Во всем хочу дойти до самой сути...

Элла АГРАНОВСКАЯ.

С Ольгой Сергеевой мы знакомы очень давно. Не скажу, что близко, но в общих чертах знакомы. Что я о ней знаю? Знаю, что она - жена моего начальника, который, между прочим, прежде чем стать начальником, был просто коллегой, тогда мы с Олей и познакомились. Знаю, что она мама двух взрослых детей, Юли и Юры, и бабушка очаровательной внучки. Знаю, что у нее два высших образования, полиграфическое и педагогическое, и она всю жизнь преподает эстонский язык, а будущих полиграфистов обучает азам профессии. Еще знаю, что в прежние времена Оля подрабатывала экскурсоводом: возила группы из Эстонии по стране, а гостей знакомила с Таллинном. Знаю, что страстно любит учиться, поэтому постоянно повышает свою полиграфическую квалификацию, а потом свой опыт передает эстонским печатникам. В общем, как выясняется, многое знаю. Не знаю только, как она все успевает, если учесть, что дом и семья тоже на ней. Впрочем, недавно я с удивлением обнаружила, что времени на все не хватает, когда нечего делать. Когда дел много, они укладываются в жизненном пространстве так плотно, что образуются пустоты, которые хочется непременно заполнить чем-то полезным. Видимо, из этой теории и проистекало желание Ольги Сергеевой баллотироваться в депутаты на предстоящих выборах в горсобрание.

Без любви ничего не родится

- Если я правильно понимаю, инженер-технолог полиграфического производства - это чисто мужская профессия: женщину-печатника мне что-то ни разу не доводилось видеть. С другой стороны, педагогика настолько основательно оккупирована дамами, что даже излишне этот факт комментировать. Какое же из этих двух начал побудило тебя простереться помыслами в сторону депутатской работы?

- Думаю, что оба. Я вообще по природе человек очень энергичный, и все новое мне действительно очень интересно. А когда это новое из разных источников себе в багаж набираешь, просто необходимо им с кем-нибудь поделиться. Тут, конечно, сама ситуация на нас работает: полиграфический рынок в Эстонии растет, типографий становится все больше, поэтому велик и спрос на выпускников нашего училища, в котором я работаю старшим преподавателем. А летом, когда были каникулы, вела курсы для печатников в "Принталле": практических навыков у них хватает, а вот новейших теоретических знаний уже недостает, - слушали, вникали, потом экзамены сдавали. Мне кажется, что эти знанятия были взаимополезны: они у меня что-то новое узнали, что-то я у них для себя почерпнула. У меня вообще вся жизнь из этого постоянного обмена складывается. И хотя профессию свою никогда не бросала, все время к ней что-то присовокупляю.

- Например, уроки эстонского языка?

- Ну, это уже вторая профессия: эстонский всю жизнь преподаю - и в нашем училище, и в разных школах, и на курсах. Тем более сегодня: без эстонского людям куда деться - надо их учить. Сама-то я по-эстонски всю жизнь говорю. Начала с бабушкой, можно сказать, с самого рождения. И как-то даже не думала о том, что для кого-то это станет проблемой. А когда поняла, когда осознала, что могу в этом конкретно помочь другим, стала курсы организовывать: педагогов самых лучших пригласила, чтобы не просто слова и падежи с ними зубрили, а учили, как полюбить язык. Без любви ведь ничего в жизни не бывает. Почему я экскурсоводом работала? Не из-за денег, хотя и они были нужны, - Таллинн свой настолько любила, что прямо душа рвалась поделиться этой любовью. Помнишь, как охотно к нам приезжали буквально со всех концов страны? Так каждый уголок, каждый дворик хотелось показать, чтобы запомнили эту красоту на всю жизнь. И ведь до сих пор эта любовь не прошла: едешь по городу, видишь, как он преображается, как зеркально блестят новые фасады, как хорошеют улицы - такое чувство охватывает!

- Какое чувство?

- Знаешь, я ведь по Европе поездила, во многих странах побывала. И все думала: ну, чем Таллинн хуже? Да он красивее в сто раз, вот только неухоженный какой-то. И когда за ним, наконец, стали ухаживать, когда видно, что о городе заботятся, душа как-то успокаивается.

Проблемы, которые нужно решать

- И вот таким, значит, образом однажды взяла и решила: а не податься ли мне в депутаты, чтобы включиться в эту полезную работу?

- Во-первых, это было далеко не сразу, долго думала, следует ли мне этим заниматься и что я могу там сделать. Поначалу мне просто было непонятно, чем вообще депутаты занимаются и о чем они там, в горсобрании, спорят. Поэтому решила побывать на заседании. Попросила разрешения поприсутствовать - сидела, смотрела, слушала.

- Что-то новое для себя узнала?

- Все было новым. Я ведь простой человек, откуда мне было знать, каким образом решают наверху вопросы. Оказывается, депутат может сделать любой запрос: почему, например, сократили средства на обучение эстонскому языку, почему на что-то не выделили деньги, почему какой-то человек приватизировал квартиру - вопросы самые разные, и на каждый дается ответ. Никогда не думала, что в этой работе есть строгая четкость. А когда увидела, поняла, что не такая уж она мне чужая, работа, связанная с проблемами, которые необходимо решать. Может, действительно энергии с избытком. Дети выросли, времени стало больше, а дел нерешенных - тьма! В общем, мне кажется, я смогу быть полезной.

- А что бы ты начала менять в первую очередь, если бы появилась возможность что-то изменять?

- Тут я, конечно, понимаю, что не все от меня зависит и даже не от горсобрания - прежде всего следует учитывать законы, которые принимает Рийгикогу. Но, по крайней мере, можно следить за исполнением, можно проверять, нет ли нарушений, можно вносить свои предложения. Мне кажется, что лично я должна настоять на том, что лучше всего знаю. Взять, например, бюджет - так он для меня не так уж понятен. А в проблемах образования ориентируюсь хорошо - в этой сфере могла бы действовать. То есть в области преподавания эстонского языка, и, конечно, - профтехобразования, поскольку я столько лет этим занимаюсь. А потом, меня вообще очень заботит, как живут наши ребята. Хочется, чтобы они были заняты, чтобы учились, а не болтались на улице. Теперь ведь как? Хочешь - ходи на занятия, не хочешь - можешь пропустить. А раньше все по-другому было - мастер за этим делом строго следил и сразу же звонил родителям: "Почему ваш мальчик или девочка на занятия не пришли?" И я по старинке действую: если он должен учиться, пусть сидит у меня на занятиях. Может быть, поначалу ему в тягость - все равно интерес потом появится.

Это я говорю о тех, кто после девятого класса в училище приходит, потому что те, кто после средней школы, уже четко знают, чего им в жизни надо, и хотят, чтобы их научили.

Конечно, не все ребята тянут на среднее образование, это очень тяжело. Но я всегда говорю: главное, чтобы у человека была специальность. Если профессия есть - значит, есть перспектива, а следовательно, он будет работать и нормально жить. Но надо же всерьез озаботиться тем, чтобы обеспечить им саму возможность перспективы. Тут опять замкнутый круг образуется. Без эстонского языка будущее сегодня немыслимо. Значит, основные усилия следует направлять именно сюда: молодым надо дать возможность выучить язык. Не за счет родителей, а за счет государства. Но учителей пока не хватает, а учебники полистаешь - такое ощущение, будто сочиняли их специалисты, которые в реальной жизни с этой проблемой не сталкивались. Это огромная проблема! Так вот, очень хочется сделать так, чтобы деньги, которые выделили Дания и другие страны, не растекались куда попало, а расходовались на нужды русскоязычного населения, которому необходимо овладеть эстонским языком. И это как раз та проблема, в которой я ориентируюсь достаточно свободно. А если бы еще предоставлялась возможность действовать, точно знала бы, что надо делать конкретно.

Дела конкретные

- И все-таки, чтобы решить любую проблему, нужно время, и немалое.

- Я уверена, что есть вопросы, которые можно решить уже сегодня. Например, малыши, которые в школу пошли сейчас, язык будут знать, потому что и программы продуманные, и учебники для 4-5-го классов толковые, красочные. А вот с теми, кто постарше, проблем значительно больше: здесь ведь от семьи очень многое зависит, а в семьях, как правило, по-эстонски не говорят.

- И что в этом направлении может сделать собственно горсобрание?

- Как раз недавно был сделан запрос в связи с сокращением денежных сумм, которые выделяются на подготовку учителей эстонского языка. И это на фоне существования одной очень серьезной пороблемы - проблемы учителей, работающих в русских школах. Ведь русские школы в недалеком будущем хотят перевести на обучение на эстонском языке. Идея не самая лучшая, да и откуда возьмутся педагоги? А куда деть тех учителей, которые язык знают слабо? Вот где клубок очень конкретных вопросов! В прошлом году выделялись средства на обучение предметников эстонскому, и определенный курс они прошли. А в этом году количество денег уменьшается, хотя требования-то повышаются. И коль уж был в горсобрании сделан запрос, тут как раз очень полезными могли бы стать люди, которые знают, как конкретно регулировать этот процесс.

- Как ты думаешь, почему эта кропотливая депутатская работа избирателям совершенно незаметна? Нам ведь тоже хочется знать, что конкретно делают люди, за которых мы голосовали на выборах.

- Я сама об этом думала. Мне тоже всегда было интересно, чем депутаты занимаются в горсобрании, как именно регулируют нашу повседневную жизнь. Почему бы им не рассказывать в газетах, в той же "Молодежке", о том, какие вопросы решаются, какие уже решены, а какие решить не дают и почему? Когда я из любопытства этим поинтересовалась, честное слово, узнала много существенного. А так - жила бы себе и ничего не знала о том, чем занимаются те, кому мы доверили свои заботы и проблемы.

Больные вопросы

- А ты свою депутатскую программу видишь исключительно в области образования?

- Я не стала бы отвечать на этот вопрос категоричным "да". Просто образование - вопрос, которым я хорошо владею. Мне, например, не в общих чертах, а на опыте известно, что проблемой обучения эстонскому языку должно озаботиться государство, как это делается в Германии, Дании, Швеции, Израиле. Там во главу угла поставлены не законы, которые требуется выполнять, а финансовое обеспечение важнейшей жизненной необходимости - человека, который должен владеть языком страны, в которой он живет.

Но у нас ведь существует масса других проблем. Все мы - дети своих родителей, чью старость в нашей стране безбедной не назовешь. И мы просто не имеем права бросать своих стариков, причем не только родителей, но и тех, кто остался со своими мизерными пенсиями без поддержки детей. Я вот сама всю жизнь работаю и с ужасом думаю, что государство может отнестись к моей старости так, как оно относится к сегодняшним старикам. Все через себя пропускаешь - это нормальный ход мыслей. Значит, скорее нужно что-то исправлять в этом сложнейшем механизме отношений человека и государства. А чтобы дети могли своим родителям в старости помогать, у них сегодня должна быть такая профессия, которая даст им возможность материально твердо встать на ноги. Причем в какой-то момент уже перестаешь оценивать, когда твои вполне бытовые мысли становятся государственными. Это жизнь. Наверно, потому, что никогда депутатом не была, я, например, точно не знаю: отсутствие в Таллинне муниципальных бань - это проблема бытовая или государственная? Но хорошо себе представляю, что такие бани должны быть, обязаны, хотя я лично без них вполне бы обошлась. Или бездомные кошки и собаки - это чья проблема? У меня за них душа болит. Может, их хозяева разлюбили и бросили, а может, самим нечего есть? И кто об этих брошенных позаботится, если этого не сделают городские власти?

Ну, сама посуди, каждый из нас в своем доме заботится о чистоте, об уюте, о порядке. В городе тоже должны быть конкретные люди, которые эту заботу берут на себя. Кто-то вот ругается, что из-за ремонта дорог по улицам не проехать, сплошные пробки, а я - радуюсь: дороги - это лицо города, и слава Богу, что это, наконец, поняли.

- Правда, в Германии дорожные работы в городах проводят ночью, но это уже деталь.

- Хорошо, что хоть так делается. А когда сосульки на голову весной падают, когда снег никто не убирает и уборочных машин нет, кто-то должен конкретно отвечать. Ведь все же можно организовать! Раньше как было? Строго сказали, проверили - все в порядке. И если сделан запрос, если конкретный человек за его решение отвечает, он и будет волноваться за то, чтобы выполнить. А если все должны делать все, то никто и не делает.

Когда за спиной - люди

- Вообще я по жизни привыкла за что-то отвечать. Это для меня - нормальное, естественное состояние. Раньше очень много ездить приходилось: и учеников своих, и взрослые группы по Союзу возила. Да и у себя в Таллинне мы гостей часто принимали, у нас так называемая школьная база была. И такое было вечное состояние, когда все время что-то организовываешь и заботишься, чтобы и размещение, и транспорт, и экскурсии - все было нормально. А какая кутерьма случалась, когда из Средней Азии вместо одной группы приезжали три: ну, подумаешь, людей чуть больше - как-нибудь обойдется. А у нас же места ограничены - и все надо было решить, и за все приходилось отвечать. Но зато почерпнула много полезного: плов меня научили готовить. А в 1984 году получила премию - поездку в Париж. И ведь какое время - еще никто не выезжал! Это, конечно, было событие. По вечерам я открывала карту, намечала маршрут - и ночи напролет гуляла по Парижу. Помню, меня штурманом прозвали. Вообще-то я скромным человеком была, и сейчас, наверное, тоже, но когда ты знаешь, что за тобой 30 человек, - хочешь-не хочешь станешь штурманом. "За себя не будешь так просить, для себя не будешь делать то, что сделаешь для людей, которые у тебя за спиной.

В студенческие годы у нас был любимый тост - за пешеходов. За тех людей, которые всего добиваются сами, во всем хотят дойти до самой сути, в каждой мелочи разобраться сами. А автомобилисты...

Они или едут, или их везут. Им остается только по сторонам смотреть. Я и сейчас с удовольствием подниму бокал за пешеходов.

А еще у Ольги Сергеевой есть такая особенность: к ней всегда обращаются на улице с вопросами. Толпа на остановке стоит, тьма народу, а как пройти, как проехать, что где находится - спросят именно у нее. В школе тоже: родители придут или просто кто-то посторонний по делу, если Ольга в коридоре - сразу к ней: как найти, где находится? И так всю жизнь, со студенческих времен. Поначалу она удивлялась: вокруг столько людей, почему именно ко мне? Потом привыкла.