Одиссея майора Степанова

Михаил ПЕТРОВ.

Житель Таллинна Юрий Ефимович Степанов родился в селе Малокрасноярском под Новосибирском. Вскоре родители переехали в Омскую область в село Петропавловка Муромцевского района. Юра кончил школу и в 1944 году, слегка подправив документы, пошел служить в армию, не дожидаясь 18 лет. Попал в военное училище во Владивостоке. В конце войны училище расформировали, а курсантов отправили в Новосибирск в запасной полк. Из Новосибирска Степанова направили в Ташкент в пехотное училище. Стажировку и службу проходил в Кушке. Из Кушки направили служить в Сталинабад в 201-ю горно-стрелковую дивизию. Учился ходить в горах. В группе Рацека, который потом стал доктором географических наук, Степанов изучал природу и ландшафт гор Памира.

После окончания пехотного училища в Ташкенте служить Степанова направили в Таджикистан в город Мары. Получив офицерское звание, прошел переподготовку на связиста и был направлен в авиационный полк в Мары, а оттуда в Азербайджан. В начале 1951 года Степанова отправили в "запас". Из "запаса" его направили в Китайскую Народную Республику помогать налаживать "народное хозяйство". Направили не случайно.

Когда Степанов был еще солдатом, то в 1948 году принимал участие в оказании военной помощи китайской народной армии. Из Казахстана через Тибет во Внутреннюю Монголию он сопровождал караваны с дизельным топливом, керосином, бензином и продуктами. В Китае Степанов попал в город Аньдун, где готовил китайских связистов.

После Китая Степанова снова призвали в армию. Какое-то время он работал в Москве в отделе кадров Министерства обороны, откуда его направили служить в Украину, откуда его дважды направляли на высшие офицерские курсы. Потом попал служить в Германию, а из Германии в Польшу, из Польши в Белоруссию, а из Белоруссии в Эстонию.

В 1964 году Степанов начал служить в Эстонии во Фрунзенском полку, в котором во время гражданской войны служил его отец. Когда Памфиловская дивизия в 1967 году ушла в Алма-Ату, то Степанова направили в Москву, где он прошел переподготовку при Академии химической защиты. Вернулся в Эстонию дослуживать в Клоога в артиллерийский полк, в котором он прослужил до 1975 года. Уйдя в запас в звании майора, остался вместе с семьей жить в Эстонии.

Женился Степанов еще в 1955 году. Жена - учительница русского языка и литературы. Двое детей: дочь и сын. Несколько лет назад у дочери убили мужа. Теперь она живет вместе с внучкой в семье отца.

Кому-то может показаться скучным это краткое жизнеописание Юрия Ефимовича Степанова, однако попробуйте посмотреть на него другими глазами: Сибирь - Дальний Восток - Таджикистан - Узбекистан - Азербайджан - Памир - Тибет - Северная Манчжурия - Китай - Россия - Украина - Германия - Польша - Белоруссия - Эстония. Послужной список Степанова протянулся от Тихого океана до Балтийского моря, от Китая и Северной Кореи до Германии, Польши и Эстонии. Знаменитое путешествие венецианца Марко Поло в Китай бледнеет перед служебной одиссеей скормного русского человека. Следует, однако, заметить, что майор в отставке Степанов считает себя советским человеком.

Три года в Китае

- Первый раз я демобилизовался из армии в 1951 году. Мне сразу предложили поехать в качестве специалиста по связи в Китай. Это совпало с моим желанием, потому что я и сам хотел уехать куда-нибудь, посмотреть мир. Как я сам из Сибири, то мне предложили: "А в Китай не хочешь поехать?" Я согласился. Проверили меня по всем параметрам, моральным и физическим.

Когда 1 октября 1949 года была провозглашена Китайская Народная Республика, то китайцам нужна была помощь в создании и развитии народного хозяйства. До этого в стране было только сельское хозяйство, да и то в очень запущенном состоянии. Выращивали рис, чумизу... Производство было, в основном, кустарное. Нужно было строить заводы. Чтобы поднять экономику, нужно было развивать промышленность, в первую очередь горнодобывающую. В Китае не было своих паровозов и даже производства такого не было. В первую очередь нужен был металл. Поэтому в Аньшане с помощью СССР начали строить большой металлургический комбинат. По приезде в Аньдун нас всех переодели в одинаковую полувоенную форму. В такой же полувоенной форме ходили почти все китайцы. На фотографии, где я снят вместе с Николаем Яковлевым, можно посмотреть, как эта форма выглядела. Вместе со мной в Китай приехало много специалистов по металлургии, авиационной промышленности, врачей. Каждый получал свое направление. Я попал в Аньдун - это недалеко от границы с Кореей. В это время в Корее уже шла война между Севером и Югом. Южной Корее помогали американцы. Советский Союз помогал Северной Корее. Помогали им и китайские добровольцы.

- Юрий Ефимович, так вы еще и в Корейской войне поучаствовали?

- Мы не воевали, мы - помогали.

- Я знаю нескольких ветеранов этой войны, служивших "китайскими добровольцами", и все они очень неохотно рассказывают о Корейской войне, хотя участие советских солдат и офицеров, например летчиков, в этой войне уже ни для кого не секрет. Значит, вы - помогали...

- Участвовали, помогали, воевали... В Аньдуне, а точнее в Мяу-Гоу, я оставался до конца 1954 года. После окончания войны в Корее обстановка на границе была спокойная, и все переключились на подъем и развитие народного хозяйства. Я занимался связью. У нас были разные радиостанции. Мы налаживали связь с другими провинциями... Была возможность поездить по Китаю. Я много раз был в Пекине, бывал в Шиньяне (Харбине), ездил в Нанкин. Отношения с китайцами были очень хорошие. Общались мы на русском языке. В Северной Манчжурии, в Шиньяне, было много китайцев, хорошо разговаривавших по-русски. А так, при нас всегда был переводчик. Да я и сам за это время выучил слова обиходные и мог разговаривать. Нас возили на экскурсии. Мне запомнилась Великая Китайская Стена, летний императорский дворец в Пекине, площадь Тяньаньмынь, гробница Сунь Ятсена... Запомнились мне цветущие лотосы в парках. Довелось видеть с близкого расстояния Мао Дзедуна и Чжоу Эн Лая. Очень меня удивили сами китайцы. Даже на базарах я никогда не видел шума и гама - дисциплинированный народ. Людей много, а кругом - чисто, порядок. В Пекине тогда еще не было высотных зданий - только маленькие домики-фанзы. Очень уж бедно жили: в доме две-три циновки, мебели никакой, глиняная посуда. В хозяйстве - пара свиней. Хлеба я у них вообще не видел. К еде привыкал трудно: все сладкое, запах специфический... У нас длинных огурцов не было. Другой раз мы, молодые мужики, соберемся выпить, возьмем бутылку ханжи и "метр огурцов". Ханжа - это самогон. Из водки можно было купить "Морскую"' и "Золотой колос".

Тибет

- Первый раз на Тибет я попал еще в 1948 году. Из Северного Казахстана - Панфилово - на Тибет ведет хорошо укатанная грунтовая дорога. Вдоль дороги в предгорьях Тибета было много русских поселений, в основном, казачьих. Поывал я и в тибетсикх монастырях. Там все очень строго и красиво: золоченые дворцы, статуи... Помню, как однажды на одном из озер увидели женщин и детей, так они нас так испугались, что все залезли в озеро. Не привычные были к чужим людям. Жили тибетцы очень бедно: немного коз и овец, редко - быки, лошадей я и не упомню. Кстати, в тибетском доме я видел мебель - маленький столик. В казачьих селах все было уже по-другому. Жили они общиной. Мясо у них было и самогонка. Одеты были хорошо. Одежда самотканая, но добротная. Нам не разрешали с ними общаться, хотя относились к нам казаки очень дружелюбно, предлагали продукты.

Орден

- За свою работу в Китае я получил в 1953 году орден Китайско-советской дружбы. В то время наград у них вообще не было, и этот орден стал первым. До этого давали значки или памятные награды. Думаю, что этот первый орден получили не более пяти тысяч человек. Меня наградили за оказание помощи в создании народного хозяйства КНР. Удостоверение к ордену подписал Мао Дзедун. Орден вручили в Шиньяне. От тех времен у меня сохранились памятный платок, кубок, орден, несколько бумажных купюр и палочки для еды.

Костюм

- В то время в Китае было очень хорошее сукно из Англии и Шотландии. Когда китайцам на "раскулачивание" дали три дня, то можно было очень дешево купить хорошие вещи, потому что потом все, что осталось не распроданным, поступало в казну государства. Китайцы отнеслись к "раскулачиванию" очень спокойно, такой крови, как в России, не было. Знал я одного китайца, который был хозяином ресторана во Владивостоке. В Китае у него тоже был ресторан. Когда ресторан национализировали, то он пошел туда работать поваром. Он знал, что потом станет директором этого ресторана. Китайцы очень веселый народ - всегда с улыбкой. С нами в Китае был один эстонец, молодой парень по фамилии Поппель - переводчик. У меня с ним были очень хорошие отношения, близкие. Однажды я собрался шить костюм. Вместе с Поппелем в Шиньяне мы пошли к портному. Поппель стал с портным объясняться по-китайски, тот ничего не мог понять и вдруг предложил: "Может быть, будем говорить по-английски или по-русски?"

О воспитании

- Я остался советским человеком. Однажды в Германии я встретил в пивной одного немца. Он служил в СС, пять лет отсидел у нас в лагерях, работал в шахте на кемеровских рудниках. Он мне и говорит: "Я к Гитлеру отношусь хорошо - он для немецкого народа делал все, и вся нация была за него. Дурак, что попер на Россию. А меня теперь только петля перевоспитает. Иди, гауптман, докладывай в полицию". А чего идти в полицию? Я его и так понимаю. Мы потом еще несколько раз встречались. Мужик он был неплохой. Культуру дает не образование, а правильное воспитание. Его так воспитали, меня - по-другому.