Ловушка для слабака

Юрий ГРИГОРЬЕВ.

Решил пошабашить на казенном "Газоне", да неудачно. Поймали гаишники, отобрали права. Прежде зарабатывал неплохо, а тут - несколько месяцев пустой, и приткнуться негде. В семействе неудовольствие скрывать не стали. Попросил двести рублей - надеялся взятку дать, чтоб права вернули. Тесть отказал.

Обиделся. Жил с месяц у приятеля. Тосковал. Жена-дура к дочке - он любил ее очень - перестала пускать. Кому, сказала, ты нужен такой.

Однажды выпил крепко и пришел к дому. В дверь не пустили. Тайком через палисадник перелез и в сарае повесился.

Все это я позже, задним числом узнал. Наверное, Леху можно было бы спасти, уберечь, кабы заранее такое предположить.

Еще недавно, размышляя над статистикой самоубийств, полагал, что чаще всего это грех запутавшегося ума. И только позже, на конкретных примерах убедился, что выглядит совсем иначе. Хитрец, умник, он и себя перехитрить сумеет, даже в самые тягостные дни выход найдет. Зато характер необразованный и ум незрелый чаще всего и заводят в безвыходный тупик. Так бычок готов разбить себе голову о стену.

За несколько лет жизнь переменилась сокрушительнейшим образом. И дело не в иной еде, вывесках, барахле. Сами позывы жизни изменились, предъявив новые требования, увлекательные для одних и ужасные для других.

Все вчерашние доблести - послушание, исполнительность, медленное выстраивание собственной карьеры - ныне не в счет.

Семнадцатилетний мальчик Серега при мне кричит на отца: "Это ты меня выучил таким! Из-за тебя я не могу добыть работу, какая мне нужна!"

Кто виноват в том, что Серега растет иждивенцем и уродом, выяснять можно долго. Хотя знаю отца. Все, что мог, он пытался дать сыну. Только характер так и не выстроился, даже за себя он побороться не в силах. Кому он нужен? Зачем он нужен?

Мне кажется, женщина эпоху кризисных перемен восприняла - нет, не легче, но более правильно. Инстинктивно поняла, что течение не поворотить, надо выживать. И вот выживает. Лучшие, наиболее энергичные "челночницы" - женщины. И границу пятнадцать раз пройдут и все вынесут, в жару не растают, в мороз на рынке не замерзнут. Может, оттого так и держатся, что многим из них не на кого, кроме как на себя, надеяться? Они это первее и тверже многих мужиков поняли.

А мужиков кризисное время перекрутило. Кто-то утоп безнадежно. Вроде и живой, а смысл-то и значение поступков утеряны. Мог когда-то у станка стоять, или чертежи чертить, или бумажки в конторе писать, но встал завод, рухнула контора - и будто мир рухнул.

Наверное, большинство из них не виноваты, что в той, прежней жизни им требовались одни, а теперь понадобились иные свойства для выживания. Они растерялись и потерялись. Это они сегодня в первых рядах тех, кто кричит: "Верните прежнюю жизнь и старые цены!"

Знаю не одну семью, где мужики не работают, за бабами живут. И главное - не пытаются работать. Их терпят, как детей малых. В конце концов есть и такие жизненные формы.

Потерянные, потерявшиеся мужики, мне кажется, для маленькой Эстонии куда большая проблема, чем экономические хворобы. Сильных, самостоятельных оказалось до горечи мало. Насколько в том государство, Рийгикогу, правительство виноваты, не знаю.

На смену времени слуг пришло время охотников. Ну, это как после болота в темный лес заберешься. Разве я сказал, что лес хорош? Но занесло. Надо выбираться.

Помню, как Юра, в прошлом врач, а ныне удачливый таллиннский бизнесмен, объяснял мне причины собственных перемен участи.

- Понимаешь, у меня двое детей. И потом, я - мужик.

Мне кажется, о последней особенности многие из собратьев его успели решительно забыть. Не оттого ли в первую очередь все несчастья и беды? К слову сказать, другой многодетный отец из Кохтла-Ярве повел себя иначе.

Добравшись на соседской машине до Таллинна, устроил скандал из-за невыплаченных "детских". Говорят, даже довел до слез милую чиновницу социального департамента. Возможно, он тоже считал, что только так и должен защищать права настоящий мужик...

Елена ГЛАЗКОВА.

Об этом хорошо думается, когда в фигуре, идущей впереди тебя, узнаешь Пуртову - старинную школьную подругу. В обеих руках Пуртовой огромные сумки. "Челночница" со стажем, а когда-то хрупкий мастер спорта по художественной гимнастике, постоянно лидирующая в фантазиях подростков-одноклассников, она таскает эти сумки последние девять лет. Внезапно Пуртова останавливается "поменять руки". Увидев меня, она начинает без подготовки: "Только не говори мне, как изменилась. Сама знаю, пропади пропадом эта жизнь. Еще день не начался, а сил уже нет. Помоги-ка лучше. Да какие кирпичи, тряпки там у меня. Обеспечиваю народу красивую жизнь по-турецки".

Пуртова - все сама. Похоронив надежду пристроить свои знания, подтвержденные дипломом ТПИ, она подалась на рынок. За четыре года купила квартиру, в которой теперь живут ее сын и безработный муж, в пьяном виде обзывающий ее коровой.

И ведь этот козел прав, думает Пуртова, всегда полагавшая, что зеркало - самый точный документ.

А еще "козел" любит смотреть в окно и вслух хвалить соседскую Кларку, тонкую, женственную, отхватившую себе богатенького столичного предпринимателя и теперь все свое время направляющую на его обольщение. У Кларки день расписан по минутам: бассейн в Пирита, массаж, чистка лица... Нет у Кларки ни ума, ни проблем, и она счастлива. Вот Кларка - она слабая, у нее постоянно кружится голова, и никто не рискнет расценить это как симуляцию. Молодая дама полна здорового цинизма и часто повторяет, что никогда бы не полюбила Сашку, если бы он не ездил на "Мицубиси", а работал, к примеру, на "Двигателе".

Но Кларка - все-таки исключение, потому что в основном наш город наполнен женщинами сильными по причине невозможности быть слабыми.

Часть из них на свои скромные зарплаты годами содержит мужей, уже привыкших не ходить на работу, но не утративших вкуса к хорошим сигаретам и ветчине. Лучшая, но немногочисленная мужская прослойка, правда, пытается как-то реабилитироваться: до прихода жены могут помыть полы, полить цветы и почистить картошку.

Справедливости ради надо сказать, что не только мощная материальная база, построенная мужем, нужна женщине для полного счастья и обеспечения статуса "слабой". Несомненно, гораздо важнее его (мужа) хрестоматийно крепкое плечо, его уверенность в себе, его сугубо мужской характер.

Если природой давно и мудро расписаны роли сильного и слабого, то почему огромными отрядами мужчины идут записываться в директора паники и растерянности? Я даже не имею в виду их предсмертный вид при банальном насморке и слабый прощальный голос, не диктующий завещание только потому, что завещать особенно нечего. Просто они слишком часто стали жаловаться на жизнь, с той разницей, что умные мужчины хотя бы жалуются на это своим собратьям, а остальные - нам, их подругам...

И смутное прежде впечатление, что нас и защитить некому, становится почти осязаемым. Окончательно стать ему таким мешает только глупая и наивная женская надежда обрести в будущем свою крепкую спину - стену.

Это ловушка, в которой уже многие сидят, живя не настоящим, а будущим, репетируя как бы. А репетировать трудно, особенно женщинам - атеисткам, которые вторую жизнь для себя исключают полностью. Хочется быть слабыми. Сейчас и немедленно...