Кто у нас бедней?

Существование трети неэстонского населения будто бы даже и не замечают у нас те, кто занимается организацией рынка и сбором налогов. А эта треть заметно отличается от эстонского потребителя.

Когда говорят сегодня о неэстонцах, то прежде вспоминают об их политических устремлениях. Значительно меньше внимания уделяется им как потребителям, их финансовому поведению и вообще покупательной способности.

При том, что источники и структура доходов неэстонских семей не отличаются от эстонских, размеры доходов отличаются значительно. В последние десять лет доходы неэстонских семей были меньше, чем у эстонских на 10-20 процентов.

В последние 12 месяцев среднестатистический доход семьи в Эстонии составил 2225 крон, при этом в эстонских семьях он был 2344 кроны, а в неэстонских 2009 крон.

Разница в доходах по национальному признаку наиболее очевидна в регионах, где неэстонцы составляют большинство, - в Таллинне и Ида-Вирумаа. Здесь доходы эстонских семей выше доходов неэстонских на 33-37 процентов.

Поскольку в неэстонских семьях доходы меньше, то и доля расходов на питание у них больше, и как следствие - покупательная способность ниже. Покупательная способность неэстонских семей постоянно снижалась до 1994 года, затем начала понемногу повышаться. Покупательная способность эстонских семей стала возрастать с 1993 года и в последюущие годы всегда обгоняла неэстонскую. В итоге: если в 1992 году разница в покупательной способности эстонцев и неэстонцев была минимальной, то к ныншнему году она стала значительной.

В этом году экономическое положение части семей ухудшилось. У другой части, хотя ситуация и не стала хуже, но семьи встревожены своей снизившейся покупательной способностью. Эстонские и неэстонские семьи оценивают уходящий год почти одинаково. Подвижки финансового положения в лучшую сторону отмечают 20 процентов эстонских и 17 процентов неэстонских семей. Но эстонские семьи при этом настроены более оптимистично в отношении своего будущего. Более четверти эстонских семей полагают, что через год будут жить лучше. Из неэстонских семей так думает только пятая часть.

У нас последовательно сокращается доля трат на предметы первой необходимости и возрастает доля покупок по свободному выбору. Так, с 1992 года, когда эстонские семьи тратили на питание до 40 процентов доходов, а неэстонские 49 процентов, к этому году доля трат на питание у первых снизилась до 25 процентов от общего количества доходов, у неэстонцев - до 31 процента. Семья считается бедной, если тратит на питание более 50 процентов своих доходов.

В итоге можно сказать, что с начала 90-х годов, когда покупательная способность семей эстонцев и неэстонцев была примерно одинаковой, она у последних росла медленней и на сегодня значительно отличается от покупательной способности эстонцев.