит интересная работа", - мысленно сказал он самому себе уже за пределами банкетного зала...